Лучший вариант расставания (ЛП) - Файн Челси

— Дела, Эндрюс? — спросил он.

Дела? Он белый парень в рубашке поло. И эти его дела — сплошное позерство.

Я не ответил.

— Сара наверху? — Потер он шею.

— Она занята, — видимо, из меня временами просто пёрло это дерьмо.

— Чем?

Уж точно не мной. Хотя я мог отчетливо представить, чем бы занял ее... чертову Пикси в полотенце!

Я вдохнул:

— Чего тебе, Аквуд?

Он прищурился:

— Вы двое... как бы... вместе?

Мои мысли пустились в плавание по морям вариаций трактовки этого «вместе», а большая часть из них, о, черт, включала в себя полное отсутствие одежды и переплетение тел.

— С чего ты взял?

Он пожал плечами, весь такой до тошноты самоуверенный.

— Вижу твои собственнические замашки в отношении нее, вот и все.

— Не обращай внимания, — бросил я и прошел мимо.

Пикси мне не принадлежит. Она меня не волнует.

Я не был уверен, куда намылился Дарен, и заставил себя не оборачиваться. Но черт меня побери, если мне не хочется пойти следом и посадить его на поводок.

— Доброе утро, — улыбнулась мне Эллен, стоящая за стойкой регистрации.

Хэйли не наблюдалось, потому я решил, что она опаздывает.

— Доброе утро. Я уже позвонил в сигнализационную компанию. И они сказали, — проговорил я, передавая ей прейскурант, — что смогут заняться установкой на следующей неделе. Вам нужно всего лишь перезвонить им и согласовать время.

— Прекрасно, — улыбнулась она. — Вот твой список дел на сегодня. Ты такой замечательный, Леви.

Я плотно сжал губы и направиться в ее офис. Никакой я не замечательный. Я неудачник, который оскорбляет Пикси.

Но отчего-то Эллен хорошо ко мне относилась.

Я плохо воспринял разрыв родителей. Я знал, что они винили в смерти Черити меня. Черт, да я и сам себя винил. Но когда они уехали из города, все покатилось вниз еще быстрее.

Меня больше не волновала ни успеваемость, ни колледж вообще. С футболом, однако, проблем не было, так как я просто приходил на поле и делал свою работу на отлично, а затем спокойно его покидал. Это было единственным, что я не возненавидел из своей прошлой жизни.

Но в одной из последних игр сезона, прошлой зимой, я по рассеянности взглянул на трибуны, выискивая глазами Пикси и Черити. Я совершенно забыл о том, как сильно изменилась моя жизнь. Реальность ударила по мне в тот миг, как я искал свою неизменную команду поддержки. Тогда, я понял, что никогда не увижу Черити и даже Пикси, и они не будут мне аплодировать. Я испытал шок.

Я не мог играть. Не хотел.

Не тогда. Никогда.

Я провалился как студент. Я облажался как квотербек. Я двигался вниз по спирали вины и горя. А затем получил испытательный срок от Дина Максвелла.

Надо ли упоминать, что у меня не возникло желания попытать счастья в чем-либо другом, тем более в учебе. Поэтому я забросил свое футбольное братство и, следовательно, потерял комнату в общежитии. В тот день, когда я собрал вещи и уехал из ГУА на своем грузовике, я был бездомным студентом, без работы и будущего.

На полпути в Копер Спрингс я вдруг понял, что мне некуда возвращаться. Не знаю почему, но я не позвонил ни одному из приятелей, с целью разбить лагерь у кого-то из них. Может, стыдился? Может, не хотел рассказывать о том, что родители бросили меня потому что: «ну, знаешь, я, вообще-то, убил свою сестру».

Когда на обочине показалась гостиница «Виллоу», я, поддавшись порыву, решил остаться там на ночь, чтобы разобраться со своими проблемами утром.

Когда я вошел в помещение, за стойкой регистрации стояла Эллен. Я и забыл, что этой гостиницей владела тетя Пикси. Она знала меня, и была в курсе того, что я тот парень, который чуть не убил ее племянницу, а значит наверняка вышвырнет меня вон.

— Привет, Леви, — вежливо произнесла она и взглянула на мою спортивную сумку. — Нужна комната?

Я опасливо на нее взглянул и кивнул.

Она улыбнулась и стала что-то печать на компьютере, а затем протянула мне ключ.

— На сколько ночей? — это звучало так, словно я был обычным гостем, но я был уверен, что двадцатилетние безработные футболисты не были ее обычной аудиторией.

— Хм, на одну, — ответил я.

Она подняла на меня глаза, снова взглянула на сумку и сказала:

— У нас сейчас действует акция: две ночи по цене одной. Платишь за ночь и остаешься на вторую бесплатно. Хочешь остаться на две?

— Да, конечно, — я неловко переступил с ноги на ногу.

— Пойдем со мной.

Она отвела меня в комнату, оставила одного, и я плюхнулся на удобную кровать, пытаясь придумать, что делать дальше.

Следующим утром Эллен постучала в мою дверь:

— Ты ведь занимался раньше строительством, верно?

— Да.

Это была одна из множества подработок на лето, которая позволила мне накопить на грузовик.

Она драматично вздохнула:

— Я подумала, может быть мне удастся уговорить тебя помочь починить перила внизу?

Я промолчал, так как ни черта в этом не понимал.

— За беспокойство я позволила бы тебе остаться здесь еще на ночь, — предложила она.

— Хм... я не слишком разбираюсь в перилах...

— О, у тебя все получится, — махнула она рукой. — Ты умный и сильный. Я полностью тебе доверяю.

— Полагаю, я мог бы попытаться...

— Отлично.

С этого все и началось. Эллен продолжала находить для меня вещи, которые нуждаются в починке и позволяла задаром оставаться в гостинице в обмен на помощь. Три недели спустя я понял, что меня привлекли к полноценной работе в обмен на проживание и питание.

Я было попытался выпутаться, но эта женщина уверовала, что мне нравится чинить старые вещи, принадлежащие этому месту, да и я уже убедился в этом сам. Такой расклад позволял мне почувствовать себя... ну... не совсем бесполезным.

Затем мы оформили трудовые отношения официально, и я переехал в старое крыло гостиницы, где располагались всего несколько комнат и единственная ванная, которая принадлежала только мне.

До Пикси.

До Пикси все было хорошо.

Глава 27

Пикси

Я почувствовала запах Леви еще до того, как его увидела. Вот почему я не заходила в ванную, когда он там находился. Если один лишь его запах сводил меня с ума, я определенно не подойду к тому месту, где наличествует еще и горячая вода с мылом.

— Раковина засорилась? — спросил он.

Повернувшись к нему спиной, я продолжила чистить картошку для супа и указала на раковину.

Отношения у нас в последнее время были мирными. Чертовски лживыми, но спокойными. Мы не спорили уже несколько дней, но и не слишком ладили.

Я не совсем оправилась от инцидента с эротическим поглаживанием моей ноги в исполнении Леви, а еще от осознания, что ему больно находиться рядом со мной. Но знаете что? Черт с ним.

Он не единственный, кто потерял Черити. Я потеряла ее в то же время, что и он.

Я потеряла единственную настоящую семью, которую знала, и дом, который считала своим безопасным местом. Я потеряла своего друга детства и «лучшую» половинку кулончика-хранителя «лучших друзей». Леви был единственной частью моей жизни, сохранившейся после катастрофы.

А затем я утратила и его тоже.

Он быстренько вернулся к своей жизни в колледже и бросил меня в городе, где ничто больше не держало и не имело ценности, где никто не понимал моей боли.

Леви оставил меня, он ушел, не оглядываясь.

К горлу подкатила желчь, когда я вспомнила опустошающие дни и ночи после катастрофы. Я не могла даже плакать, а от вырывания собственных волос спасала лишь надежда, что Леви вернется домой, и я больше не буду такой потерянной и одинокой.

Но он не вернулся.

А затем, когда я достаточно выздоровела, чтобы выписаться из больницы и начать первый семестр в ГУА с опозданием в две недели, я была уверена, что Леви меня найдет, чтобы хотя бы поздороваться. Может быть, даже подарит одно из неловких мальчишечьих объятий, просто на мгновение прижмет к своей груди. Будто, если мы прижмемся друг к другу нашими разбитыми сердцами, то на долю секунды, всего на крошечную долю секунды, все станет несколько лучше.