Когда зацветает пустыня (СИ) - Хиро Лия

Первые полчаса я ещё хоть как-то держалась, а потом меня понесло: пиво проскальзывало внутрь очень шустро, а рука… Она тоже то и дело бесстыдно проскальзывала под стол на твёрдое бедро любимого.

— Милая, ты бы поменьше пила… — неодобрительно глянул на меня Виталик.

— Ну уж нет! Сегодня я хочу упиться в умат и начать к кому-нибудь приставать. Не только же тебе такое позволительно.

— Ох, дурочка, Златка! Ох и дурочка! — засмеялся он мне на ухо. — Но ты, всё равно, поаккуратней. Иначе, если нажрешься, как я в прошлый раз, то, чего ты так хочешь может сегодня и не произойти.

— А откуда ты знаешь, чего я хочу?

— Моя хорошая, твоя маленькая ручка красноречивей всяких слов кричит об этом. — он наклонился ниже и продолжил, причём достаточно громко, — Но не переживай. Ты не одна такая. Можешь убедиться сама, если продвинешь ладошку чуть выше.

Щёки вспыхнули, но мне хотелось ещё немного подразнить любимого. Поэтому, задавив на корню своё смущение, я направила руку выше. На его натянутые в области паха брюки.

— Надо было тебе надеть, всё-таки, то чёрное платье, детка. В этом соски очень видно, когда возбуждаешься.

— Виталик! — возмущённо взвизгнула я.

— Ну а что? Насколько я понял, по-русски здесь говорим только мы с тобой. — его тихий смех разлился сладким мёдом по моим венам. — И потом, сама первая начала флиртовать. А если хочешь ещё поиграть, веди себя естественней.

Ну ладно! Попробуем. — мысленно собралась я.

— Давай посидим ещё полчасика и поедем домой, медвежонок! А то у меня внизу живота скоро всё лопнет от желания! — глаза Виталика поползли на лоб. Не думала, что смогу удивить своего опытного мужчину этими дерзкими словами.

— Медвежонок? — а голос у него слегка подсел, явно, не от этого слова.

Но я так и не смогла ответить, потому что подсел не только Виталькин голос, но и ещё кое-кто. Напротив нас расположился какой-то прыщавый паренёк и затараторил:

— Did you just say a bear? (Ты сейчас сказала "медведь"?)

Вот чёрт! А что ещё он понял?

— Yes, I said that the singer sings as if a bear has stepped on his ear. There is such expression in Russian language. (Да, я сказала что этот певец поёт так, как будто ему медведь на ухо наступил. Есть такое русское выражение.) — кивнула я в сторону огромной плазмы на стене.

— And I think that this singing is cool! (А по-моему, круто поёт!)

Поняв, что разговор не заладился, парень быстро ретировался. А я, уже достигшая неслабой степени кондиции, поднялась и потащила за собой Виталика.

— Sorry, we're going to smoke! (Извините, мы пойдём покурим!)

— Злата, ты куришь? — нахмурился он и потянул меня обратно.

— Нет, милый. Ты у нас куришь. Ну, по крайней мере, хотя бы притворись. Иначе, я сейчас и правда, кончу. — мило засмеялась я, глядя не на него, а на друзей. И потащила любимого на поиски "курилки".

* Монклер — городок недалеко от Нью-Йорка, в штате Нью-Джерси.

Глава 39

— Идём сюда! Полагаю, на таких вечеринках курят исключительно в спальнях, — любимый подтолкнул мою попу к лестнице, в то время, как я ударилась в поиски маленькой, уютной комнатки на первом этаже. Да какой там, уютной! Подойдёт любая! Даже старый и пыльный чулан. Во мне не осталось ни малейшей песчинки терпения. Всё ныло от дикого вожделения.

Виталик открыл первую попавшуюся дверь, очень кстати оказавшуюся одной из спален и затащил меня в ждущий нас полумрак.

Ноги подкашивались от желания и предвкушения. Но эти сладкие чувства были подпорчены ложкой дёгтя — прохладным, с лёгким, мятным оттенком страхом боли первого раза.

В считанные доли секунды Виталик сократил разделявшее нас расстояние и прижал меня к стене.

— Маленькая соблазнительница… — его губы скользили влажными поцелуями по плечам и шее. То накрывали мои собственные, трепещущие и покалывающие от нетерпения, то снова пускались в путешествие от подбородка к ключице и ниже. Он по-звериному, с тихим рёвом оттянул зубами бретельку моего платья и отпустил, позволяя ей легонько щёлкнуть по коже.

— Развратная штуковина, Злата! Ты специально его надела, признайся? Снова меня соблазняла! Но на этот раз я не собираюсь притворяться равнодушным… — его язык мягко гладил верхнюю часть груди, свободную от платья, а руки горячо и настойчиво исследовали спину и сжимали задницу.

— Виталик… Ты про какой раз… — я не смогла произнести больше ничего, потому что в этот момент его большие ладони оказались на моей груди. Сдавили налившиеся от возбуждения железы, а потом неожиданно стянули платье к талии. Тёплый рот любимого захватил затвердевший сосок и начал нетерпеливо посасывать и тянуть за маленькую бусинку в центре. А вторая грудь подверглась такой же сладкой пытке, только при помощи его руки.

— Про те разы, милая… Ты сама знаешь… — усмехнулся он и слегка шлёпнул меня по ягодице.

— Виталик… — удовольствие рвалось наружу громкими стонами и его именем. Хотелось столько всего сказать, но получалось лишь "Виталик". Только он сейчас существовал для меня. Он и его имя, миллионы раз пробуемое на вкус. Но так, как сейчас, я выдыхала его впервые.

— Златочка… Я так давно хочу тебя… — его руки поползли по моим бедрам, поднимая платье и остановились только достигнув ягодиц. — А ты? Скажи, милая…

— Я… Я тоже хочу тебя… Давно… — что я там говорила? Абсолютно ничего не соображала. Тело ловило лишь ощущения, которые дарили его настойчивые, опытные руки.

— Да… Моя маленькая… — казалось, он только и ждал моего признания, потому что теперь его ласки и поцелуи стали вдвое требовательней и горячей.

Одной рукой Виталик вжал меня в своё тело, а другой скользнул под платье. Подцепил тесьму шёлковых трусиков и медленно, плотно прижимая твёрдые пальцы к коже, стянул их на пол.

Господи! Уже сейчас… Уже скоро…

Я вцепилась в плечи любимого, а потом, вырвав с корнем остатки смущения и страха, забралась рукам под его футболку. И заскользила по тугому рельефу живота…

— Злата… — выдохнул он на полу стоне и сорвал с себя поло.

Боже! Я столько раз видела его торс… Соблазнялась этим спортивным телом и только мечтала… А сейчас он был мой… Весь. Без остатка. И всё преграды между нами превратились в руины…

— Любимый…

— Да, моя крошка… — прошептал он мне в губы и снова прижал к себе, давая почувствовать животом насколько он возбуждён.

Пальцы Виталика легли на мои набухшие губки и нежно скользнули по клитору. Невольно вздрогнув, я впилась в огромные, мужские плечи пальцами.

— Не бойся… Раздвинь немного ножки… Ты такая мокрая, детка… — его язык перемещался от одного соска к другому, рисуя замысловатые узоры, а пальцы… Мягко и неторопливо поглаживали мои влажные складочки.

Любимый подхватил меня под попу и опустил на край кровати.

— Ложись…

Я послушно откинулась на прохладное покрывало и вся съёжилась, готовясь к боли первого раза.

Но вместо этого он опустился на колени и, нежно разведя мне ноги, опустился губами туда…

— Виталик! — в моём крике смешались смущение и накатившая волна удовольствия.

— Расслабься, милая… Больно не будет. — его язык заскользил вдоль моего лона. Вниз и вверх, немного замедляясь у входа во влагалище и слегка надавливая. — Какая ты вкусная… Девочка моя… — Он свёл большие губы вместе, схватил их ртом и прикусил. Отпустил и снова… а потом стал выводить влажные круги вокруг клитора. — Какая ты красивая, Злата… Мне нравится, как у тебя тут всё торчит…