Бедра ее сжимают мою голову, и я сильно хватаюсь за ее ногу, и приподнимаю ее, не убирая своего рта с ее вагины. Она вся сжимается, когда последний долгий, похожий на звук пилы, стон срывает с ее губ.
Она становится расслабленной в моих руках. Изможденной и удовлетворённой.
А меня все еще волнует. Неподдельное удовлетворение того, что довел ее до оргазма. От того, что подарил ей наслаждение. Но как бы счастлив я от этого не был, моя собственная жажда наслаждения давит на меня, как рев толпы болельщиков на футболе в колледже.
Давай, давай, давай!
Поднимаюсь на колени и подцепляю своими руками под коленями Кейт, раздвигая ее ноги еще шире. Затем погружаюсь в нее одним мощным толчком.
Нет ничего лучше, чем это, ничего на земле нет более совершенного. Этот первый толчок, когда мой член погружается в лоно Кейт, такое тугое, влажное и теплое, — такой сильный восторг, который граничит с болью.
Запрокидываю голову назад, когда наслаждаюсь этим ощущением. Потом отвожу бедра назад, выскальзывая из нее, потом вхожу снова.
Держась за ее ноги, я трахаю ее сильно, но медленно. Когда погружаюсь в нее до самого основания своего члена, я качаюсь из стороны в сторону, создавая трение о ее сладкую вагину, до тех пор, пока она не восстанавливается после первого оргазма, и не подбирается ко второму.
С каждым движением моих бедер, Кейт выкрикивает, тяжело дыша:
— Да.
— Дрю.
— Еще.
В животе у меня нарастает и трепещет наслаждение. И когда Кейт выгибает свою спину и сжимается вокруг меня, в последний раз я делаю толчок вперед, и мой член начинает пульсировать внутри нее, а я в это время рычу и сыплю ругательства.
Без сил я падаю на Кейт, а она прижимается своими губами к моим в открытом, чувственном поцелуе. После этого я поворачиваю свою голову и тяжело дышу ей в шею.
Тихонько засмеявшись, она говорит:
— Ух, ты. Ты, видать, и, правда, сильно скучал по мне прошлой ночью, а?
Я улыбаюсь:
— Как ты догадалась?
Я перекатываюсь на бок, а Кейт прижимается ко мне. Когда стук ее сердца затихает, она жалуется:
— Теперь мне нужно опять идти в ванну. Ты заставил меня вспотеть.
Пробегаюсь своими руками по ее волосам.
— Мне нравится, когда ты вспотевшая. Оставайся такой.
Она морщит носик.
— Я воняю.
Прижимаюсь лицом к ее шее и делаю сильный вдох.
— Ты пахнешь потом и сексом… и мной. Это возбуждает. Туалетная вода «Оргазм» переплюнет Шанель №5.
Для парней есть что-то первобытное в том, что женщина покрыта их запахом, это самый примитивный способ заявить на нее свои права. Показать всем придуркам, что женщина более, чем занята. Это по-животному, конечно, но от этого не менее возбуждающе.
— Это мерзко. Я пошла в ванну.
Я усмехаюсь.
— Все что угодно, лишь бы ты была счастлива.
К тому же, это даст мне повод заставить ее попотеть еще раз. Еще один повод.
Через пять минут после традиционных обжималок, Кейт поднимает голову с моей груди и приказывает:
— Тебе надо убираться отсюда.
Хмурю свои брови:
— Уже вышвыриваешь меня? Чувствую, что меня использовали.
Она смеется.
Я говорю:
— Мне все понятно. Тебе нужно только мое тело.
Подражая моему тону, Кейт отвечает:
— Ну… да. Хотя твой ум может быть весьма забавным.
Шлепаю ладонью по ее заднице.
Шлеп.
Она взвизгивает и прыгает с кровати, чтобы я не мог ее достать.
— Одевайся.
Моя одежда летит мне в лицо, когда Кейт надевает халат и на цыпочках идет к двери, чтобы проверить, свободен ли путь.
Я одеваюсь к моменту ее возвращения.
Она протягивает руку:
— Давай, Ди в своей комнате. Тебе надо идти.
Я притягиваю ее за руку, пока она не врезается в меня.
— Я не хочу идти. Я хочу запятнать престижный отель Плаза, отымея тебя в ванне, как развратную русалочку.
Кейт трясет головой.
— Не сегодня. Мы встретимся через несколько часов.
Я вздыхаю.
— Ладно, — быстренько ее целую. — Буду считать минуты до нашей встречи.
Кейт щипает меня, потому что знает, что я это говорю с сарказмом.
— Увидимся внизу.
— Там соберется много народу. Как я тебя узнаю?
Она улыбается.
— Ты не сможешь меня прогрядеть. Я единственная буду идти к тебе по проходу, что ведет к алтарю. Одетая… в серебро.
Глава 2
ЖЕНИТЬБА.
Финальный рубеж.
Стивен был первым. Он был вроде нашего подопытного. Как те обезьянки, которых НАСА отправило в космос в пятидесятые. И все мы знаем, что они назад так и не вернулись.
И теперь Мэтью пошел по его стопам.
Что? Вы же не думали, что это Я женюсь сегодня, нет?
Да ни за что. Я едва преодолел стадию бойфренда. Я еще не готов к приобретению титула мужа. Не хочу отхватить кусок, который я не смогу прожевать. Мэтью, с другой стороны, достаточно сумасшедший, чтобы сделать попытку.
И предложение руки и сердца — та еще история. Мэтью организовал всю эту романтическую ерунду. Арендовал весь ресторан только для себя и Долорес. Нанял даже струнный квартет, чтобы фоном играл музыку. А когда настал важный момент? Он так нервничал, что начал задыхаться.
А потом грохнулся в обморок к чертовой матери.
Хорошо приложившись бошкой к столу пока падал.
Долорес пришла в ужас, Кейт говорила, что она никогда не переносила вида крови. Она вызвала 911. И хотя он клялся, что с ним все в порядке, она заставила его уехать в больницу по скорой.
Вот когда началось самое интересное.
Потому что больница следует определенным регламентам. Один из них — больничная одежда. В общем, когда они привезли Мэтью, с кровавой повязкой на голове, они стали разрезать его одежду. Потом положили все его вещи в один пластиковый пакет, включая бриллиантовое кольцо за две тысячи долларов, которое он приобрел для случая.
Мысль о возможности потерять это кольцо, чертовски быстро поставила его на ноги. Так что он соскочил с каталки, схватил кольцо, убежал в приемное отделение и упал перед Долорес на одно колено. И так вот выпалил свое предложение.
Посреди проклятого отделения скорой, с задницей, торчащей из-под своего одеяния, такой же голой, как в день его рождения.
Естественно, Долорес сказала да. И два дня спустя, мы вчетвером отправились в Вегас в специальную часовню Элвиса.
Сумасшествие? Конечно. Но это, отчасти, подходит к случаю, как думаете?
В общем, мы вернулись в город, и Мэтью сообщил родителям, что теперь он женатый человек. Никогда еще в своей жизни я не видел Эстель Фишер такой взбудораженной. Она начала рыдать, сокрушаясь о том, что пропустила свадьбу своего единственного ребенка.
Даже мне было не по себе, так что я могу только представить, как паршиво было Мэтью. Заставить рыдать свою мать? Такая вина, словно шестой круг ада.
Фрэнк, будучи немногословным человеком, просто посмотрел на своего сына и сказал:
— Уладь это.
Но его глаза говорили о большем. Они говорили: Тебе может быть тридцать лет, но я выпорю твою задницу, если ты не уладишь это как можно скорее, черт бы тебя побрал.
И вот мы здесь.
На свадьбе Мэтью и Долорес, самой пышной в Нью-Йорке, по милости Фрэнка и Эстель. Никаких денег не жалели. Все на уровне высшего общества Нью-Йорка. Все должно быть утонченно. Стильно. Именно так.
За исключением, конечно, платья Долорес. Когда-нибудь видели клип Мадонны на песню Like a Virgin?
Отлично, тогда вы знаете, как выглядела Долорес.
***
Время для коктейлей — несомненно, это самая лучшая часть свадьбы. Лучше нее может быть только та фигня с подвязкой. Я всегда отлично ловил эти подвязки, и нет лучше способа узнать девушку, чем запустить свои руки как можно выше под ее платье.
Но так было раньше. Моя сейчас намного лучше.
