— Мелкая, — уверенный голос брата вывел меня из задумчивости. — Не волнуйся, все будет хорошо! — добавил он, а сам крепко сжимал руль, да так сильно, что белели костяшки пальцев.
— Я не знаю… — тихо промямлила, не переставая плакать. — Что-то оборвалось внутри, и я боюсь, что Гриша навсегда убил во мне то светлое чувство, которое называется любовью, — я еще сильнее расплакалась.
Я горько рыдала, забывая обо всем на свете. Брат что-то говорил, наверняка пытаясь успокоить, кот нервно ворочался на руках, но мне нужно было выплакаться. Я даже не представляла себе дальнейшую жизнь. Это ведь не просто расстаться с парнем, что можно забыть, словно и не было ничего. У нас ведь была семья. И я искренне верила мужу, бесплатно работала на него в автосервисе, экономя каждую копейку, лишь бы все шло в семью. А он? Я даже не могла понять, чего же ему не хватало. Наверно, я была слишком маленькой для него. И в итоге не оправдала надежд. Дура! Какая же я наивная дура!
Машина резко затормозила и я, икнув, принялась оглядываться по сторонам. Максим припарковал автомобиль возле супермаркета и собирался выходить.
— Так дело не пойдет, — он покачал головой, заглушая двигатель. — Сиди здесь, я скоро, — бросил слова и быстро покинул салон.
Я смотрела вслед удаляющемуся брату и пыталась понять, куда он пошел. Вернее, мне было любопытно, что ему понадобилось в магазине. Вскоре, не успела я как следует вновь нареветься, Максим вернулся, таща в руках пакет, в котором явственно позвякивали бутылки.
— Будем отмечать твою свободу! — довольно показав мне пакет, улыбнулся брат.
— Да уж, — всхлипнув, начала я. — Выпить сейчас не помешает, — горько проговорила, косясь на пакет.
Была бы моя воля, наверно, тут же набросилась бы на него со словами: «Моя прелесть…» Вот теперь мне действительно захотелось побыстрее оказаться дома, кинуться в объятия к маме и позорно разреветься, выплескивая все то, что сейчас накапливается в душе. В кармане, все время, пока мы ехали, разрывался телефон. Не нужно было даже доставать его, чтобы понять, кто же решил меня потревожить. Это был Гриша… Нет! Больше я не хочу иметь с этим человеком ничего общего. Хватит! Я не позволю вытирать об себя ноги.
— Хм, мелкая, ты знай, если ночью нужно будет закопать в лесу труп, ты только свистни, — бодро высказался брат.
— Что?! — открыв от удивления рот, воскликнула я.
— Да у тебя сейчас было такое хищное лицо, что мне даже жалко стало твоего… — он замолчал, подбирая слова. — В общем, бывшего муженька!
— Да, теперь уж точно бывшего, — не стала возражать.
Еще крепче прижала к себе кота, он притих, не понимая, что вообще происходит. Сейчас я завидовала ему. Что нужно коту? Поесть, поспать, поиграться… никаких забот. Не то, что у меня. Хотя… теперь и у меня кроме учебы больше забот никаких нет.
— Знаешь, я уверен, ты еще найдешь себе мужа, намного лучше этого! — произнес брат.
Я лишь вздохнула. Уверенности в его словах у меня не было. Больше я не намерена подпускать к себе так близко ни одного мужчину! Хватит с меня и одного, которому я подарила свое сердце и любовь. А что в итоге? Сердце разбито, в любовь я больше не верю, а на душе так паршиво, что хочется взвыть от досады.
— Кто знает, — задумчиво проговорила я, когда мы уже парковались возле дома родителей.
Теперь мне предстоял сложный разговор. Я не сомневаюсь, они поддержат меня. Но вспоминать всю эту грязь снова нет никакого желания.
— Пойдем, — я вздрогнула, услышав рядом с собой голос брата.
Пока витала далеко отсюда, он уже успел взять сумку и открыл мне дверь, протягивая руку. Вздохнув, я с благодарностью приняла ее и выскользнула из машины. Поток холодного ветра заставил меня поежиться.
— Пойдем, — поставив машину на сигнализацию, Макс повел меня в сторону подъезда.
Стася
Когда мы зашли, к нам тут же вышла мама. Она покосилась на сумку в руках брата, затем с ужасом заглянула в мои заплаканные глаза. Меня хватило ровно на минуту, после чего я вновь расплакалась. Мама притянула меня в крепкие и такие желанные объятия, не забывая нежно гладить по голове, успокаивая. Мне было так хорошо и вместе с тем так паршиво, что я разрывалась между этими эмоциями, не зная, что и делать.
— Пойдем на кухню, — скомандовала мама, и мы все отправились туда.
Я села на свое привычное место и, сложив руки на краю стола, вымученно опустила на них голову, желая абстрагироваться от всего. Хотелось залезть в вакуум и сидеть там до тех пор, пока не полегчает. Наверно, в глубине души я знала, что этого никого не произойдет.
— Что все-таки произошло? — спокойно спросила мама.
Я не подымала головы. Стало стыдно. Старалась дышать глубже, чтобы обжигающие слезы прекратились, но пока плохо получалось.
— Ты представляешь, этот му… — брат не успел договорить.
— Доченька, я хочу услышать правду от тебя, пожалуйста, — спокойно, но в то же время требовательно, сказала мама.
Повинуясь, я медленно подняла голову и посмотрела на нее. Мама, казалось, и без слов уже все поняла, но ждала подтверждений. Ее взгляд был теплый, согревая то, где должно по идее находиться сердце. Я могла по пальцам посчитать тех людей, которые еще способны там что-то отогреть.
— Гриша изменил мне, — еле выдавила из себя и вновь тяжело опустила голову на руки.
— Что тут происходит? — серьезно спросил отец, который наверно пришел на звук моих горьких рыданий.
— Ох, Левушка… — вымученно вздохнула мама. — Ты только не волнуйся…
Я нервно сглотнула и ждала, когда мама закончит говорить.
— Ну! — поторопил ее отец, не дождавшись ответа.
— Гриша оказался не очень порядочным молодым человеком… — печально подытожила мама.
Тут я вновь подняла голову и неуверенно взглянула на отца. Он уже открыл рот, желая что-то сказать, но его перебил звонок в дверь. Я закусила нижнюю губу. Ладони вспотели, когда поняла, кто может оказаться за дверью.
— Я открою! — зло отчеканил отец и быстро покинул кухню.
Я мигом пересела поближе к маме, в случае чего ожидая ее поддержки.
— Ничего, — тихонько произнесла она, — справимся.
Прижала меня к себе и крепко обняла.
Я услышала, как папа открыл дверь. Затаив дыхание, прислушалась к приглушенным звукам.
— Мне нужно поговорить с ней, пропустите! — настаивал на своем Гриша.
Я плохо слышала его, но все же слова разобрала. Снова прикусив губу, ждала ответа.
