Мы обещали не расставаться (СИ) - Медведева Татьяна Леонидовна "Стелванда"

Вечером Тинка не стала рассказывать мужу о приходе Вадима, оставила разговор на потом, когда прилетят в Москву. Алексей был сильно возбуждён встречей с бывшими партнёрами по любимому увлечению. Собралось в гараже их трое, солист уехал в Пермь по распределению. Похоже, они с большим размахом оторвались от души: проиграли все свои любимые мелодии, ну и, судя по захмелевшему Алёшке, набрались вдоволь пива.

Муж за прощальным семейным чаепитием ещё держался, с трудом поддерживая разговор, но как только отец с матерью и свердловская бабушка покинули квартиру, ему стало плохо. Его затошнило и стало рвать. Организм яростно отторгал пиво и всё, что с ним попало в него.

- Ну, милый мой! Назюзюкался! – сказала осуждающе бабушка Екатерина посеревшему лицом внуку после того как он едва приплёлся из туалета и лёг на диван в гостиной. – Если так будешь напиваться, то алкоголизм не за горами. Втянуться - раз плюнуть!

- Я не алкаш! – жалобно захныкал ослабевший Алёшка. – Валентинка, подтверди!

- Он, наверное, отравился чем-нибудь, - предположила Тинка. – Или слишком много выпил, а может, у него аллергия к пиву. – И поспешила на кухню, чтобы заварить ему свежий чай.

Услышав знакомое слово, Катюшка сразу встрепенулась - у неё недавно была сильная сыпь от апельсинов, которую врач определил как аллергия на цитрусовые – подошла к отцу и стала гладить его по голове.

- Бедный папочка, у тебя будут от пива бобочки и вавочки на лице, - искренне жалея, приговаривала, - мы их не будем чесать, мы их смажем зелёнкой и оденем варежки на ручки, чтобы они не царапались ночью. Ты уж потерпи!

- Хорошо, моя радость! Потерплю! – откликнулся на ласку слабым голосом Алёшка. – С тобой мне сразу полегчало. Не то что с бабушкой! – покосился он обиженно на хмурую бабушку Екатерину, сидевшую напротив в кресле.

- А ты не пей, если не умеешь пить! А то нажрался как свинья, – проворчала в сердцах та.

- Папочка, не волнуйся, - успокоила дочка отца, - я научу тебя пить! Ты будешь нажираться не как свинья.

Тинка, вернувшаяся в гостиную после того, как поставила чайник с водой на плиту, услышав этот разговор, звонко рассмеялась. Её смех подхватила оттаявшая от злости бабушка, её раздражительность прошла. Принялась подхихикивать им и ничего не понявшая Катюшка. Одному Алёшке было не до смеха, он прикрыл обеими ладонями рот и помчался стремглав в туалет, откуда тотчас же послышались характерные для рвоты звуки.

- Папе тоже, наверное, смешно, - предположила девочка, - он смеётся в туалете один. Боится бабушки, наверное. Бабуля, ты его больше не ругай.

Глава XIX

Частые командировки осложняют личную жизнь, заметила когда-то тётя Рита, объясняя, почему профессия журналиста неудобна для семейных людей. У Алёшки начались бесконечные поездки по городам, сначала Московской области, а потом и в другие места. Почти каждую неделю он с оператором куда-нибудь отправлялся в поиске новостей. Материала наснятого обычно привозили много, а в эфир выходило после монтажа буквально на несколько минут.

Иногда Алёшка ворчал:

- Бегаю, как взмыленная лошадь, ночи не сплю, размышляю, как же поинтереснее подать факты, а нужно-то всего сообщить сухо где, что и когда случилось, никаких комментариев или говорить о нескончаемых процентах выполнения плана такого-то предприятия. Неинтересно работать. Лучше уж уйти в газетчики.

Тем не менее телевидение постепенно его увлекало.

Тинке не очень-то нравились его командировки, все хозяйственные заботы ложились на неё. А муж был кем-то вроде гостя. Но не будет же она изображать из себя ревнивую жену, ставящую условие: или я, или твоя работа. Смешно было бы, заяви она такое. Ведь сама журналист и хорошо понимает особенности своей работы. А в отношении дочери – водить в садик, из садика, стирать ежедневно и гладить ей одежду, ходить на утренники, выполнять просьбы воспитателей – у неё нет никаких прав, чтобы требовать от Алёшки взять на себя хотя бы часть этих дел.

Ей повезло, что на радио её рабочий день заканчивался в положенный час и в выходные её почти не задействовали. Было всего один раз: ходила на студенческий КВН, тогда взяла с собой Катюшку, которая терпеливо выдержала всю игру и после неё, пока мать брала у победителей интервью.

Посчастливилось и с детским садом: был он рядом с её работой, в случае задержки можно было быстро дочку забрать. В него же ходил двухлетний сын соседа по квартире Степана Кармалькова, оператора с Алёшкиного телевидения, правда, они работали в разных командах. В садике была ночная группа, но Тинка никогда не оставляла там Катюшку и не собиралась этого делать, а вот Степан своего Кирюшу частенько оставлял.

Она жалела малыша и привечала: кормила обедом и иногда выводила на прогулку в выходные дни вместе с дочерью. Степан был крайне не разговорчивый, даже на приветствие молча кивал головой, а на вопросы отвечал немногословно, а иногда и простым пожиманием плеча. По поводу его отсутствия неделями Тинка однажды пошутила, что сдаст его комнату квартирантке.

- Вы приедете, а на вашем месте спит прекрасная дама!

На что Степан даже не улыбнулся.

В конце января позвонила Зосимчик. Оказалось, её прежний друг, выпускник физического факультета, с которым они расстались год назад без взаимных претензий, решил встретиться с ней и попытаться ещё раз, как говорится, навести мосты, а вдруг у них вновь вспыхнет любовь. Встречу назначил в Москве, так как туда его направили в командировку с Урала, где он теперь работал. Роза попросила у Тинки разрешения остановиться у неё.

- Ты ещё спрашиваешь! – воскликнула та. – Я бы обиделась, если бы ты к нам не заехала! Алёшка как раз в командировке будет, мы с тобой вдоволь наговоримся. Отпрашивайся на подольше.

- У меня отгулов накопилось на неделю, - довольно заявила Зосимчик, - так что и на физика времени хватит, и на тебя с Катюшкой, и на достопримечательности столичные, и на магазины.

Билет на самолёт она достала только на предутренний рейс, в результате приехала к Тинке в радиоредакцию невыспавшаяся и взъерошенная из-за того, что всю ночь пришлось проторчать в аэропорту.

- Встречать я буду своего физика в аэропорту в пять вечера, у меня достаточно времени поспать, - оптимистично, без какого-либо переживания за свой слегка помятый вид щебетала Роза, - ты мне дашь ключи от своей комнаты, я там отосплюсь.

Тинка нарисовала ей план квартиры.

- Смотри не заблудись, - предупредила подружку, - мы комнаты не закрываем, ключи у нас только от квартиры. Зайдёшь - и сразу в среднюю комнату иди. Там диван расправлен, я постель не убирала и бельё поменяла специально для тебя. В кухне на нашем холодильнике наклейка с волком и зайцем из «Ну, погоди!» В ванной наш шкафчик розовый. Я приеду вечером. Ключи от квартиры заберёшь с собой, у меня есть ещё один экземпляр. Надеюсь, ты вернёшься к часам одиннадцати?

Как раз она отправлялась на машине радиоредакции на задание и упросила водителя подбросить Зосимчика с вещами к своему дому.

Роза приняла душ и блаженно уснула, растянувшись на широком диване. Разбудил её чей-то крик. С трудом продрав глаза, увидела разъярённого высокого широкоплечего мужчину, нависшего над ней гориллой.

- Как вы посмели войти! – возмутилась Зосимчик, испуганно отползая в дальний угол дивана. – Вы что не знаете правил общежития?

- Это вы объясните, как попали в эту комнату? – негодующе набросился на неё мужчина.

- Мне Валентина позволила, - пролепетала девушка жалобно, закрываясь до подбородка одеялом.

- Ах, Валентина позволила! – взвился «горилла», желваки нервно заходили у него на скулах под смуглой кожей. – Эта настырная и надоедливая особа! Всегда лезет не в своё дело!

- Не смейте оскорблять мою подругу! – вскинулась на него оправившаяся от испуга Зосимчик. – Вам до неё далеко!

- Вы ошибаетесь, - сузив ореховые глаза, хмыкнул Степан, а это оказался именно он, - мне до неё рукой подать, лишь стоит проникнуть за стенку!