Мышеловка для кота (СИ) - Николаева Ольга

Глаз не отвести от его пальцев, медленно, слишком медленно расстегивающих пуговки на блузке… Хватает сил лишь на то, чтобы проследить за его взглядом — а он смотрит в мое лицо, не отрываясь, следит, как захватывает меня процесс… Никогда не считала мужские руки настолько сексуальными… Много потеряла в жизни. Несколько движений, намеренно-неторопливых, а внутри все сжимается от волнения. Смуглые пальцы на белой ткани, сильные, уверенные — хочется запечатлеть, поставить в рамочку… Глупости… О чем я думаю?

Да вообще не о том, о чем следует думать приличной девушке! Только, вот незадача: приличная осталась за той вот, захлопнутой дверью… Будем надеяться, что амбалы справятся с задачей, и никто ее не откроет не вовремя.

Потому что меня сейчас нагло, уверенно раздевают, а мне это, черт возьми, нравится… И то, как он сдвинул бюстгальтер, не сильно заморачиваясь на застежки, лишь мельком глянув на кружевной узор… Правильно, нефиг на узоры смотреть. Они сделаны только для тех, кто больше ничего не увидит и не поймет — не дано. Или не положено. А этому хозяину жизни позволено все, или — почти… Но думать об этом пока не стоит…

И не хочется думать-то, вот в чем дело… Гремучая смесь из опаски, азарта и предвкушения — вот и все, чем наполнена голова. Где-то постукивает молоточком тревога: 'Во что ты вляпалась, мать?!' (почему-то Нинкиным голосом)… Да ни во что. В самую необычную ситуацию. Не было еще в моей жизни такого товарища. И не будет уже, наверное, никогда. И что я теряю? Сейчас — ничего. А могла бы и потерять. Эти вот ощущения: воздух, остуженный кондеем, горячие руки — контрастом — гуляющие над кружевной резинкой чулок (ясен пень, подготовилась), и — пока еще — очень сдержанное дыхание. Интересно, кто первый сорвется и покажет, что ему не все равно? Что происходящее уже вылетело за рамки нормальности? От меня-то уж не дождется… Я тут птица, как будто, подневольная… Мое дело — молчать и страдать. Вот и смотри, как я страдаю… Ага. Что ж ты делаешь, сволочь такая?! Кто тебе рассказал, что вот так поступать со мной — это самое правильное? Нет… Не смей! Чуть не оттолкнула руки, которые прошлись по позвоночнику — слегка так, невесомо, так правильно, так, как нужно, чтобы завести и заставить выгнуться, будто кошка, так, что мурашки прошлись по всей коже — от поясницы и до затылка… Вцепилась в запястья ногтями, не выдержала…

— Что? Не нравится? Прекращаем, отбой? — Наглый котяра. Мурлычет он… А то не видит, что творит с организмом… А я-то, между прочим, должна быть сдавшейся, проигравшей стороной. Хреновый какой-то проигрыш получается…

— А что такое? Вы передумали? Боитесь, что не справитесь? — Максимально невинно. Даже палец большой прикусила, как будто в растерянности… Эх, и что ж меня в юности отказались брать в местный актерский кружок… Сама себе поверила — так отыграла роль хорошо…

Угу. Доигралась. Все. Прощай, чистая совесть и шансы уйти без потерь…

Мир перевернулся. В самом что ни на есть буквальном смысле: только что сидела верхом на мужчине, смотрела сверху вниз, и вот — уже он оказался сверху, а я только успела заметить, какой замечательный здесь потолок… Рассмотреть его толком не вышло (жаль, у меня впереди ремонт, давно не могу определиться с цветом и фактурой)… Хорошая попытка отвлечься, но как-то слабо сработала… Все обозримое пространство закрыли широкие плечи, грудь, пока еще в рубашке, шея… Все. Дальше смотреть отказываюсь. Закрыла глаза. Пусть думает, что стесняюсь. Вдруг, поверит?

Ага. Размечталась.

— Ну, что, все еще не передумала? Что глазки-то прячешь?

Да что ж за человек такой, не понимаю…Психанула, по-настоящему.

— Слушай, соблазнитель! Ты сейчас кого уговариваешь? Меня или себя? Сколько можно спрашивать об одном и том же? Я тебя, что, уламывать должна? — Переходить на "ты" вот так резко, конечно, невежливо… И мы еще даже ничего серьезного не сделали… Но орать на человека, при этом "выкая" совсем уж глупо.

Даже столкнуть попробовала, и всерьез хотела уйти. Развлечение, конечно, уже получилось, но — вот так завести, а потом задавать глупые вопросы… Верхняя граница идиотизма. Все наследство профукает с таким подходом. А я-то думала, умный мужик попался, слюнки распустила…

Насчет ума, все же, можно было поспорить, и насчет занудства… Однако, в упрямстве ему равных нет. Стоило взбрыкнуть — опомнился, придавил всем весом… Хана моей шелковой блузке, похоже… Буду, конечно, надеяться, что немнущаяся… И юбка подозрительно затрещала… Последние внятные мысли…

Взгляд его потерял ленивую поволоку, она слетела, как шелуха. Только цепкая, внимательная настороженность. Вся — для меня. Какие же умные руки у этого хищника… Точно знают, как нужно пройтись по ребрам, зацепив грудь, сдвигая все выше чашечки лифчика (снять окончательно так и не удосужился, зря…), прижать на кончиках…И все — можно брать, тепленькую… Не берут. Двигают дальше: по плечам, к запястьям, надежно фиксируют — не больно, однако, так, что сразу ясно — лучше не дергаться… Вот и хорошо. Пусть лучше так, иначе сорвусь, начну рвать ему пуговицы… Пусть сам раздевается. Даже не намекну…

Дымка нереальности происходящего, чувственный бред — можно представить, что все — не настоящее… Пока пальцы не сдвигают уверенно в сторону кружево белья…

Господи… Отключи мне… соз-на-ни-е… Даже думаю — в такт. Толчкам, выбивающим крупную дрожь. А он, сволочь такая, смотрит, не отрываясь… Нравится? Смотри… Я тоже смотрю. Глаза в глаза. Долго не получается. Приходится закрыть. И губы закусывать. Чтобы не попросить… Нет. Чтобы не потребовать большего. Разве можно так измываться?!!

Тело дрожит, не слушаясь. Очень стараюсь молчать, не выдать, как хочется… стонать — от сладкой боли, что начала закручиваться там, где его пальцы все еще мучают… тянут время… зачем?!! Я же слышу — дыхание рвется; сквозь ресницы успела заметить, как жадно блестят глаза… Может, извращенец?

Черт… Я, кажется, вслух произнесла последнее…

Смешок. Плотоядный.

— Вот, хоть бы раз что-то умное сказала… А так — сплошные наезды и оскорбления…

Точно. Извращенец: правду говорит, я только и делаю, что нарываюсь… Но он — заводится от этого, все больше и больше…

Движения пальцев — еще настойчивей, дыхание — чаще… Боже, если б я знала, что буду так радоваться звуку расстегнутой молнии… В лицо бы расхохоталась! А теперь уже не посмеюсь… Краснеть буду, если научусь.

Томительные секунды ожидания… Меня ломает… А этот поганец и не думает ускориться… Вымучивает новый стон…

И еще один. И не один, а много… Ногти с силой впиваются в грубую кожу подлокотников… Чтобы не впиться в него… Довел до состояния, когда мозг молчит, а все тело кипит и плавится. На границе сознания держит одно: умолять не буду, пусть не старается. Пусть первый не выдержит.

А выкрикивать "да… наконец-то…" я себе не запрещала… Боже мой… Да…

Не успела понять, когда руки исчезли… Но момент, когда мощно вломился, рванул, затих — как его можно было не заметить? Вот только пауза напрягла…

— Ммм? В чем дело? — Чего уже медлить-то? Передумал, не понравилось? Вспомнил про другие, более важные дела?

Само собой разумеется, все эти вопросы выпалила. Потому что — нечего дразниться…

Странное дело: промолчал. Не ответил. Только тягучая, лениво-порочная улыбка по лицу расплылась. Конечно, довольный: он своего добился уже. А я?!!

А за-ме-ча-тель-но! Просто круто, классно, восхитительно… Да! Я хотела, хочу и буду хотеть этого мужчину! Даже в дряхлой старости буду помнить про этот секс, и внучкам рассказывать…

А если быть честной: я забыла… Русский язык, свое имя, неподходящесть времени и места… Чешуя полная! Главное — чтобы не остановился опять, вот так — не вовремя, на самой последней секунде, когда вот-вот уже… И снова — по нарастающей, резкие движения, потом плавные, потом — что-то невыносимо сложное, отчего дрожит каждая мышца живота, спина изгибается, меня не слушаясь…

Да что там спина… Все тело звенит, как струна натянутая, кажется, всего одно движение, и — бздынь… взорвется, оглашая окрестности рваным звоном… Ну же, не томи, сколько можно? Эта сволочь все видит, и слышит, и все понимает… Слишком рожа довольная, чтобы не понимать… Но — снова тянет, выматывает все нервы, не позволяя взорваться… В самый нужный момент — притормаживает, придумывает что-то новое… Этот несчастный диван, скорее всего, придется выкидывать на помойку. Слишком многое он выдержал и вытерпел за это время…