Бывший муж. Я к тебе не вернусь (СИ) - Тес Ария

Дура…

— Мне вызвать полицию?

Делаю большой глоток сока, чтобы успокоиться. Ян игнорирует, коршуном правда следит, делает еще один шаг в мою сторону.

— Я надеюсь, что это не алкоголь.

Нет, ты серьезно решил довести меня до разбитого бокала о свою тупую голову?!…

Шумно выдыхаю и повторяю.

— Мне вызвать полицию?

Ян делает еще один шаг ко мне, а вот уже слишком близко…я на чистом упрямстве продолжаю стоять на месте, разве что больше ни на что не опираюсь. Не хочу. Пусть видит, что я сильная, и что я смогу вынести его общество с гордо поднятой головой, а не держась за что угодно, лишь бы не упасть от подрагивающих коленок!

Безумно хочется съязвить как-нибудь особенно гадко, но в нос бьет запах его парфюма и коленки подгибаются еще больше.

Боже…я не думала, что так сильно по нему соскучилась…честно? Я даже не думала, что могу скучать по нему, после того, что он сделал! Но, оказывается, измена — не повод для сердца взять и вычеркнуть блудливого мужа. Думаю, даже развод не будет основательной причиной это сделать. Лишь время. Да, время…Всякая любовь, даже такая большая, как моя, умрет со временем, если ее не поливать. Каждый цветок умирает без воды, а чувства — самый прихотливый из растений. Тут одно неосторожное движение, и вот уже есть обида, разочарование, боль, а он…он дал мне достаточно оснований запихнуть свои чувства в самую темную и пыльную кладовку, чтобы он света солнечного не видел.

Я это сделаю обязательно. Снов занесу горшок в темную кладовую, не буду поливать, и ему не позволю пробиться, но потом.

Не сейчас, когда Ян так близко, что я слишком хорошо слышу запах его парфюма…

— Я хочу, — набираю в грудь побольше его аромата — жадная, я соскучилась… — Я хочу, чтобы ты ушел.

— Нам нужно поговорить.

Хриплый голос.

Он всегда работает, как афродизиак, и я не исключение, увы, лишь подтверждение правил. Или просто дура…точно, скорее всего, я просто идиотка…Но это тоже проходит.

Все женщины дуры, когда влюбляются, а когда любят? Еще большие дуры…

— Мы уже обо всем поговорили.

— Нет, но мы поговорим обязательно. Никакого развода не будет.

Меня дико возмущает эта небрежно брошенная фраза, будто он еще что-то решает! А я! С какого-то перепуга! Должна подчиняться!

Наверно, будь мне все еще девятнадцать, я бы так и поступила. И дело даже не в возрасте, просто когда мне было девятнадцать, он мне не изменял с певичкой из дешевой забегаловки.

Резко распахиваю глаза и выплевываю.

— Я сказала — будет. Костьми лягу, но я с тобой разведусь!

— Нет, — просто говорит он, кажется, почти усмехается.

Да нет, не кажется. Не кажется…

Усмехается.

Мне безумно хочется содрать эту почти незаметную улыбку с его морды, но я все еще держусь. Просто смотрю на него исподлобья, когда он смотрит открыто и как-то подозрительно жадно. Чего ты уставился?!

— Ребенок не основание, Ян. Я не останусь твоей женой, после того, что ты сделал.

— И что же я сделал, по-твоему?

— Издеваешься?! — повышаю голос, он будто пожирает каждое мгновение перед самой настоящей катастрофой.

Чего ты добиваешься?!

— Нет, Поля. Не издеваюсь.

Его голос звучит слишком нежно и до бесконечности ненавистно сейчас. Вот именно сейчас! Я дохожу до своего пика в эмоциональном плане, но так мне кажется только пока.

А потом звучит это…

— Я просто дал ей в рот, — ухмыляется он, — Ничего больше между нами не было.

Мне требуется пара мгновений, чтобы осознать услышанное. Еще пару мгновений снова осознать. И еще пара, чтобы переварить и осознать в последний раз.

Не верю, что он это сказал…

Просто моргаю, просто открываю рот, просто цепенею.

Но он сказал. Поверьте, когда смотришь на самодовольное животное вроде Титова, тут, как себя ни уговаривай, как ни пеняй на проблемы со слухом — сложно на это даже на мгновение в качестве "успокоение для нежной души" повестись. Его наглая морда лица не дает никаких шансов не услышать и не охренеть от такой наглости!

Ты…ты серьезно?!

Да. Он серьезно, Полина Михайловна.

Стоит. Ухмыляется. Плечи гордо расправляет, будто только что достал с неба звезду и принес положить перед моими глазами. Одна проблема — не звезда тут в комнате уселась серым слоном с огромными ушами, а дешевая певичка хрен-пойми-откуда.

А потом происходит это.

Ян дерзко дергает бровями — бам! — и прикусывает нижнюю губу, сдерживая шаловливый смешок — бдыщ!

Так рушится моя стена, за которой я привыкла прятать свои эмоции. Так разрушается «герцогиня»…

Клац-клац-клац

Маска осыпается к моим ногам, как старинная фреска после сильного удара кувалдой. Она обрушивается на пол, пока мне на глаза опускается ярко-красное забрало.

Больше всего на свете я хочу сделать ему больно, но понимаю, что морально его уничтожить…хотя нет, я вру. Я не думаю о моральном. Мне хочется сделать ему больно, а самое простое — это ударить.

Я хочу его ударить.

Нет, я хочу его убить!

Содрать эту мерзкую усмешку с так сильно…любимого и ненавидимого лица. Серьезно! Я его презираю и безумно люблю сейчас! В равной степени! Но на самом деле, наверно, даже не понимаю этого. Я просто ощущаю огромный, мощный шквал огня, который обрушивается на меня, как ушат холодной воды.

Я хочу сделать ему больно!

Хочу!

И делаю.

Лечу на него разъяренной фурией с четким понимаем, что сейчас я вцеплюсь ему в морду и раздеру ее на части, но…Ян к этому готов. Он перехватывает мои запястья, резко заводит их за спину и притягивает к себе, через мгновение впивается мне в губы страстным, жестким поцелуем, от которого меня кроет еще больше…

Мой огонь становится ярче.

Эмоций…так много, что я задыхаюсь.

И я не знаю, но…вполне вероятно, я действительно способна его убить сейчас. Или любить так, что никакая измена меня не остановит…

Возможности выделить что-то одно в эту секунду нет. Я просто горю от собственных чувств, которые безжалостно пожирают меня, как лесной пожар сжирает все на своем пути.

«Я просто дура»

Полина

Лесной пожар необузданных эмоций жрет меня еще пару мгновений, очень похожих на те, что я взяла на осознание брошенной мне в лицо реплики про него, его суку и ее рот. Она меня накрывает снова, и благодаря этому я уже не плаваю в шквале своих чувств. Точнее, безусловно, плаваю, но теперь я не тону, а выныриваю и точно следую по одной траектории: ненависти.

Да…ненависть шпарит меня, как кипяток, который жжет мясо до костей.

Для него это все шутка. Мои чувства, душа, наши отношения, наша семья — просто прикол. По его мнению, я заслуживаю всю эту грязь, мол, кушай, Полина Михайловна. Я буду говорить о своей неверности вот так, и ничего мне за это не будет!

Вот так…

Сомнительно звучит, согласитесь. Нет, дорогой мой. Ты обломишься.

Начинаю думать в направлении «боль и тлен», выстраивая в своей голове пути к отмщению, но проблема в том, что я не вырвусь из его хватки. Ян держит меня крепко, сцепив запястья за спиной. И напирает сильно. Я не могу отрицать, что поджилки дрожат. Его запах сводит с ума, а поцелуй — это вообще отдельная история. Раньше я бы сдалась моментально. Я любила, когда он целовал меня так, и даже не думала, что когда-нибудь всерьез начну этому всему сопротивляться. Но! Тогда в нашем уравнении не было «другой женщины, с которой я сплю», а теперь она есть.

Память услужливо подбрасывает ее образ из ресторана, потом из другого ресторана, где эта дешевка работает в качестве местного шута и путаны всех времен и народов, и меня накрывает что-то черное, похожее на мазут, вязкое.

Ненависть.

Я больше не болтаюсь и хочу его убить. Не люблю. Я его ненавижу. И в следующее мгновение, как единственный способ вырваться — вцепляюсь в нижнюю губу, как бультерьер. Это страшные собаки. Как-то я читала, что они, пусть совсем небольшие, да и укус у них не сказать, что самый сильный, однако, существуют специальные упражнения, чтобы увеличить его до высших показателей, но самое страшное в другом. Эти собаки отличаются особым терпением, поэтому способны удерживать свою жертву несколько часов кряду. Конечно, я не собираюсь удерживать его несколько часов кряду, но оставляю настолько ощутимую травму, что в следующее мгновение чувствую железный привкус его крови, а потом Ян от меня отшатывается.