Любовь на полставки (СИ) - Романтика Анна

— Рита, прошу, не убивай моего племянника, — миролюбиво просит Виктор Иванович, стараясь вклиниться между подчиненной и горе-практикантом. — Он тебе еще пригодится!

— На черта бы он мне сдался?! — сдувая взлохмаченные пряди со своего лица, спрашивает Рита на выдохе, искренне не понимая.

— Я хотел, чтобы Саша поработал у тебя в отделе после выпускных экзаменов… Он заканчивает как раз в следующем году, а тебе ведь нужен был специалист по информационной безопасности.

— Нет!

Добрый и внимательный к заскокам своей сотрудницы Виктор Иванович не злится на «холодный» прием его дорогого единственного племянника. А так же, кажется, вовсе не воспринимает отказ девушки всерьез. Потому что, разогнав зевак по своим рабочим столам, он снова мягко настаивает:

— Ничего, время узнать Александра получше будет предостаточно. Он, конечно, любитель подурачиться, но малый он славный! Мне как сын. Только тебе я его и могу доверить, Рита, милая.

«Не желаю я узнавать его получше! Пускай исчезнет!..»

Только благодаря иррациональной силе воли и упрямству Рита заставляет себя выйти из кабинета, желая показать своим подчиненным, что случившееся нисколько ее не волнует. Почти избила племянника генерального босса? Это не потому что директорша — истеричка невменяемая. А потому что… держитесь подальше и контролируйте, что извергает ваш рот, понятно?!

Но уже в лифте она едва сдерживает порыв разреветься от своей неадекватности. Всегда так…

И как назло прямо за ней внутрь заскакивает Саша, а двери закрываются.

Глава 2. Часть 1.

Всегда ли лифт опускался так возмутительно медленно?

Рита отстраненно прикидывает, сколько секунд ей удастся выдавать из себя слепую, глухую и немую статую, запрещая себе реагировать хоть на что-то. В принципе это получается, но ровно до того момента, пока Саша не поворачивается в ее сторону, будто бы желает что-то сказать. И не говорит. Зато Рита уже приготовила отповедь со своей стороны:

— Медуза Горгона превращала своих врагов в камень. Ни на что не намекаю, но в мою сторону тебе лучше не смотреть.

В самом деле! Его бесстыжие глаза еще немного — и протрут в ее профиле дыру. Ему бы взять и отвернуться, наконец, сдаться и перестать подначивать несчастную женщину (кстати, что насчет уважения к старшим?), ведь у спектакля больше нет зевак, если он думает отомстить за прилюдное избиение. Но парень вдруг заявляет:

— Даже если очень хочется?

Что?

«Что именно ему хочется? Смотреть на меня?»

Очень смешно.

— Скажу так, — видя столь непритворное замешательство на лице девушки рядом с собой, продолжает Саша в попытке объяснить свои слова. Но делает лишь хуже, — вы красивы в той же степени, в какой склочны. То есть, по моему мнению — очень.

Тот вечер ожидаемо проходит в компании седативных.

Хорошо, что сейчас психотерапевт не спрашивает о том, как именно она, Рита, с тем самым парнем познакомилась… Это, действительно, было бы очень трудно поведать. Однако вместо этого уважаемая женщина вдруг интересуется, вырывая девушку из болезненных воспоминаний:

— Вы делали то, о чем я просила вас на нашей последней встрече?

— Вы о чем?

— О фильмах «для взрослых». Вы что-нибудь смотрели?

Фильмы для взрослых? Документальные что ли? Растерянный взгляд Риты тотчас трактуют по-своему.

— Рита, вы пытаетесь убедить меня в своей асексуальности, так?

Этого еще не хватало.

— Я бы искренне не хотела вешать на себя подобные ярлыки, — уверенно заявляет ее пациентка, понимая, что этот вердикт уж точно посерьезнее «нарциссического сексуального расстройства», который ей приписали ранее. — Я ведь была замужем до этого, и все было нормально.

— … Вы были замужем?

— Да, была.

— Почему в вашем досье об этом не написано? — еще раз сверилась с записями психотерапевт, не найдя там недостающего фрагмента. Затем переводит взгляд на виноватое выражение лица клиентки и снова сокрушается: — Рита. Вы должны рассказывать всё, разве это не понятно?

— Понятно.

— Как я могу помочь вам, если вы скрываете такие важные вещи?

— Я просто не люблю вспоминать об этом, — голос девушки звучит настолько тихо и слабо, что психотерапевт невольно смягчается. Это далеко не все, что девушка тщательно старается похоронить в своей памяти, но, разумеется, своему врачу она об этом не расскажет.

— Тогда, вероятно, ни об асексуальности, ни о нарциссизме речи не идет. Хотя ваша манера поведения и должность очень наталкивают на мысли о последнем… — будто бы стараясь оправдаться за крайнюю мозговыносящую сессию о «завышенной оценке личности во время поиска партнера», констатирует специалист. — Ну, хорошо. Расскажите о вашем бывшем муже.

Вот поэтому Рита никогда никому не говорит о том, что была замужем. Из-за таких вопросов. Но психотерапевт — не любопытная коллега-сплетница. Поэтому покаяться ей всё же придется.

Хотя было бы в чем каяться.

— Он — неплохой человек. С привлекательной внешностью и мягким характером. Старше меня по возрасту. Юрист с достойным образованием и стабильной работой.

— Почему вы расстались?

— Мой муж ушел к другой женщине.

Психотерапевт кивнула, решив, что информации для нее достаточно.

— Теперь, Рита… Опишите мне того человека, которого, как вы сказали, недавно повстречали.

Эта просьба оказалась уже по-настоящему смущающей. Было сложно говорить о бывшем муже, пусть он и ушел из жизни девушки почти шесть лет назад. Но еще сложнее для нее — говорить о Саше.

— Постарайтесь описать его всего пятью словами, — посоветовала женщина, уловив, что поставила клиентку в достаточно затруднительное положение своей просьбой. — Самое основное.

В голове невольно возник образ Александра. Нет, Саши. Этот парень одним своим появлением уже способен был расположить к себе любого человека, и являлся тем самым "Шуриком", которого все знают и с которым все дружат. До безобразия свой. В доску. Другие мужчины зовут его попариться в баню, а девушки предлагают сгонять вместе на кинопремьеру в ближайший выходной. Риту это бесило и восхищало одновременно. И пусть она никогда бы не призналась в этом, но и сама с огромным удовольствием предложила бы ему свою компанию.

Ослепительно белая улыбка, карамельные глаза с приподнятыми уголками, густые брови с выразительным изломом — все это можно было бы описать одним единственным словом: «красивый». Но для безнадежно влюбленной девушки, какой бы бесчувственной и поверхностной она не казалась, всё это являлось чем-то большим.

Его черты были правильными и приятными, но манера говорить — немного грубой и зачастую резковатой. Фигура так и сочилась дикой, первобытной силой, но прикосновения казались осторожными и нежными. Эта двойственность проявлялась во всём, что касалось Саши, и будоражило жгучий интерес. За целый год они с Ритой виделись от силы десять раз, но каждый из этих моментов укрепил уверенность в том, что она, кажется, завязла в трясине, и самой ей никак не выбраться. Теперь девушка даже не была уверена в том, что хочет этого. Но страх погибнуть заставлял бороться с собой дальше.

— Он милый. Мужественный. Уютный, — с достаточно большими паузами принялась перечислять Рита, загибая пальцы. — Дерзкий. Еще он…

— Достаточно.

— Я ведь назвала всего четыре, — уставилась пациентка сперва на согнутые пальцы, а затем на доктора. То, как женщина на нее смотрела, очень напомнило насмешливый взгляд мамы, когда та поймала Риту в детстве на попытке раскурить сигарету отца. Девушка и сейчас невольно закашлялась от такого мучительного дежавю. — Что-то не так?

— Все не так, — покачала головой женщина, укладывая свой подбородок на сложенные кисти рук. Кажется, она собралась читать девушке лекцию… — Все сказанное вами говорит об излишней идеализации человека, а так делать ни в коем случае нельзя.

— Хотите сказать, что я наделила его несуществующими качествами? — неуверенно уточняет Рита, стараясь понять, в чем именно она тогда могла ошибиться.