Неверный. Разорву твое сердце - Хол Иден

– Это ультиматум?

– Это напоминание о том, как сильно мы оба дорожим своими достижениями в карьере и рабочим местом, чтобы так легкомысленно позволять их уничтожить из-за домыслов и банальной ревности! Я уверен, что ни ты, ни я не хотим этого! – он меня буквально отчитывает, как начальник, а не как муж. – А все личные вопросы мы можем решить дома, поэтому сдерживай себя, даже если тебе очень… – голос становится низким, губы приближаются к моим и все тело снова вжимается так плотно, что я чувствую весь его рельеф слишком хорошо, – очень хочется чего-то большего.

Большего? Это он сейчас на свои желания намекает? Или… я с трудом подавляю судорожный вдох. Мое тело реагирует само. Без моего на то разрешения. Автоматически завожусь и я, когда он такой напористый и суровый… Жаркий…

Чувствую в этом его давлении всем телом, как что-то упирается в меня… лежащее в кармане его брюк. Какой-то комок.

Неосознанно скольжу туда рукой и цепляю пальцами… ткань? Щупаю долю секунды, узнавая фактуру.

Мои глаза расширяются в понимании, и я отталкиваю от себя Рому. Он неожиданности и сосредоточения на другом, он даже не сразу понимает, что произошло.

И что за вещь ярко-красного цвета я держу в руке, вынув это из его кармана.

– А это ты как объяснишь?

Глава 3

– Это трусы, – говорит спокойно муж и именно это спокойствие окончательно выбивает меня из колеи.

– Трусы, женские, кружевные стринги, – уточняю, на случай, если он не видит или не понимает, что это такое.

– Да, я вижу, – подтверждает он, глядя на них совершенно невозмутимо. – Я в курсе, как выглядят женские кружевные стринги.

Я даже теряюсь от такого ответа.

– Что они делают в твоём кармане? – уточняю для тех, кто в танке.

– Лежат, Юля. Ты какого ответа от меня ждёшь? – он окончательно от меня отодвигается и хотя бы дает возможность дышать без своего давления. – Если ты наслушалась баек Ульяновой, то смею предположить, что думаешь эти трусы я снял с той блондинки, что ты застала у меня в кабинете. Но нет, ее трусы на месте, не веришь, пойди убедись, задери ее юбку.

– Ты издеваешься? – я просто в шоке и теряю дар речи.

– А что такого? – разводит Рома руками, – ты врываешься в кабинет без спросу, устраиваешь истерики, вынуждаешь прервать рабочее обсуждение стратегии коммерческого продвижения основной продукции. Это между прочим была руководительница дизайнерского отдела! Утверждала последние правки в серьезном проекте!

– Сиськами тыча в твое лицо?

– Юля, – Рома встает передо мной, берет мое лицо в ладони, – мне очень приятна твоя ревность, это чертовски заводит, но… это совершенно не профессионально. Ты надумала себе то, чего не было. И эти трусы, – выхватывает белье из моих рук, – не говорят ни о чем из того, что ты навоображала.

– Ты серьезно? Ты вообще себя слышишь? – у тебя женские трусы в кармане!

– Да! Женские трусы! Потому что я их туда положил! Но я не снимал их при этом с какой-то женщины! Я их взял со стола!

– Со стола?

– Да! Мне периодически оставляют вот такие сюрпризы на рабочем столе к моменту моего прихода в офис. И ты думаешь, меня это радует? Ничуть не радует, потому, что попахивает это чем-то нездоровым типа харрасмента и преследования.

– Боже, я не могу поверить, что слушаю этот бред! Если ты трахаешь других женщин, а потом прячешь их трусы по карманам, имей хотя бы смелость признаться в этом! Когда тебя поймали с поличным!

– Юля, с каким поличным? Ты меня что, застала за сексом? Я пялил Трутневу на столе кверху жопой или что? – Рома заводится не на шутку и я давно его таким не видела. – Не пялил! А ты меня уже обвиняешь в массовых изменах! А трусы? Я нашёл их у себя на столе! Утром, когда вошёл в кабинет! Но со мной был Титов, руководитель отдела продаж! Мне нужно было их показать? Похвастаться, что какие-то маньячки их постоянно оставляют? Я просто убрал их машинально в карман! Чтобы не позориться! Не портить свою репутацию!

– Репутацию? Да ты ее уже и так испортил, хуже некуда! Как вообще до такого дошёл? Ты… ты просто купаешься во внимании женщин! Повышаешь свою самооценку! – во мне просто все кипит, я не могу поверить, что наш разговор переходит вот в это русло.

Будто это я сошла с ума, а не он Ромео, который охмуряет женщин в компании пачками.

– Зачем мне повышать свою самооценку вот таким образом? Для чего? Я уже коммерческий директор! Выше меня только генеральный! Что я по твоему получу таким способом?

– Удовлетворение твоего больного эго! – прикрикиваю на него, даже не задумываясь, что это может быть слышно за дверью. – Подтверждения своей мужской силы и неотразимости!

– Да? И для чего мне это могло бы понадобиться? Что мне нужно удовлетворять, если я счастливо женат, занимаюсь регулярным сексом, полностью доволен личной жизнью?

Задает он мне вопрос, от которого кровь отливает от моего лица. А потом тут же внезапно бросает в жар.

Я… последний раз занималась с ним сексом полторы недели назад. Мне было вообще не до того! Я работала днем и ночью! Я заканчивала свой последний проект до того, как сольются наши компании, просто из последних сил и больше ни о чем не могла думать!

– То есть… это у тебя месть такая? За то, что секса не было?

– Детка, какая месть, о чем ты вообще говоришь? – и снова его большие горячие руки на моих плечах. – Ты заставляешь меня беспокоиться о тебе, – качает головой, – и трусы эти полнейшая ерунда. Не придумывай себе то, чего не было. Смотри, они даже не ношенные! – берет трусы вместе с моей рукой и показывает поближе. Я отталкиваю его руку и белье выпадает на пол.

Рома качает головой на мой, чего уж скрывать, истеричный жест и поднимает кусок красных кружев с пола, несет в фигурную металлическую урну в углу и бросает в них.

– Вот, нет больше трусов, – говорит успокаивающей интонацией, а я уже не знаю, его ли я убить хочу или просто сгораю на месте, где стою.

– Я тебе не верю, – шепчу в смятении. – Ты просто выкручиваешься, как уж на сковородке.

– Любимая, я за годы нашего брака хоть раз заставил тебя сомневаться в своей верности?

Задает вопрос, к ответу на который я прямо сейчас не готова. Я теперь сомневаюсь во всем.

– Ответь, я был тебе не верен?

– Нет, – честно отвечаю я, но точно знаю, что ответ этот означает “просто ты ни разу не попался”.

– Нет. Тогда почему ты веришь слухам, которые рассказывает совершенно озабоченная, обиженная вниманием мужчин сотрудница, которую ты видишь в первый раз в жизни? Ты уверена, что именно ей надо верить, а не своему мужу?

Я стою и меня от этой логики уже начинает трясти, но ведь и не согласиться невозможно. Таню Ульянову я не знаю, а муж мой любимый и родной, изученный вдоль и поперёк за несколько лет брака.

Рома будто читает ответ на моем лице, хоть я не произношу ни слова.

– Иди, детка, на рабочее место и попытайся заняться своими прямыми обязанностями. – Муж чуть приобнимает меня за плечи и ведет в сторону двери, – если ты захочешь, то обсудим это вечером дома, а не в офисе, как и договаривались. Хорошо?

– Ты ведь меня обманываешь, – поднимаю на него глаза, но он выглядит таким спокойным и уверенным в себе, что это вновь подламывает меня и мое мнение.

– У меня сегодня очень много дел, – добавляет он и разворачивает меня к себе, – но мне очень приятно, что ты, наконец, вспомнила, что у тебя есть муж, пусть это и было вспышкой неуместной ревности. Это значит, что я тебе еще не безразличен, – и с этими словами он притягивает меня к себе и жарко целует в губы.

Жарко и страстно, как мы целовались раньше…

Потом сам же разрывает поцелуй, смотрит на меня чуть пьяным, темным взглядом.

– Я тебя все равно люблю. Увидимся вечером.

И выставляет меня за дверь. Тут же закрывает ее за моей спиной, а я стою и смотрю на секретаршу. А она на меня.

– Вы закончили? – спрашивает она раздраженно, – у Романа Алексеевича, вообще-то, плотный график!