Анюта, улыбайся! (СИ) - Летняя Анна

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

За два часа я наготовила на всех, и поставив тесто на замес, устроившись за столом, с овощами на салат. Если еще ускориться, то смогу заканчивать с выпечкой сразу после обеда. А завтра, если никто меня не выпрет, нужно будет только поставить тесто как проснусь. Первую партию выдам уже до завтрака, а значит и заниматься с Аидом буду намного больше времени.

- На каком основании Вы установили защиту в кухне приюта? – от этого громкого жесткого мужского голоса я подскочила на стуле и порезала палец.

- Черт! Зачем орать? – отложив окровавленный ножик, пошла промывать палец. Это еще хорошо, что я не отрезала его полностью. Уж очень острые тут были ножи. И сейчас меня это огорчало. Увы, но теперь салат будет с кровью.

- Отвечать, когда я спрашиваю! – голос я не узнавала, но и смотреть на этого гостя не желала. Не тогда, когда пыталась остановить кровь магией. Едва касаясь поврежденного места волоском силы, чуть подсушивая края ранки. Может и неправильно, но мучиться с бинтами и повязками очень не хотелось.

- Вот как начнете, спрашивать, с не орать, так и я обращу на вас внимание, - больно было сильно. Словно прижигаешь свечкой, но из плюсов – крови новой не появлялось. Закончив, я выпила стакан воды из-под крана и стерла пот со лба.

Вот теперь можно было и узнать, кто это такой злобный гремлин, пугающий русских баб с ножами. Я ведь мог и кинуть в него что-нибудь острое. Просто на испуге.  

В дверях стоял светловолосый томир, ну в их понимании светловолосый. Мягкий свело-болотный цвет его волос притягивал взгляд, как и нервно дергающийся хвост. Увы, но эта раса очень эмоциональна и не сдержана. По словам Аида, в разговорах с ними нужно заставлять уважать себя, или они проигнорируют каждое сказанное им слово. Хотя, терпеть его нахальность я не стала и без этой подсказки учителя. Мы с ним еще не знакомы, не представлены друг другу, но он приказывает мне.

- Вы обязаны подчиняться! – заметив, что я смотрю на него, выдал шипящий гад

- А вот это врятли. Я понятия не имею кто Вы такой, как попали в приют и на каком основании требуете доступ на кухню, с которой кормятся дети. Несовершеннолетние, беззащитные. Чем докажите, что Вы не замышляете ничего дурного? Что Вы не вор, проникший сюда ради полных приютских кладовых?

- Я смог пройти в дом. Это основное доказательство моих чистых побуждений, - может мне показалось, но на губах неизвестного появилась едва заметная улыбка.

- Ну да, Вас впустила дису Олий, на которую только вчера я заявила о нарушении моих прав? Ну может против нее Вы и не замышляете ничего плохого.

- Я в первые встречаю такую недоверчивую особу. Именно меня направили проверить Ваши претензии. И вы думаете, что я пришел травить детей?

- Представьтесь и дайте клятву. Я в этом приюте верю только троим совершеннолетним, но они тут никто.

- Я вотом Инур, прибыл в этот дом с целью разобраться в сути претензий, а не для нанесения вреда жителям дома. Клюнусь, – его магией был вода и холод, как ее составляющая. По крайней мере под его ногами пробежала поземка и тут же исчезла.

- Допускаю вотом Инура в кухню и в помещения, находящиеся в зоне моей ответственности, - привычно полыхнуло, и он ворвался в кухню.

- Стоп! Ноги! – заорала я на быстрого проверяющего.

- Что? – вот теперь он был в шоке.

- В уличной обуви нельзя входить в кухню. Разуйтесь у входа. Или никакого разговора не будет и моя магия Вас выкинет. Грязь – это вред детям.

- Это уже ни в какие ворота, - бурча, он разулся и тут я едва не рассмеялась – на правом носке была дырка. Миры может и разные, а носки ровняют всех и даже ходящих на двух ногах ящеров.

- Увы, но у меня все строго, - указала рукой на свои тапки, и фартук.

- С чего Вы решили, что уважаемая дису Олий нарушает Ваши права? – он устроился за столом, напротив моего рабочего места. А я вернулась к нарезке салата.

- Я тут почти три недели, а еще ни одного занятия не смогла посетить – их не проводят.

- Возможно это временное ограничение. Вы не пробовали поговорить? – склоненная к плечу голова и заинтересованный взгляд, заставлял работать медленнее, но глаза от ножа не поднимать.

- Нет. Все ее разговоры сводятся к финансовой выгоде. Ее не заботят дети, может только как вариант вторичный. С тех пор как я стала поваром тут, она и ее мужья не приобрели ни одного продукта на кухню. Я использую запасы, но и они не вечны.

- Нам сказали, что нет средств. Для приютов это не редкость, - оглядевшись, он приметил и полные кастрюли, и оставленные на листах пирожки, огурцы в банках. Его брови сошлись на переносице.

- Это вранье. Я пеку на продажу уже две недели, за этот они заработали около 20 монет золотом, - стряхнув последнюю партию овощей, отложила нож. – Я могу Вас провести в кладовые. Продуктов там достаточно и я  не прошу что-то запредельное, например тущу дикого вепря. Мне нужна молочка: сливки, масло, творог. Или хотя бы молоко и сливки. Все остальное я уже привыкла делать из них сама.

- Откуда такая точность в доходах? И чем можете подтвердить это? – кажется ему рисовали иную картину.

- А я смогла вытребовать у управляющей 10% с продаж под клятву. Вот и смогла посчитать общую сумму, раз я получила 2 монеты золотом.

- Хитро. А что Вы решили, что достойны денег?

- Любой труд должен быть оплачен. Вы хоть представляете сколько для этого нужно испечь? Средняя цена 1 бронзовая монетка за пирожок и 1,5 за булочку.

Видимо с математикой у него было хорошо. Нахмуренные брови убежали на лоб.

- Вы тут ночуете?

- Нет. Только до очень позднего вечера зависаю. Точнее зависала, теперь нашла способ справляться быстрее, но точно печь больше не буду. У приюта есть и другой источник доходов.

- Что за способ и какой источник?

- Второй источник - это продажа перепелиного яйца. В этом приюте долгое время работали за еду два мага жизни, специализирующихся на животных. Они предложили свои услуги за рабочее место с оплатой труда. Приюте была потребность в яйцах. Теперь мужья управляющей продают их, хотя должны учить детей. Я понимаю, что это выгодно, именно сейчас, весной, но с вашими моментальными переходами между городами для подобной доставки хватит и одного или двоих. Детям можно давать и по одному уроку в день, никто не требует от них полноценной учебной программы для всех возрастов.

- Знаете меня уже некоторое время интересует один важный вопрос, - вотом Инур, откинулся на спинку своего стула. Теперь от него не исходило негативных эмоций. Скорее его смешила эта ситуация.

- Какой?

- Покажите Ваш камень.

- Это важно? – мой любимый черный «паспорт» я не снимала никогда, но сторонним не показывала еще ни разу.

- Вы даже не можете представить насколько связаны камни и характер владельцев, - сполоснув руку, я вытащила за цепочку мой кровавик.

- Теперь все понятно. Вы – защитник детей. Хорошо, я услышал Вас. Не скажу, что понял, но и Вы и дису Олий не врете. Не явно. Каждая из Вас верит в свою правду.

- И что теперь? Как быть с моими претензиями? – спрятав обратно горячий камешек, уставилась на него в упор. – Учтите, мы сейчас пойдем в кладовые. И убедитесь, что самое дорогое продовольствие тут в излишке

- Завтра я. И старший следователь придут к Вам еще раз, - закатив глаза он встал.

- И зачем?

- Нет. Возьмите свои туфли и мы пойдем вниз. Если меня выкинут отсюда то Вы будете гарантом, что никто не ограбит детей ради выгоды.

 Вотом Инур краснел как умеют только их раса, пока обувался, пряча дырку. Дальше я заставила его пересчитать все ящики, мешки и ведра. Заглянуть в морозилку, пройтись вдоль каждой полки, заглянув под крышки коробок и ведер. По его виду, еще немного и он посинее, ведь тонкая пижонская жилетка на белую рубашечку, это не та одежда, в которой комфортно при – 18. Тут даже его магия не сильно помогала, так не позволила большому ящеру впасть в спячку, но не больше. Уже наверху, я сжалилась и выдала ему кружку горячего чая и два теплых пирожка. Голодный взгляд на суп и голубцы решила не замечать. Не для него готовила. И да,  я все еще чувствовала обиду за порезанный палец. Мелочно, но пусть в следующий раз думает, прежде чем орать команды повару с ножом. Для жизни это опасно прежде всего.