Пташки (СИ) - Грин Эмилия

Расстались, кстати, без какой-либо грязи. Просто иногда так бывает – взгляды партнеров на ведение бизнеса перестают совпадать, и лучше вовремя разойтись.

Забеременев, мама передала бразды правления своему заму, занимаясь организацией нескольких особенных, зачастую, малобюджетных проектов для души.

Я тоже лет с пятнадцати подрабатывала у мамы в агентстве на подхвате, благодаря этому опыту решив поступать на факультет дизайна, несколько дней назад узнав о своем поступлении.

Кстати, о свадьбах.

Родители собирались обвенчаться на Алтае.

Еще и поэтому мне так не хотелось, чтобы во время столь важного семейного события присутствовали посторонние люди… Эх.

- Мам, ты же знаешь, я могу пройти по этому дереву с закрытыми глазами, – плюхаясь на кровать, возразила я, стараясь скрыть упаднические нотки в голосе.

- Милая, кроме твоей безопасности, существуют еще правила этикета. Не слишком красиво приходить в гости, пользуясь балконом и игнорируя парадный вход, – она покачала головой, продолжая сверлить меня серьезным взглядом.

Зато только так можно застукать Сашку в одном полотенце. Ха!

Но вслух я, конечно, озвучила другое.

- Будем считать, сегодня я официально закрыла эту историю. Вот так и кончается детство… – я изобразила в воздухе пистолет, прижимая дуло к своему виску. – Больше никаких ночных похождений с мальчишкой, живущим по соседству.

- Саша был не один? – напряженно спросила мама.

- Ты и так знаешь ответ… Вы же об этом говорили с Алиной?

Да, тетей у меня ее язык не поворачивался называть, потому что Алина Воронова была из той породы сияющих естественной красотой женщин, будто не подвластных возрасту.

Она смотрелась такой нежной и хрупкой на фоне двух своих сыновей – порой даже не верилось, что она – их мама.

Сашке этим летом исполнился двадцать один год, а Сереже – тринадцать. Кстати, братья оказались полной противоположностью друг друга.

Дерзкий кареглазый брюнет Саша – копия отца, а вот голубоглазый уравновешенный блондин Сережка явно и характером, и внешностью пошел в Алину.

- Поль, я хотела тебе сказать, – она понизила свой тон. – Судя по всему, это первые серьезные отношения Александра, – мама глубоко вздохнула, явно испытывая смущение.

Первые серьезные отношения Александра.

- Здорово! – усмехнулась я с термоядерной смесью отчаяния, ревности и злости. – Рада за них. Может, налюбовавшись живописными красотами Алтая, он сподобится сделать ей предложение, и мы организуем им свадьбу? – процедила я, стараясь изображать из себя воплощение независимости.

- Ты ведь понимаешь – Саша уже молодой мужчина и вполне предсказуемо, что у него есть личная жизнь… – ее голос звучал несколько виновато.

- Да, я все понимаю, кроме одного, – глубоко вздохнув. – Почему родители отправили его в эту долбанную Швейцарию, когда Воронов планировал учиться здесь? Зачем было отсылать его так далеко? И почему в прошлом году вы заранее не сказали мне о его приезде в Москву? – как я не пыталась «держать лицо», вышло довольно жалко и плаксиво.

- Полин, мы несколько лет подряд уезжали на все лето, не ищи подвоха там, где его нет, – ровно ответила мама. – Тем более, ты сама знаешь, что Александр не перед кем не отчитывается. В прошлом году он вообще не собирался в Россию. Та поездка вышла спонтанной. Зато этим летом твой папа постарался хотя бы на несколько дней всех собрать, – она мягко улыбнулась. – Пошли завтракать?

А мне кусок в горло не лез.

Перед глазами до сих пор стоял душераздирающе красивый не мой Воронов в одном дурацком полотенце.

Каждый нерв в моем теле оживился, представляя, как я избавляю старого друга от этой нелепой тряпки, запрыгивая на него и обвиваясь вокруг крепкого мужского торса…

Ох, Полина, ты явно перечитала любовных романов!

Дождавшись, когда мама уйдет, я еще какое-то время лежала на кровати, бездумно разглядывая многочисленные рамки с фотографиями на стене. Их было очень много.

С родителями, братишками-погодками Егором и Захаром, с бабушкой и прабабушкой, близняшками Верой и Любой, и, конечно, с Сашкой.

Так уж вышло, что фотографий с Александром оказалось больше всего.

Я задержала взгляд на снимке, сделанном во время моего трехлетия – я в костюме русалочки с непослушной гривой розовых волос, а Воронов, разрази меня гром, весь из себя пират.

Даже дырка вместо переднего молочного зуба лишь добавляла ему бунтарского шарма.

Вновь остановившись на своем розовом парике, я ощутила всплеск неразбавленного дурного адреналина.

Почему бы спустя столько лет не вернуться к истокам и не отпраздновать мой 18-ый день рождения в образе русалочки? Тем более, мы планировали съездить к горным озерам с чистейшей бирюзовой водой…

Ну, а дальше я действовала на автопилоте, понимая, что главное не успеть передумать.

Посмотрев несколько обучающих роликов в интернете, я довольно быстро разобралась во всех тонкостях тонирования волос, и, съездив до торгового центра, приобрела самую щадящую краску вместе со всем остальным, предусмотрительно поужинав в городе.

Воспользовавшись тем, что родители уехали на какое-то мероприятие и вернутся поздно, а братья резвятся в бассейне, я совершила задуманную шалость, окрасив волосы в нежно-розовый оттенок, искренне улыбаясь своему отражению в зеркале.

Потому что этот цвет волос действительно мне шел.

Приняв душ и переодевшись в белую пижаму, я уже залезла в кровать, вдруг услышав странный шорох со стороны лоджии… а после тихий стук в окно.

- Саша? – пробормотала я, задыхаясь.

Поспешив к Воронову, я запуталась в простынях, чуть не свалившись на пол. Подбежав к стеклянной двери, я увидела Сашку, сперва, подумав, что он полностью обнажен.

Ох, мои несчастные гормоны…

Разумеется, скользнув взглядом ниже, на друге детства обнаружились линялые джинсовые шорты. Конечно, чего бы ему разгуливать нагишом?

Нервно усмехнувшись, я распахнула дверь, впуская его вместе с серебристыми лунными лучами.

- Ух ты! – в его глазах заплясали дерзкие искорки. – Фунтик, тебе идет! – он решительно шагнул ко мне, скользя взглядом от распущенных волос к лицу и обратно.

- Ты что, Саш? – хрипло спросила я, жалея, что зачем-то вырядилась в самую откровенную свою пижаму, слегка просвечивающую на груди.

- Мы кое-что забыли сделать днем… – Воронов устремил на меня долгий нечитаемый взгляд.

- Что? - настороженно спросила я, отступая.

Скованная какой-то новой чуждой прежде неловкостью, я не знала, куда деваться от практически осязаемого острого как клинок взгляда Саши.

Особенно, стоило ему коснуться им моих развитых форм, угадываемых под тонкой тканью пижамы.

Пролог 4

- Так зачем ты пришел? – я не могла оторвать взгляд от его губ, невольно приоткрывая свои.

- Подумал, наша встреча вышла какой-то смазанной. Мы даже не обнялись…

Я непроизвольно рассмеялась, но, наткнувшись на внимательный взгляд Саши, притихла, трепеща от волнения.

- Ну, давай тогда обнимемся, что ли… – реальность его присутствия в моей спальне отозвалась дрожью в каждой клеточке тела.

Приблизившись, Воронов обхватил мою талию руками, и сильно прижал к себе. Он медленно огладил мою спину, плечи, не спеша выпускать из объятий.

Я наслаждалась ощущением давно забытой близости его до безумия желанного тела, пробормотав.

- Я соскучилась, Саш…

Когда же он обнял меня еще крепче, я почувствовала, как у меня подгибаются колени.

- Я тоже, Фунтик.

Фунтик!

В сознании у меня, наконец, прояснилось, и я ощутила прилив с трудом сдерживаемого раздражения, отстраняясь и пытаясь выровнять дыхание.

- Не надо больше так меня называть…

Воронов обжег меня искренне удивленным взглядом.

- Я так зову тебя с детства. Думал, тебе нравится… – самодовольно улыбаясь.

- Нравилось, когда мы были детьми, – я усмехнулась. – Так вот у меня просьба, не зови меня так больше! – произнесла я хмуро.