Бывший. Я больше (не) твоя (СИ) - Голд Джулия

Я встала напротив него, впившись взглядом в него.

— Ты серьёзно это говоришь? Это не шутка? Матвей, послушай себя, ты говоришь ерунду. Не знаю, про кого ты мне рассказываешь, но я не соглашалась на такую жизнь. Я не собираюсь закрывать глаза на твои измены!

Матвей посмотрел на меня таким взглядом, что я застыла, испугавшись. Он сделал ко мне шаг, ещё один, а я стояла не в силах пошевелиться, так страшно он смотрел. Он снова взял меня за предплечье, но сейчас я и пошевелиться боялась.

Голос у мужа был почти равнодушный, когда он обрисовал мне перспективы:

— Ты живёшь комфортной, красивой жизнью, Яся. Ты достойна этого уровня, поверь. Ты та, которую я выбрал. Но если ты будешь мне перечить и вести себя, как сейчас, ты пожалеешь. Ты же знаешь, милая, я многое могу и отпускать тебя я не намерен. Я оставлю тебя сейчас, а ты подумай. Ты же взяла билет бизнесом, не так ли? А после поселишься в хорошем, комфортабельном отеле. Вот видишь, какая у тебя комфортная, приятная жизнь. Погуляй в Москве обязательно, там столько красивый мест, подумай о нас, о себе, о нашем будущем. Это была моя ошибка, Яся, я осознаю, и такого больше не повторится.

Мне показалось, что я потеряла нить разговора и у меня всё в голове перепуталось. Матвей недавно ещё говорил одно, а теперь признавал свою ошибку?

Хриплым голосом спросила:

— Твоя ошибка? Что не повторится, Матвей?

Муж не торопился с ответом. Он смотрел серьёзно, вдумчиво, словно о чём-то размышлял. И всё же ответил:

— Я буду аккуратен, Яся, и не приведу в наш дом никого больше. Никогда. Я понимаю, тебе пока сложно понять всё, но со временем ты привыкнешь. Это нормально, пойми. Иногда от напряжения просто башню срывает, голова прекращает соображать. И запомни, милая, ты для меня всегда будешь особенной. Ладно, время уже поджимает, я поеду, а ты подумай.

Я сидела, оцепеневшая, замороженная ещё полчаса. Словно спряталась в кокон, затаилась. И думала. Напряжённо думала. А после позвонила, рассказывала, рыдала.

Так быстро я ещё вещи не собирала. Что бы ни случилось позже, но сюда, в этот дом, я возвращаться больше не собиралась. Как и к Матвею.

Глава 4

Так глубоко задумалась о прошлом, вспоминая тот самый момент. После было многое, и преследование Матвея, и мой отъезд из города, попытки меня найти. Мне пришлось временно улететь из страны, чтобы настойчивые поиски прекратились, чтобы не сойти с ума, чтобы забыть и не вспоминать.

Поначалу, в первый год нашей семейной жизни вообще был замечательным. Матвей был очень внимателен, он насмотреться на меня не мог. Но год прошёл, за ним подходил второй, и наши отношения стали более ровными, что ли.

Матвей всё ещё удивлял меня уже более редкими и часто неожиданными сюрпризами, своим вниманием. Но… Я стала замечать мелочи, которые стали в нём проявляться. Мелочи, которые настораживали. Я убеждала себя, что мне только кажется. Доубеждалась так, что в один момент пришлось просто бежать.

Теперь я жила в Москве, возродившись, как птица феникс, и меньше всего хотела впускать бывшего в свою жизнь.

Предложение Влада не выходило у меня из головы.

— И где же я буду искать такую ширму, которая остановит танк под названием Матвей Ветров? — Пробормотала я задумчиво.

Сидела в кресле за столом в приёмном кабинете и размышляла, где я найду такого ухажёра. И не бред ли вообще предложил мне Князев?

У меня слишком давно никого не было. Да, Матвей смог меня испугать, и я просто не хотела отношений какое-то время. Год, наверное, я была как замороженная, а потом начала оттаивать. Причём это были слова моей подружки, Ланы, а не мои.

Удивительно, но скорые события показали, что нужного мужчину можно очень быстро найти, если другого выбора нет.

Борис Смоленский — новое имя в моей жизни.

Через два дня после того самого звонка, испугавшего меня, Борис первый раз пришёл ко мне на консультацию. А вместе с ним явился и его менеджер, свято уверенный, что специалист по таким ценам — это как минимум шарлатанка с дутой известностью.

Хорошо, меня наш главный успел предупредить по телефону.

Ну как же!

Владимир Сергеевич, наш главврач реабилитационной клиники, как истинный любитель хоккея, с придыханием рассказывал о том самом Борисе Смоленском, знаменитом хоккеисте, получившим в этом году серьёзную травму.

Я скептически слушала его сбивчивый рассказ о ситуации в целом:

— Отдаю в ваши заботливые и профессиональные руки самое ценное, Ярослава Львовна. Сам Смоленский заинтересовался вашей реабилитационной программой. Надежда только на вас. Но смотрите не подведите, всё же один из самых известных хоккеистов в стране. Да что там, в мире! И… вот ещё что… — Уже тише, но с лёгкой угрозой в голосе: — Мы должны его заполучить, это же такой человек, такая реклама нашему центру. Ярослава Львовна, умерьте свой характер, прошу вас, даже настаиваю, и помягче с ним. Прошу вас лично.

А что поделать, если пациентов я брала в основном по рекомендациям? Да и цены у меня откровенно кусались. Ещё и внешность моя поначалу многих вводила в ступор.

Я так и не привыкла к реакции людей на меня — выглядела я слишком молодо для своих лет, мало кто сразу воспринимал меня серьёзно.

На стук в дверь кабинета я повернула голову, отвлекаясь от очень увлекательного занятия, выбора курорта. Я всё же не исключила возможность просто убежать от проблемы, тем более отпуск я себе не позволяла очень долго. Слишком долго.

Сначала зашёл лысоватый мужчина лет пятидесяти, и я, уже было, совсем расстроилась. Но вот второй…

Он был спокойным, уверенным, неотвратимо приближающимся брутальным здоровяком. Настоящим самцом. Я аж зависла на пару секунд, но профессионализм победил.

— Добрый день. Вы ко мне? — Любезность и лёгкая улыбка. И не стоило так пристально разглядывать фигуру брутального красавчика.

Красавчику было уже сильно за тридцать, скорее даже ближе к сорока, я даже удивилась, всё же действующий спортсмен. Хотя… Хоккеист. Сделала вид, что вся внимание, в это же время думая, что не отказалась бы слетать в отпуск именно с этим бруталом.

Первый, который лысоватый, почему-то решил, что хамить реабилитологу здесь разрешается и выдал:

— Да вот уже не уверены. Вы, девушка, врача позовите, мы к специалисту пришли, нам ваш главный посоветовал Ярославу Львовну Поднебесную как высококлассного специалиста. Она вышла? Позовите её, у нас не так много времени.

Я вздохнула печально. Да, с моей внешностью меня чаще всего принимали за медсестру, а не за врача, кем я и являлась. Ещё и этот тон, да и полное имя я не любила, поэтому безапелляционно заявила:

— Зовите меня Ярослава и на «вы». Отчество и фамилию можно опустить. И я тот самый врач, к которому вы пришли. Присаживайтесь. Документов у меня ваших нет, медсестра их не принесла, значит, ваш визит неплановый. Вы захватили то, что получили при выписке? Давайте сюда, я посмотрю, — сказала и протянула руку.

Тот лысоватый, что так и не представился, повернулся к спутнику и сказал, словно меня здесь не было:

— Борис, по-моему, нас разводят. Предлагаю закончить с этим фарсом прямо сейчас.

Что? Явились, значит, отвлекают от выбора курорта, ещё и хамят?!

Я встала, а внутри меня поднималась волна. Вот же пробрало меня! Мелькнула мысль, что работать нужно меньше, а в отпуск ехать срочно.

— А ну-ка, вон, и чтобы я вас здесь больше не видела. — С тихим бешенством прошипела. Я не желала и дальше слушать оскорбления в свой адрес.

Тот самый хам аж застыл от удивления. Второй, красавчик-хоккеист, так и сидел, спокойно наблюдая за выпроваживанием своего спутника.

Лысый повернулся растерянно к нему, и тот, который Борис, бросил спутнику отрывисто:

— Костя, выйди и не мешай нам, пока не позову.

— Но…

— Выйди, я сказал. — Голос глубокий, низкий. И спокойный. Мне такие нравились, с некоторых пор на слишком агрессивных у меня появилась аллергия.