Теперь ему принадлежу. Беременна от монстра (СИ) - Устинова Мария

Рывком вскочил, с оружием добежал до комнаты и остановился. Лена спала. Не утащил ее Власов. Да он всего где-то час спал — голова раскалывается. Теперь не уснуть, тревога раздирала при мысли, что придется оставить ее одну в комнате.

Андрей присел на кровать, наклоняясь. Она почувствовала и проснулась, испуганно вскрикнув.

— Это я, — прошептал он. — Я к тебе лягу, хорошо?

Лена удивленно смотрела на него, затем кивнула. Он аккуратно влез под плед позади нее. Когда они в последний раз вместе спали, Лена беременна не была. Теперь места поменьше. Она была сонной, расслабленной, теплой — от волос пахло фруктовым шампунем. Оружие положил около подушки, второй рукой ее обнял.

Так спокойнее.

Не украдут, пока спит.

Глава 26

Я прислушалась к дыханию за спиной.

Давно мы не просыпались вместе. Странное чувство… Расслабленные пальцы лежали на раздавшемся от беременности боку, кожа под ними приятно нагрелась. Под утро Андрей прибежал с оружием и остекленевшими глазами. Я его впустила… А теперь — чуть не плачу. Вспомнила, как хорошо было в начале нашего романа: я не знала, кто он, мы занимались любовью и сходили друг по другу с ума.

Словно почувствовав, что я не сплю, Андрей привстал.

— Ты как? — спросил он, словно это меня, а не его ночью накрыло. Рука обхватила живот, проверяя самочувствие. — Не напугал тебя? Мне кошмар приснился.

Кошмар обо мне. Он как-то рассказывал про ту девушку: ее похитили беременной и чуть не убили. Андрей до паники испугался. Я перевернулась и ладонь скользнула по животу, накрыв его, как холмик. В ладонь что-то ткнулось, и я широко распахнула глаза, в которых стояли слезы. Прислушалась к себе — вдруг показалось? Но Андрей тоже застыл, приподняв брови.

— Ты почувствовал? — прошептала я.

— Тише, — он почти не дышал.

Вдвоем, мы как единое целое, прислушивались к тому, что происходит в животе. На миг ощутили себя не просто мужчиной и женщиной, которых когда-то связывала постель — будущими родителями. Невесомыми движениями Андрей развязал пояс халата и накрыл ладонью теплый тугой живот. Я смутилась, что лежу почти голая, но расслабилась под рукой — не мешала ему. Это так приятно… Наблюдать за выражением его глаз, пытаясь угадать — а ему нравится? Что он ощущает?

Еще один несильный тычок — словно кто-то клюнул, затем посильнее.

Андрей уловил их ладонью и улыбнулся. Взгляд стал отрешенным: погрузился в свой внутренний мир, жестокий и сложный. У него был грустный вид и застывшая улыбка, смещенная параличом и шрамами. В глазах появилась тоска, которую мне захотелось стереть — из них ушел свет. Сначала его это обрадовало — как и меня, но почти сразу он ушел в невеселые мысли.

Тебе нравится? Что ты чувствуешь?

Я не спрашивала, по лицу понимая — вряд ли он сформулирует свои чувства, мужчины вообще с трудом их формулируют, а такой человек, как он тем более. Просто приоткрыла губы и ловила каждое чувство на его лице.

В коридоре зазвонил телефон, но Андрей держал руку на животе, игнорируя звонок.

— Он большой сейчас? — тихо, словно боясь спугнуть малыша, спросил он.

Я не сдержала улыбки.

— Сантиметров двадцать? — я сама не была уверена и с интересом прислушивалась к тому, что происходит внутри и между нами.

Это особая близость.

Мы понимали, что дальше ничего не будет и на нашем будущем крест. Что сейчас мы вынужденные партнеры — бывшие, чем возлюбленные, как в начале нашего романа.  Я от него ушла и пряталась. И он этого ребенка не хотел. Но именно сейчас, этот миг стал драгоценным.

В телефоне раздалось оповещение об смске.

— А ты волновалась, — он слушал, пока ребенок не затих, и грустно улыбнулся. — Мне нужно ответить.

Я видела, как в коридоре он читает сообщение, хмурится и идет в ванную.

— Ты уходишь?

— Постараюсь быстро, — из ванной зашумела вода и последних слов я не уловила.

Встала, чтобы приготовить завтрак, но остановилась перед зеркалом, и интуитивно взяла с полки телефон. Меня насторожила перемена настроения. Я открыла последнюю смску: «Гриню кончили. Три дня назад, ночью нашли. Приезжай, надо разобраться».

Я вернула телефон на место, помрачнев.

Гриня — не тот ли парень, что был с Андреем и Шелеховым? Я в упор не помнила, как его зовут. Куда он идет? Андрей быстро собрался, прихватив оружие, и ушел, улыбнувшись на прощание. Держался он уверенно. Успокоившись, я умылась, и с чашкой чая легла обратно в постель.

Неприятная новость об убийстве отошла на второй план.

Положив руку на живот, я думала о малыше — или малышке? — который, наконец, дал о себе знать, когда мы вместе оказались в постели…

Хлопнула входная дверь — Андрей быстро вернулся. Может, забыл что-то?

Не больше получаса прошло.

Я спустила ноги на пол, намереваясь все же приготовить завтрак, и вновь ощутила легкий толчок в животе. Кто бы мог подумать, что это так здорово! Полная радости и счастья, которых я не ощущала с начала нашего романа, я подняла голову, чтобы позвать Андрея и нежные слова застряли в горле.

В проходе стоял незнакомый мужчина в черном костюме.

Я втянула голову в плечи и съежилась: от него исходила угроза.

Ребенок притих.

— Где Андрей?.. — пролепетала я.

— Ты пойдешь с нами, — хрипло сказал он, и в глубине коридора я заметила еще двоих. — Заорешь, я тебя вырублю, поняла?

Один из них подобрал мою сумку. Второй заставил встать и бросил мне халат, в нем меня и повели вниз — даже не дали обуться. Возле подъезда я даже не успела оглянуться — меня посадили в машину. Я надеялась, смогу увидеть Андрея, крикнуть — так надеются на чудо, понимая, что сейчас меня увезут, и он не узнает, куда.

Задние стекла седана были тонированы. Я смотрела на солнечный двор сквозь серую дымку. Машина рванула с места и вот тогда я ощутила, что происходит. Всеми нервными окончаниями, онемевшими от страха еще дома. Они доводят до конца первое неудавшееся похищение. Чтобы я не вылезла во время остановки, меня заблокировали с двух сторон. Я молилась, чтобы нас остановил патруль.

— Куда вы меня везете? — я заметила, что мы движемся к выезду из города.

Я боялась расправы.

Боялась того, о чем предупреждал Андрей. Успокаивала себя: он что-нибудь придумает. Он говорил, что вернется быстро, может быть, уже знает, что произошло и обязательно поможет, как тогда, в клубе… Или на квартире, когда меня пытались украсть в первый раз. С ним лучше не связываться.

Когда мы выехали из города и углубились в лесополосу, я начала плакать. По сердцу словно провели острым когтем. Мы жили на отшибе, Андрей почти всегда снимал жилье в тихих местах ближе к окраине, и это сыграло против нас.

Но меня привезли в коттеджный поселок.

Машину загнали во двор, и распахнули двери. Я не хотела идти, сердце бухало в груди, как сумасшедшее, а когда один из них взял меня за руку, собираясь вывести, я заныла.

— Не дергайся, — беззлобно сказал он. — Шеф просто с тобой побеседует.

Я выбралась наружу, потому что иначе меня бы просто вытащили волоком.

Не знаю, к кому меня привезли, но дом был роскошным. Настоящий дворец. Мне помогли войти в дом и подняться по лестнице. Без пояснений завели в кабинет, и я остановилась — в одном халате, босая, перед мужчиной, которого раньше не видела. Он встал из-за стола, прошелся, сунув руки в карманы. Оценивающий взгляд скользнул по мне: по заплаканному лицу, тонким рукам со сжатыми пальцами, торчащему животу.

— Так даже лучше, — сказал он.

Я взглянула на него исподлобья: недоверчиво, как беспризорница.

Ему было лет сорок. Дорогой костюм в тонкую полоску, модельная стрижка с бритыми висками, которые уже слегка серебрились. Взгляд спокойный, очень уверенного в себе человека — не злого, но опасного. Такую уверенность дают большие деньги. Если бы я встретила его на улице, решила бы, что это очень влиятельный мужчина.

— Давно его знаешь? — спросил он.