Измена. Игра на вылет (СИ) - Грасс Елена

– Но она говорила с вами в кабинете как… как будто она ваша жена, – слова вылетают быстрее, чем я успеваю их обдумать. – Вела себя, словно у неё тысяча прав.

Он задумывается на секунду, потом пожимает плечами.

– Да? И в чём? Обнимала? Целовала?

– Нет, но…

– Мы обсуждали Ларису по привычке, как обсуждаем часто. Да и я, признаться честно, когда мне говорят «ваша жена» даже не всегда замечаю этого обращения. Фон и фон, не более. Здесь я могу сказать, что не зря говорят: привычка – вторая натура. Вы мужа как, считаете теперь врагом или мужем?

– Врагом, конечно, – возмущаюсь.

– Но в голове называете его мужем?

– Да, – он прав. – Но наш конфликт только начался. Мне надо отвыкнуть.

– Это не важно. Вы ещё долго так будете думать о нём в своей голове, поверьте мне. А иногда, как и я, даже внимание на это не обратите. Честно, даже не помню, что она мне говорила тогда, в вашем кабинете, – словно пытается оправдаться передо мной в части своего поведения. – У меня самого в тот миг творилась дичь в душе. Меня предал партнёр, моя дочь оказалась не только отвратной матерью, но и… шалавой. Все мои надежды рухнули. И да, я тоже имею право на растерянность, я же живой человек. И что там она говорила...

– Сколько открытий за пару дней, – выдыхаю.

– Надеюсь, приятных?

– Пока не поняла…

Сажусь на стул, и даже удивления своего не могу скрыть после того, что он мне сказал. А он улыбается. Он снова улыбается! Ну что за человек!

– А Лариса... А девочка… Вы сказали, что она с вами живёт. Кто тогда занимается её воспитанием?

– Ларису я заставил переехать жить ко мне вместе с Лизой после того, как её чуть не лишила родительских прав опека. Ирина слишком часто её оправдывала и продолжает это делать. У меня много помощников, но стараюсь максимально проводить время с малышкой. Лизу бабушке, ну, бывшей жене, я не отдам ни при каких условиях.

Он пристально смотрит на меня, не отводя глаз, и снова заставляет меня краснеть.

– Вы не верите мне, я понимаю почему.

– Да, не верю пока, – признаюсь. – Как-то всё странно. Непривычно. Да и я вас знаю совсем мало.

– А мужа своего знали двадцать лет. И как? Оправдал он ваше доверие?

Мне нечего сказать ему в качестве контраргумента, потому что она прав абсолютно.

Только совершенно точно я не стану ему рассказывать, как я теперь с этим живу и буду жить в будущем. Смогу ли я теперь вообще кому-либо довериться, поверить и раскрыть свою душу.

– Вам надо запомнить одну мысль: мои слова – не пустой звук. И если я пообещал, что доля будет вашей, значит, она будет вашей. Честно, без каких-либо иных условий, нежели кроме тех, что мы обговорили. Разве то, что я доверил вам свою самую главную тайну о дочери и внучке не показатель того, что я с вами не играю ни в какие игры? Разве то, что я здесь сейчас не показатель того, что я не обману вас?

– Воронов и Белова, – приглашают нас к нотариусу.

Через два часа мы выходим из кабинета, и теперь мне кажется, что груз с моих плеч рухнул в мгновение. Теперь я хозяйка половины клиники.

– Ну что, Марта Викторовна, теперь мы с вами полноправные партнёры.

– Ещё Белов, – поправляю его.

– Это ненадолго, – говорит не сомневаясь. – А дальше останемся только вы и я… Как думаете, поладим?

– Хочется верить!

– А я в отличие от вас – уверен на сто процентов в успехе нашего мероприятия!

– Какого именно? У нас их теперь два. Клиника и наши голубки.

– Любого из!

Работать даже несмотря на то, что я очень старалась не получалось.

Пообещав себе, что я займусь делами даже в выходные, я поехала домой через пару часов.

Едва переступив порог, слышу возню в комнате. Значит, уже приволок эту шалаву к нам домой.

Мне, конечно, непривычно понимание того, что в нашем доме будет жить другая женщина, особенно та, с кем изменял мне мой муж, но я сама себе пока не оставила выбора.

Главное, сразу обговорить все нюансы. Дать ей надежду, что она станет хозяйкой в этом доме, я не позволю.

И снова помогли юристы нашей клиники. Они составили такой договор аренды, который позволит мне практически в любой момент вышвырнуть её из этого дома.

– Ну что, голубки… требую их выйти из комнаты, – обговорим условия нашего совместного проживания?

Артур выходит один. Лариса так и остаётся сидеть в комнате.

– Пусть твоя… – надо придумать, как я её буду называть, – твоя девка выходит тоже и слушает, что я буду говорить.

– Давай со мной, – настаивает Артур. – Будем считать, что я за неё отвечаю головой.

– Она трусиха что ли? Меня боится после того, как я полицию вызвала? – усмехаюсь. – Ну что ж, правильно делает! А ты... ух, какой защитник! Прямо с другой стороны открываешься. Помню, меня ты никогда ни перед кем особо не защищал, – бросаю ему в упрёк.

– Марта, прекрати паясничать. Я же вижу, что тебе доставляет особый вид удовольствия издеваться надо мной. Это всё происходит, потому что у меня нет выбора.

– Верно! Хотя выбор есть всегда. Но раз ты сам считаешь, что у тебя его нет, я этим намерена воспользоваться по полной программе! Итак, условия…

Глава 28.

Глава 28.

– Пусть выходит! – настаиваю.

Артур вздыхает, но ему приходится соглашаться со мной.

Лариса выходит, словно выплывает, привычно виляя бёдрами. Нос задран, она показывает мне всем своим видом, что она выше всего того, что я ей сейчас скажу.

– Тебя что-то не устраивает?

– Всё меня устраивает. Но я здесь ненадолго! – огрызается.

– Я тоже так думаю! Итак, условия…

Перечисляю им, что в квартире должен быть идеальный порядок, который включает в себя ежедневное мытьё полов, унитаза, раковин, всех поверхностей на кухне таких как плита, стол и так далее.

Естественно, мытьё посуды за собой даже не обсуждается, поскольку, мне кажется, совершенно логичным, что все нормальные люди её моют. Но… Ларису к нормальными я не отношу, поэтому вписываю и этот пункт.

Перечисляю ту технику, которая есть в квартире, и в случае поломки стоимость возмещения. Каждую их них прописываю отдельно с маркой и стоимостью.

И много другого, отчего у Белова удивлённо раскрыты глаза.

– А ты, как я посмотрю, подготовилась основательно…

– А то! С тобой и девкой твоей по-другому нельзя.

– Я не буду делать этого, – повышает тон Воронова младшая.

– Значит, выметайся. К подружкам, кому угодно, хоть под мост! Ты квартирантка, по сути, и, если тебя не устраивают условия собственника, дверь там, – показываю на выход.

Лариса хочет что-то возразить мне, но Артур быстро берёт её за руку, словно запрещая ей говорить.

– Ладно! – рычит на меня муж. – Я разберусь! Всё будет нормально! Давайте в первый же день совместного проживания не будет конфликтовать!

– Как часто я слышу от тебя эту фразу: Я разберусь. Правда, ты ни с чем ещё так и не разобрался. Но… попробуй хотя бы здесь.

Они больше ничего оба не говорят, и мы расходимся по разным комнатам.

Ночью мне не спалось, я крутилась, чувствуя присутствие этой гадины недалеко от себя, но я настраивала себя на то, что это временно и всё-таки закон по-прежнему на моей стороне.

Меня успокаивала мысль, что я за своё терпение получила приличный «гонорар», и в свете таких событий пока что было необходимо, чтобы она была рядом с Беловым.

Я очень надеялась, что Ларису хватит ненадолго и мои старания оправдаются.

Утром несмотря на бессонную ночь, в довольно бодром состоянии я отправилась на работу.

Дав указание одному из кардиологов перепроверять истории болезни и назначения пациентам, которых будет вести Лариса, поспешила к себе в кабинет.

Я сделаю всё, чтобы выбросить её из клиники, это один из пунктов для меня. Но в данном случае здесь два решающих фактора: защита жизни пациентов от такой вот горе-врача. Но и месть, конечно, куда же без не?