Бывший. Я больше (не) твоя (СИ) - Голд Джулия

Я почувствовала его крепкое тело, встретилась с ним взглядом и даже успела положить ладонь ему на грудь, чуток испугавшись его взгляда. Сейчас он не спрашивал, не предлагал, он просто… Целовал так, что у меня все мысли растворились в ощущениях, а ноги ослабли.

В голове закружились крамольные мысли уступить, я даже услышала тихий стон, понимая, что это всё я. Дала слабину и получала от всего такое удовольствие, что останавливаться не хотелось.

И даже разозлилась на себя, на него, когда Никита отстранился от меня, а сам, гад, смотрел так, будто ждал только моего слова, намёка. Взяла себя в руки, на негнущихся ногах развернулась, потянув на себя дверь. Зашла, закрывая за собой её, и в закрывающуюся дверь услышала его пожелание:

— Спокойной ночи, Ярослава.

Дверь я закрыла, прислонившись к ней спиной. Шагов его я не слышала, звукоизоляция здесь была нормальная, ушёл он или нет, я не знала, но всё как-то разом навалилось: переживания, страхи, ожидания, а уж желание быть с этим мужчиной прямо сейчас было слишком сильным. Я буквально стекла по двери, усаживаясь без сил на ковёр, а в голове моей была абсолютная неразбериха.

Верить или нет? Идти дальше или опять сбежать?

— Да куда ты побежишь, дура? Хватит, набегалась. Думать надо и действовать, надо принимать решение, но не сегодня. Сейчас в душ и спать, а думать я буду завтра. — Свой же шёпот отрезвил, и я поступила так, как и собиралась.

Я заснула я быстро, чувствовала себя здесь защищённой. Здесь, в этом доме, рядом с Никитой, я чувствовала себя принцессой под защитой дракона.

Утром я всё так же сидела на своём балконе и завтракала, а после и неторопливо, с удовольствием пила кофе. Вот только сегодня кое-что изменилось. Неожиданно я услышала сзади знакомый голос, который с ленцой предупредил:

— И почему я не удивлён? Сидишь, наслаждаешься завтраком и показываешь себя во всей красе. Ты опять соблазняешь моих ребят?

Сначала я вздрогнула, не ожидая услышать Никиту рядом. Повернула голову, наблюдая, как он вышел ко мне на широкий балкон, опёрся на ограждение и с насмешкой смотрел на меня. Взяла чашку с кофе и сделала маленький глоток. Улыбнулась, возвращая ему улыбку.

Никита не злился, не угрожал, но в глубине его глаз я прочла предостережение. Хм. Поставила чашку на стол, посмотрела в сторону спортивной площадки на мужчин, которые уже явно привыкли к моему способу завтракать и особо не меня и не смотрели.

Встала, шагнула к Никите, и с удовольствием закинула руки ему на плечи, прильнула к нему ближе, дурея от его взгляда, от его реакции и от его рук. Одна его рука оплела мою талию, а вторая откинула волосы с лица, после его пальцы прошлись подушечками по моей щеке, очертили губы, зарылись в волосы. Он смотрел на меня, трогал, явно наслаждаясь лёгкими прикосновениями ко мне, но идти дальше не торопился.

Почему он медлил?

И с чего я вдруг испугалась, ища в его глазах ответ? Почему подумала, что он всё же решил принять предложение Смолянова?

Он понял, я читала это по его взгляду, по тому, как он покачал головой, прижимая к себе, делясь со мной своей силой, и ответил мне:

— Какая же ты глупышка. Ну чего ты испугалась? Ты хоть сама понимаешь, что всех денег, ну никак не заработать, и найти женщину, которая заслужит доверие, намного сложнее, чем все эти бумажки. Яся, давай, ты лучше сейчас мне скажешь, если в себе не уверена, потому что или сейчас, или всё, я в тебя упаду так, что мы или оба потонем, или выплывем, но вместе.

Вот тебе и утро! Стужев, и такие откровения? Да у меня всё внутри переворачивалось от его слов, от его взгляда, от его сильных и надёжных рук.

Сомнения? В ком, в нём? Во мне? В нас и нашем будущем?

Я была уверена на тысячу процентов, что если сейчас я спрячусь в свою раковину, я никогда себе этого не прощу. Отступиться? Отказать? Отвернуться от него?

Ни за что! Только не от него. Но как сказать? Как поделиться тем, что было на душе? Чтобы понял, чтобы не сомневался.

Я прикрыла глаза ладонью, спасаясь от солнца, светившего прямо на меня, но не закрылась от него, не отпустила взгляд.

Шёпотом, не веря себе же, призналась:

— Я боюсь, Никита, боюсь, и самой же стыдно за свои страхи. Я никогда не испытывала таких чувств, как сейчас. Никогда бы не подумала, что вляпаюсь в тебя. Мы же знакомы всего ничего, мы и не знаем друг друга… Как ты можешь быть уверен? А если…

Он прикрыл мне рот ладонью, смотря так, словно я ему в любви призналась, а не рассказывала о страхах.

Продолжила, отстраняясь от ладони:

— Я вообще не понимаю, что происходит. Мы взрослые люди, а сами ведём себя… Как влюблённые подростки. И хорошо бы бывший отстал, как и обещал, но теперь непонятно, что делать с новым ловеласом… Со Смоляновым. И чего его вообще на мне заклинило? Вообще непонятно.

Остановилась, животом чувствуя, как начал подёргиваться живот Никиты, так и прижимавшего меня за талию. Он даже голову откинул, с удовольствием рассмеявшись. Надо мной? Над моими словами?

Глава 36

Проворчала, не понимая:

— И что смешного? Тебе хорошо, ты вон, какой здоровый, да и совершенно неинтересен таким же брутальным дядям. Ты знаешь, Никита, мужчины вообще не понимают, каково нам, женщинам, жить рядом с вами, мужчинами. Нам иногда бывает очень страшно, ты понимаешь?

Никита больше не смеялся. Он нежно провёл пальцами по моему лицу, быстро поцеловал в губы и поделился со мной новостями:

— Ты очень удивишься, если узнаешь, что вчера на встрече — это была проверка. У меня недавно был очень любопытный разговор со Смоляновым.

— Что? — Переспросила, не врубаясь в сказанное: — Ничего не поняла. Какая проверка? И о чём был разговор?

— Ну, если опустить разговоры о делах, то Смолянов нашёл наши слабые места и предоставил каждому выбор. Откажемся ли мы от того, что ценно для нас, сможем ли торговать, так сказать, чувствами и человеком, который нам небезразличен ради большой выгоды. Он играл с нами, предлагая вкусную и жирную приманку. Вот такие игры у твоего старого знакомца.

Я округлившимися глазами смотрела на Никиту и не верила своим ушам. Услышав же окончание, возмутилась:

— Никакой он мне не знакомец. Говнюк он, это точно! И что же, Ветров не получит этот свой контракт, или что? А ты что же?

В ответ он пожал плечами и почти равнодушно ответил, словно разговор о Смолянове и моём бывшем был ему не очень и интересен:

— Почему не получит? Получит, но это будет довольно жёсткий контракт, и дальше Смолянов с ним работать не будет. А фишка в сотрудничестве с ним именно в том, что у Смолянова немало земли в собственности, причём не только в Москве. Мне же были предложены другие условия и другие контракты. Долгосрочные, если мы оба решим и дальше сотрудничать.

Я слушала с волнением, не понимая, зачем тогда нужно было устраивать вчерашнее представление, о чём и спросила Никиту.

— Да не пугайся ты так, Смолянов — дядя серьёзный, и меня он услышал. Никаких поползновений в твою сторону. Честно говоря, у него серьёзные отношения уже почти год, и они его полностью устраивают. Моя служба мне утром всю информацию принесла. Я вчера и сам под впечатлением был от того представления и воспользовался знакомствами, чтобы капнуть на него поглубже. А Ветров попался, продав тебя за контракт, и к тебе не полезет. Так что моя защита тебе уже не нужна.

— Не нужна? — Шёпотом переспросила я.

Никита поймал мой взгляд, хмыкнул, резко приподнимая над землёй, разворачивая, сажая на парапет, обнимая крепко. Одна рука крепко держала меня за талию, а вторая прошлась по голому колену, поднимаясь выше. Губы его прикоснулись к моим, целуя, а после завладели нижней шубой, жадно прихватывая, а после и посасывая её так, что я, не соображая ничего, отклонилась назад, закрывая глаза, отдаваясь ощущениям. Он целовал жадно, не давая мне и шанса на сомнения, на вопросы. Я просто ощущала, ловила его движения и отвечала.