Стажировка с бывшим. Кто из нас босс? - Ланвин Кира

– Полина! О… Это новый стажер? – подходя к моему столу спрашивает Артём и обменивается рукопожатием с Яром.

С этим парнем я училась в универе в одной группе, а потом нас двоих по результатам стажировки пригласили работать сюда.

– Ага, – говорю я, приходя в себя.

И что только возомнил себе Гордый? Злюсь на себя, что не треснула ему по руке, что вслушивалась в его слова. Глупая! Нет ему веры! Он ведь при расставании даже причин толком не объяснил. Просто перед тем, как уехать, забежал ко мне и сказал, что переезжает и что нам нужно расстаться. И всё. Никаких пояснений, звонков или сообщений. Ни-че-го. Это было очень больно. И несправедливо.

И сейчас он смеет распускать руки…

– Поля, ты чего? Убивать кого-то собралась? – удивлённо спрашивает Артём.

Я бросаю мимолётный, полный ненависти взгляд на развалившегося в кресле Ярослава и глубоко вздыхаю.

– Ну что ты? Просто задумалась, извини. Так зачем ты пришел? Я, кажется, что-то пропустила.

– Да вот, в кино тебя зову, Поля, – повторяет Артём терпеливо, опираясь ладонями на мой стол по другую сторону монитора. – Новинка вышла, сегодня начало показов. Что скажешь?

– Уже? Это же замечательно!

Обычно я отказываю всем, кто обращается с такими предложениями. Моё положение на работе довольно шаткое в плане репутации. Стоит ответить хоть одному на предложение, как поползут сплетни, которые непременно выйдут мне боком. Мужской коллектив в этом плане совсем не лучше женского, а порой кажется, что и хуже. Особенно если учесть, что начальник вечно придумывает, к чему придраться. И при этом не забывает раздевать меня взглядом, бррр. Вот под его-то началом и работает Артем, а Петр Васильевич, пользуясь положением, периодически выпытывает у Артема какие-либо подробности о моей жизни. По-крайней мере, пытается.

Ловлю на себе взгляд Ярослава, и он не предвещает ничего хорошего. Не поняла, он что, сердится? Да ну. На зло ему нестерпимо хочется согласиться.

– Ну так что, идём?

– Слушай, Артём, – начинаю неуверенно, раздумывая, как всё же лучше поступить. Не хочется его в это втягивать.

– Полина, может, обсудите это в свободное от работы время? Мы так-то заняты, – вклинивается Яр, забирая у меня мышку.

Столько всего хочу ему высказать, но лишь приторно улыбаюсь. Заняты, говоришь? Что ж.

– Артём, давай спишемся позже, ладно? У нас и правда много дел, боюсь, ещё и после работы придётся задержаться, – отвечаю другу и обращаюсь к стажеру: – Вы ведь никуда не торопитесь, Ярослав?

Одногруппник уходит, а Гордый кивает в сторону второго монитора.

– Тебе там принесли что-то, – говорит недовольно.

– Ух ты, – отвечаю я, высматривая, что же оставил Артём.

Забираю плитку молочного шоколада с фундуком, которую раньше не заметила. Распаковываю шелестящую обертку, отламываю кусочек и предлагаю бывшему.

– Нет уж, спасибо, – морщится он, хотя помню, что раньше любил сладкое.

– Ну, как хотите, – отвечаю и прикрываю глаза, откусывая.

Не успеваю как следует насладиться вкусом. Гордый вновь придвигается слишком близко, так, что наши колени соприкасаются. Ошарашенно распахиваю глаза.

– Ты так сильно хочешь побыть со мной подольше, что даже решила задержаться на работе? – спрашивает бархатным голосом, впиваясь взглядом в мои губы.

– У вас слишком завышенное самомнение, – бросаю я, и возвращаюсь к работе. – Не отвлекайтесь. Мне не улыбается заниматься дома тем, что можно сделать в офисе.

– А жаль, – с непроницаемым видом отвечает бывший.

Пропускаю это мимо ушей и вникаю в код, который мы написали для заказа из бухгалтерии. К счастью, заканчиваем мы как раз к концу рабочего дня, и еще подмечаю с радостью, что, оказывается, Яр умеет вовремя замолчать.

А как только наступает время идти домой, как можно скорее выпроваживаю Ярослава из кабинета, запираю, и пулей несусь на остановку, не оставляя бывшему шансов на разговоры.

Хватит с меня на сегодня. Какой смысл говорить о прошлом? Только ворошить глубокие, едва зажившие раны. Конечно, меня до сих пор мучает вопрос, почему Яр так поступил. Но, может, это как раз тот случай, когда тайному лучше оставаться тайным?

Спустя час добираюсь до квартиры, открываю дверь и слышу родное мяуканье. Эту кошечку я нашла в день, когда Ярослав сообщил мне, что нам нужно расстаться. Я тогда половину дня просидела дома в слезах, потом в одиночестве бродила по парку до тех пор, пока не грянул ливень и я не промокла до нитки. Бабушка тогда допоздна задержалась на работе в местном театре. И когда я возвращалась домой, под стихающим дождём, услышала громкое мяуканье в кустах. Тогда и увидела её. Маленького, серенького, исхудавшего дрожащего котёнка. Её, видимо, бросили, так же, как и меня. И я просто не смогла пройти мимо. Спрятала дрожащий комочек под кофту и закрыла руками от ветра, осторожно поглаживая, на что кошечка всю дорогу не прекращая, очень громко мурлыкала.

С тех пор мы и живём вместе. Только бабушка несколько лет назад уехала в поселок, сменив жизнь в квартире на уютный домик с садом.

– Привет, Мурлыка, ну как ты тут? Соскучилась? – глажу между ушек свою кошечку, а она без конца вьётся, трется об руку и громко мурчит. – И я скучала по тебе, милая. Денек выдался насыщенный. Представляешь, мой бывший вернулся, – шепчу я, чувствуя страшную усталость. В глазах собираются слёзы. – Ну ничего, это всего на пару недель. Потом всё снова станет как прежде.

Мурлыка понимающе моргает и мурчит, подставляя под ладонь тепленький бочок.

Пытаюсь убедить себя в этом, но получается не слишком хорошо. И вскоре мне придется понять, что это действительно самообман.

Ведь как прежде уже не будет никогда.

Глава 4

Говорят, понедельник – день тяжелый, но и любой другой день не легче, если он обещает пройти наедине с бывшим. А мне его терпеть еще и терпеть.

Двери лифта с жалобным скрипом впускают меня на этаж за шесть минут до начала рабочего времени. В поле зрения сразу попадает виновник моего не лучшего расположения духа. В небольшом закутке с маленьким диванчиком болотного цвета и разросшимся фикусом в кадке, стоит Ярослав и болтает с Олей – молоденькой специалисткой из бухгалтерии.

Они находятся достаточно далеко, чтобы не здороваться с ними, но этого расстояния хватает для того, чтобы я могла заметить, насколько усердно Оля хлопает ресницами. Это вполне в её духе. Ещё в универе я не раз замечала, как она активно использует на парнях техники своего агрессивного флирта. Иначе говоря, Оля если видит цель, то не видит препятствий. Как бы тайфун своим старанием не вызвала. На лице Яра же не вижу особого энтузиазма, но спасать его не спешу. Пусть сам разбирается с этим стихийным бедствием.

Прохожу в кабинет, включаю компьютер, запускаю рабочие программы и радио. Тру опухшие глаза. Ночью воспоминания не давали покоя и я проревела несколько часов. Но зато проснулась уже без сожалений, с единственным желанием – чтобы эти две недели кончились как можно скорее.

Бодрящий хит заставляет прогнать последние нотки сонливости. Вот только не помогает от охватившего меня раздражения и ещё какого-то чувства, что острым когтем настойчиво царапает в груди.

Скольжу взглядом по матовому лотку для бумаг в поисках ежедневника, но вдруг замечаю плитку шоколада на шероховатой поверхности стола. Мою любимую. С кокосом. Неужели?..

– Доброе утро, Полин, – внезапно слышу бодрый голос Яра.

– Доброе утро, – отвечаю немного настороженно. – Только не говорите, что это…

– А кто еще тут знает, какой у тебя любимый шоколад? – спрашивает он с ухмылкой.

– Вы можете быть еще самоувереннее? – отвечаю ему в тон.

Приятно, конечно, но раздражает, что он помнит о моих предпочтениях. И он что, решил таким образом купить моё расположение? Ну да, плитка шоколада же мигом затянет все раны. Ага.

– Ты хочешь проверить?

– Нет, спасибо, избавьте меня от этого, – качаю головой, разворачиваясь к компьютеру. – Но благодарю за подарок, – добавляю немного смущенно.