Вечная история (СИ) - "JulyChu"

— Дай мне денег, — громко зашептал отчим, — ты знаешь, сынок, я редко прошу. Но сейчас дай мне денег, иначе я задушу твою мать сегодня ночью.

Рони сжималась от слов Сэга как от ударов.

— А я хочу сдохнуть первым. Для нее это будет хуже всего. Ты же знаешь, Кэт даже накормить себя не может. Будет медленно подыхать, проклиная мое имя.

— Все? Любовь закончилась? — прошипел Бриг, судорожно вытаскивая из кармана брюк все деньги. Протянул их отчиму.

— Любви было слишком много, я же говорил тебе Бриг, и она давно перекипела в ненависть. Её тоже теперь слишком много, — рассмеялся Сэг.

Бриг остановил его и выдернул из его кулака одну купюру обратно.

— На такси, — бросил он, направляясь к Рони, чтобы быстро увести её за собой.

На улицу, на угол проезжей части, к машине такси.

Им повезло! Бриг боялся, что придется застрять на Аэродроме надолго. Раньше по здешним улицам редко проезжали такси. Но времена менялись или все-таки было на свете везение, и оно помогало Бригу не испортить все окончательно.

Сжавшись в комочек, Рони молчала рядом с ним и слегка дрожала. Воробышек, замерзший под осенним дождем Воробышек.

— Ты вырос здесь? — прошептала она и, не дождавшись ответа, тихо заплакала.

Бриг схватил девушку в охапку, прижал к себе и стал молить:

— Прости, прости, прости. Это ошибка. Я не должен был. Не сюда.

Рони сначала слушала, не сопротивляясь, ничего не говорила в ответ, глотала слезы, но когда заметила, что машина направляется в сторону её дома, покачала головой.

— В нору, Бриг. Пожалуйста.

Это были главные слова надежды. Парень перевел дух и прижал девчонку к себе еще сильнее, пока не услышал писк боли.

Попав в квартиру, они сидели за столом и пили кофе. Дартон был отчаянным кофеманом. Он варил кофе сам, в любое время дня, добавляя разные ароматы и специи, приучив к горьковатому напитку всех своих друзей.

— Извини, — повторил он после затянувшегося молчания. — Я думал, что если ты увидишь их своими глазами, то поймешь, почему я обманул. Хотя и не совсем обманул. Для меня они все равно, что мертвы.

Рони замотала головой.

— Не ври самому себе, Бриг. Они очень даже для тебя живы. — Она посмотрела на него глазами, казавшимися огромными от переполнявших их слез. — Я понимаю, почему ты хотел скрыть от меня своих родителей. Не понимаю, почему не заслужила твоего доверия.

— О чем ты?

— Видишь, ты даже не понимаешь, о чем я! — с горечью прокричала она. — Доверия! Ты что думал, что я убегу от тебя, узнав о твоих родителях? Перестану с тобой встречаться?

— Да, — признался Бриг, опуская голову, — я этого очень боялся.

— Невысокого же ты мнения о моих чувствах и причинах, почему мы вместе.

— Почему мы вместе, Рони? — Бриг смотрел теперь на девушку с вызовом и отчаянием. — Кто ты? Кто я? Столько всего против нас! Иногда я думаю, что это только сон. Такая девушка, как ты, не может быть со мной. Что я проснусь, а тебя не будет. Или что проснешься ты: посмотришь на меня, как на чужого, не понимая, как могла подпустить к себе так близко. Да, Рони, я чертовски боюсь этого. Что, если правда обо мне или моих родителях стала бы тем самым противным писком будильника?!

Рони покачала головой.

— Я наступила тебе на ногу в автобусе. Я позвала к себе домой. Убегаю к тебе с уроков и из дома. Какие еще доказательства тебе нужны, что я не могу без тебя?

Бриг вздрогнул, как от удара, схватился руками за её узкие ладони, впиваясь в нее настойчивым взглядом.

— Рони?

— Бриг?

Разве важно было, кто первым из них начал шептать — люблю тебя? Сначала одними губами, беззвучно, потом робко отпуская слова на свободу, как лепестки цветов, сквозь поцелуи и быстрый танец рук, переходящий в объятия, в потребность почувствовать друг друга и стать единым целым. Пусть опрокидываются чашки, льется на стол и на пол кофе, едва не падает сам стол, вздумавший мешать добраться до кровати.

— Теперь без лжи… — настойчиво попросила Рони, когда они приходили в себя после испепеляющего приступа страсти и огненной разрядки, уставшие, но не в силах расцепить объятья. За окном уже начинался вечер, и закончилась не только школа, но и сам день. А значит, в доме Таймеров снова не обойдется без напряженных разговоров.

— Я пойду с тобой? — предложил Бриг, но Рони покачала головой.

— Я не последовательна, и это неправильно, но наказывая тебя и себя за ложь, я собираюсь обмануть собственных родителей. Вернее, не сказать им, что мы помирились. Пусть думают, что я поеду к тетке на каникулы одна. Так будет лучше.

И Бриг с ней согласился.

Потом они говорили о будущем, в котором были вместе, оставляя холод и отчаяние ссоры в прошлом.

Правда о родителях Брига не оттолкнула Рони, а позволила шагнуть им еще ближе друг к другу…

И прозвучали самые важные признания.

Самые главные слова.

О Любви.

Глава 13

Тетка Джастина была старшей сестрой Линды Таймер и полной её противоположностью и внешне, и по характеру. Со стороны казалось, что это Линда старше, а взбалмошная Джастина заблудилась в относительно юном возрасте. Вокруг нее всегда был праздник, как и рядом с Дейзи Ре, и Рони тянуло к ней, как мотылька к огню. Ей нравилась легкость, оптимизм и взбалмошность тетки, а её презрение к устоям пьянило малышку Таймер, как бокал шампанского. В свои почти сорок пять Джастина выглядела лет на тридцать. Она никогда не была замужем и не собиралась менять свое семейное положение, предпочитая компанию четырёх маленьких собачек. По утверждениям тетки, чудом пережив две любви до гроба, она опасалась, что третья сведёт её в могилу, а планов так рано расставаться с жизнью у Джастины не было.

Природа наградила её пышной фигурой, идеальными пропорциями, красивым лицом с крупными яркими чертами, в стиле Софи Лорен или Джины Лоллобриджиды, и тетка смело пользовалась подарками судьбы. В её послужном списке были быстрые или продолжительные, успешные или провальные карьеры манекенщицы, фотомодели, танцовщицhы, актрисы массовки, и даже телеведущей на местном канале.

Все попробовав и всем пресытившись, Джастина пришла к выводу, что не способна к подчинению и не терпит, когда кто-то другой решает за нее, как выглядеть, что делать, и не дай бог, что говорить. Последние семь лет она владела небольшим косметическим салоном в курортном городке, наслаждаясь близостью к морю и кругом постоянных благодарных клиентов.

Неудивительно, что с таким характером и прошлым у Джастины были натянутые отношения с Линдой и состояние необъявленной войны с её мужем. Установлению хороших отношений с Мартином не помог даже необычный литературный вкус тетки. При всей несерьезности внешности она предпочитала читать заумные книги, а полки в её гостиной были уставлены латино-американскими авторами. С женихом Линды, старшая сестра невесты поругалась в течение пятнадцати минут после знакомства, и оба ещё долго находились под впечатлением от первого разговора, сводя общение к неизбежному минимуму.

Зато Джастина обожала племянницу, к которой тетку первые годы не подпускали. Победило море, на берегу которого обосновалась родственница, и последние пять лет стала возможна ежегодная поездка к Джастине во время летних каникул.

Заручившись разрешением тетки, Рони удалось уговорить родителей отпустить её на целых три недели, используя в качестве аргументов для затяжного отдыха успешное окончание школы, зачисление в юридический колледж, а также болезненную размолвку с Бригом, в которой родителям виделось долгожданное освобождение дочери от влияния нежелательного ухажера. Рони не врала родителям, а просто не сказала о том, что помирилась с Дартоном. И уже тем более она не собиралась сообщать о том, что парень с самой теплой улыбкой в мире и с серьгой в левом ухе тоже поедет к морю, чтобы провести с ней вместе столько времени, сколько сможет освободить от своих работ и подработок.

Отец посадил дочь в вагон поезда с напутствием не идти на поводу у сумасбродки-тетки и почаще звонить. И да, отдохнуть, насладиться морем, солнцем и тем, что её жизнь налаживается. Мистер Таймер имел в виду, что будущее дочери без парня из трущоб выглядело привычно многообещающим.