Цена измены (СИ) - Шолохова Елена

Стас никогда и не пытался скрыть свою неприязнь и все время настраивал против неё Никиту. Однажды даже сумел их поссорить, но тогда они оказались умнее или, наоборот, глупее и почти сразу помирились.

А на их свадьбе Климов спьяну страшно оскорбил Инну, за что Никита его побил и потом долго с ним не общался. Почти пять лет. До того ужасного августа, когда они втроем, с Никитой и Митей, отправились в Турцию.

В тот год Никите из-за вечного аврала на работе с большим трудом удалось выбить себе отпуск, и то всего на три недели. Они заранее распланировали, что отдохнут на море. Но за несколько дней до отъезда позвонила его мать. Звала в гости, в Рудногорск. Очень просила приехать хоть на недельку. Говорила, что соскучилась, что чувствует себя неважно. Но были уже куплены билеты. Да и в Рудногорск Инна категорически не хотела.

Свекровь ей нравилась – она была женщиной скромной, доброй, тихой. Почему-то называла Инну на «вы» и как будто даже робела перед ней. Но ладили они хорошо. А вот Рудногорск, этот крохотный сонный захолустный городишко, где некуда пойти и нечем заняться, вгонял её в тоску и уныние.

Никита после звонка матери был сам не свой, тревожился, колебался, но Инна уговорила: сначала на море, а потом уж к ней в гости. Если б она только знала, что свекровь не доживет до этого «потом»…

Мать Никиты умерла во сне, в своей кровати, её и нашли не сразу. И что самое ужасное – он даже на похороны не успел. Не смог вовремя вылететь.

Все хлопоты тогда взял на себя Стас Климов. Первым же поездом, как узнал скорбную новость, примчался в город детства. Думал, друга поддержать, а оказалось, что пришлось самому хоронить его мать.

Тогда Никита не высказал ей ни единого упрека. Лишь говорил мрачно: «Я сам виноват». Однако замкнулся в себе надолго. И снова сблизился с Климовым.

Инна набрала номер Стаса без особой надежды. Но тот ответил почти сразу.

– Это Инна.

– Какая Инна? – спросил он небрежно, хотя наверняка понял, кто ему звонит.

– Ты знаешь.

– А-а. Немирецкая, что ли? – как всегда назвал он её по девичьей фамилии. – Чего надо?

Фоном у него громыхала музыка, галдели чьи-то голоса, словно у него там гулянка шла полным ходом. Инна пропустила мимо ушей намеренно грубый тон.

– Ты не знаешь, где Никита?

– Даже если б знал, тебе не сказал бы.

Раньше ей всегда хотелось вспылить, нагрубить ему в ответ, унизить. Но сейчас она лишь простонала в изнеможении:

– Митя пропал. Если ты знаешь, где Никита…

– Как пропал?

– Не вернулся из школы.

– Как не вернулся?

– Ты так и будешь переспрашивать? Лучше скажи, где Никита.

– Но я не знаю, где он. Честное слово. Мы созванивались с ним… ну, дня три назад. Договорились в субботу встретиться, ну и всё.

– А где он сейчас живет? – внутренне сжавшись, спросила она.

– Снимает хату в районе аэропорта. Слушай, ты успокойся. Найдется ваш пацан. Может, малой загулял? Или в гости к товарищу пошел да засиделся… Всяко бывает. Сколько сейчас? Всего восемь. Детское время. Я сам, помню, пацаном…

– Ладно, – прервала его рассказ Инна. – Если Никита объявится, скажи, что я его ищу.

Оставался ещё один номер, по которому можно его найти. Номер его коллеги. Дианы. Той самой, с которой Никита… Даже в мыслях представлять их вместе было невыносимо.

Зачем она хранила ее номер, Инна сама не знала. Звонить или писать любовнице мужа, она уж точно не собиралась.

Пару секунд она всё-таки колебалась. Худшего унижения и придумать невозможно. Но сейчас разве это важно? Да она готова тысячу раз унизиться перед кем угодно, лишь бы найти Митеньку.

Диана приняла вызов, но не сказала ни слова. Просто молчала в трубку. Значит, тоже знает мой номер, подумала Инна.

– Здравствуйте, – сухо поздоровалась она. Хотя знал бы кто, как тяжело ей далась эта элементарная вежливость. – Вы не знаете, где можно найти Никиту?

Та в ответ хмыкнула, и к лицу тотчас прилила кровь.

– Вы можете просто сказать, где он? – начала она заводиться. – У нас ребенок пропал! Или это так смешно?

– То есть как пропал? Митя пропал? – зачастила Диана. – Я не знаю, где Никита сейчас. Я уезжала с работы сегодня в пять, он ещё был в офисе. Сдавал проект. А потом не знаю… Я сама ему звонила полчаса назад, он не ответил…

Не прощаясь, Инна сбросила вызов. И тут глухо. Сжимая телефон, она металась по кухне. Куда бежать, господи? Что вообще надо делать в таких случаях? Почему Оксана Викторовна до сих пор не перезванивает? И где, черт возьми, этот Никита?

И словно в ответ в руках загудел сотовый. От неожиданности Инна вздрогнула и чуть не выронила телефон. Никита. Объявился наконец!

– Ты звонила? – спросил как ни в чем не бывало.

– Сто раз! Где ты был? Почему не отвечал? Я с ума схожу! Где Митя? Когда ты его привезешь?

– Так получилось. Ездил сегодня по объектам и выронил телефон. После работы вот заехал в салон, купил новый. Постой… В смысле, Митя? Ты же его должна была забрать.

– Я тебе написала, что Маша заболела. Что я не смогу выйти, не смогу за ним… Ты не был в школе? – горло перехватило, и голос упал почти до шепота.

– Конечно, не был. Я и не знал… То есть Митя там… до сих пор? – дрогнувшим голосом спросил Никита. – Что ж ты мне не перезвонила? Я даже не видел твоего сообщения.

– Я же тебе звонила! Ты сказал, что не можешь говорить. Сказал, чтобы я тебе написала, если что-то надо, ну или перезвонила позже.

Несколько секунд с обеих сторон висело гробовое молчание. Затем он произнес глухо:

– Я сейчас же еду в школу. Потом к тебе.

глава 4

На плите в кастрюле кипела вода так, что нетерпеливо подпрыгивала крышка. Рядом на столе лежала пачка пельменей – его привычный ужин.

Десять минут назад Дементьев только приехал с работы. Сегодня пришлось задержаться – весь день разъезжал с инспекцией по объектам. Затем два с лишним часа переливали из пустого в порожнее на совещании с Москвой по видеоконференцсвязи.

А по пути домой вспомнил, что потерял телефон. Даже не потерял – выронил. Как раз когда поднимались на строительной люльке на одном из объектов, позвонила Инна. Внизу шумела стройка, и он не расслышал ни слова. Попросил написать смску, а когда убирал телефон в карман, тяговый трос дёрнулся, люлька рывком пошла вниз, и он, чего уж, дрогнул. Аж сердце в страхе екнуло. Думал, всё, падают. Нет, оказалось, просто скачок напряжения, но сотовый от рывка вылетел из рук. С пятидесятиметровой высоты. Дементьев его потом и искать не стал.

Но вечером пришлось заехать в салон связи, купить сим-карту и новый аппарат. Самый простенький – денег и так в обрез.

Зарабатывал он неплохо для офисного работника. Во всяком случае, прежде хватало и на жизнь, и на отдых, и на какие-то большие покупки. Но тут вынужден был подзатянуть пояс. Всё потому что снял квартиру сразу на три месяца вперед – на меньший срок никто не соглашался, да и не было времени искать варианты получше. Вот и взял что попроще и подешевле, но даже в отдаленном районе убогая однушка съела большую часть зарплаты. Потом внёс очередной взнос за ипотеку, заплатил коммуналку, немного закинул Инне на карту, ну и себе отложил на бензин, да на еду. И всё, остались гроши.

Дементьев вставил симку, и тут же посыпались уведомления. Звонили Инна, Стас, Диана…

Вспомнил, что Инна звонила ещё днём. И под ложечкой сразу заныло. Эта тупая, тяжелая боль под ребрами моментально оживала, когда он думал про жену. То есть почти всегда.

Набрал её, ни о чем не подозревая… а через пару минут впопыхах натягивал куртку, ощупывал карманы: ключи, телефон, всё ли на месте. Выходя, спохватился и выключил плиту. Не хватало спалить чужую квартиру. Опрометью сбежал с лестницы, выскочил во двор. А потом гнал по улицам, как ненормальный. Психовал на светофорах, затем снова гнал, благо вечерние пробки уже рассосались. Как ещё повезло не нарваться на гайцов.