В плену их желаний (СИ) - Мираж Лика

Конечно, опасно оставлять её рядом драконом, которому она может помочь выбраться. Но Фрэнк так её накачал, что она точно ещё несколько дней не очнётся, а дракон не сможет дотянуться до неё – его сдерживают магические цепи.

Сейчас «Магнолия» напоминает ему гостеприимно раздвинутые ноги шлюхи – и очередь к входу больше, чем монет, потраченных Жаном на праздник.

Френку предстоит с улыбкой заверять каждого: «У меня по большой части обычные шлюшки, но разнообразие обширно, а их умения… О, поверьте, эти девочки самые опытные и невинные в городе. И всякие там лисички и кошечки есть. Ага. И никаких Хамелеонов. В конце концов, оно вам надо? Ведь под личиной красотки может оказаться и коренастый латинос…»

***

Френк сделал Лисоньке большой подарок, когда отстранил её от обычной работы и приказал прислуживать Ханне.

Что ж, теперь Ханна на определённое время выбывает из игры, а на этой вечеринке Френка каждый сладкий ротик на счету.

Он подводит к Лисичке высокую и поджарую брюнетку наподобие тех, чей облик обычно принимает «звезда эстрады». И та говорит, что сегодня снимает с ушастой обязанности служанки и просит помочь Господину развлекать гостей – приносить напитки, не отказывать в просьбах. Любых просьбах.

Плюс это шанс получить хорошие чаевые, которые потом можно обменять на шмотки и масла у торговцев, которым разрешено иногда отоваривать местных девочек.

– Будь умницей, Лис, – Френк одаривает её строгим взглядом. – И сделай лицо попроще и помилее.

Он уходит сопровождать актрису, которая должна быть гвоздём программы.

О Ханне шепчутся все гости. Как это так, ведь сам Жан едва ли не посвятил свою свадьбу какой-то шлюхи, сыграв праздник в её день рождения и на её рабочем месте.

Такого точно никто не ожидал, и никто не припомнит, чтобы подобные события в принципе сотрясали город, а потому нужно не упустить возможность полапать порочных женщин, заглянуть в рот той-самой-Ханне и притом остаться в зоне непорицаемости общественностью.

Ведь это всё скорее эпатажная выставка, перфоманс, возможность покачать головой, но благодушно простить, нахлебавшись всевозможных выделений пополам с мартини.

Френк не сводит с подставной Ханны взгляда, следит за каждым её движением, поправляет улыбку, подсказывает выражение, а затем сдаётся и просит:

– Просто… Веди себя как мужлан, не прогадаешь…

И она старается, и так же по наказу Френка пытается избегать Жана, который знает её лучше многих, и может что-нибудь заподозрить.

Не хватало ещё гнева аристократов.

Но Жан считает её королевой бала – добавляя спешно, после моей жены, разумеется, – а потому ловит под руку и просит танец.

– Вот что, милая Ханна. Видишь ли, мне нужно сделать подарок своей любимой. Растоптать прошлое, которое – она человек простой – её задевает. А потому я хочу, чтобы ты отдалась сегодня моим гостям. Прямо здесь. Ты будешь звездой на нашем с тобой празднике. Как и всегда здесь. Я знаю, ты любишь внимание, тебе будет приятно.

Она теряется.

– Ого… Ну, знаешь, не хочется в этом облике.

Уж такого договора с Френком точно не было! Пусть ей и хорошо заплатили, она актриса, а не шлюха. Да и есть в блеске глаз Жана что-то страшное.

– Тебя видели именно в этом.

Он улыбается так, что ей становится ещё хуже.

– Что тут у вас? – вмешивается Френк.

– Поговорите, – кивает Жан так, будто всё должны уладить как можно скорее, и отходит к своей невесте.

***

Шлюхи развлекают гостей. Из фонтана льётся шампанское. Играет живая музыка, такая дикая, будто бы должна сопровождать чью-то буффонаду. Перманентно на блестящий пол валятся то красные – а какие они ещё могут быть? – трусики, то женский смех.

Всем весело, кроме актрисы.

Френк прижимает её к стене в пустой комнате отдыха.

– Я не буду, – выплёвывает она, – и если не отпустишь меня, все узна́ют, что я не Ханна, а Лейла, Лейла Пирс.

Френк вздыхает шумно, изо рта его неприятно несёт вином.

Избавиться от неё не получится – и как только угораздило найти такую неженку? Не было времени подумать… Но он знает секрет. Разве теперь этот секрет не имеет значения?

– Лейла хочет вернуться домой к своей богатенькой семье и делать то, что ей говорят, принять ту жизнь, о которой грезит её чокнутая мамаша? Больше не хочет быть актрисой? Ты говорила, что роль эта тебя не смущает!

Она краснеет, захлёбывается слезами, дрожит и становится вполовину не такой красивой, как раньше. Херовая из неё Ханна ещё больше, чем из Ханны – адекватный человек.

– Но не такой же ценой… Их… Сколько их будет?

Френк глядит на неё холодно, без какой-либо жалости.

– Столько, сколько захотят. Но я думаю, если всё зайдёт слишком далеко, я сумею это остановить. Жану нужно унизить тебя, высмеять на глазах своей невесты. Странный человек. Никогда мне не нравился. Но он хорошо заплатил.

Она пытается утереть слёзы, Френк хмурится и спрашивает даже как-то осторожно:

– Ты ведь не девственница?

Она качает головой и чуть усмехается.

– Нет… Но не до такой степени, чтобы отдаваться толпе незнакомых мужиков…

– Толпе незнакомых богатых аристократов.

Она морщится:

– Они ещё грязнее, чем обычные!

Френк отходит от неё, расхаживает из стороны в сторону, руки сцеплены за спиной, по виску стекает капля пота, лоб наморщен.

– Я заплачу тебе так, что ты сможешь начать новую жизнь в другом месте. И там хоть актрисой будь, хоть проституткой, мне всё равно!

– Вот не надо… Не надо говорить со мной так.

Во Френке как будто нет ничего человеческого. Правда в том, что он её очень далёкий родственник. Но вряд ли сам считает себя роднёй, вряд ли даже задумывается об этом. И вот когда узнал, что она прячется здесь от родителей – решил этим воспользоваться. Ничего удивительного, бизнес учит замечать возможности.

Лейла сама согласилась. Отчасти даже потому, что было интересно и волнительно оказаться в шкуре самой популярной проститутки.

Деньги ей нужны. Но стоят ли они того?

Она представляет, что будет, если согласится на это.

Сердце будто бы бухается куда-то в живот, по позвоночнику проходится холодок.

– А ты… Точно меня подстрахуешь? Никакой жести не хочу. Да и не смогу.

Френк ухмыляется сквозь нехорошее предчувствие, которого бы послушать и пойти проверить Ханну, но Лейлу бросать – тоже нехорошо.

Ему не совсем плевать хотя бы потому, что Жан уж точно не поверит в то, что Ханна могла подохнуть от передозировки членами.

***

Лисонька раздаёт напитки и воровато оглядывает гостей. Она пытается придумать повод, чтобы улизнуть с этого праздника, тем более что Френк с Ханной куда-то делись.

Как она вообще могла так поступить с ней? Знает ведь, что…

От очередного сального взгляда приходится прятаться за фонтан. Она прижимает ушки к голове, немного раскрасневшаяся, потому что её тоже заставляли пить, и какая-то потерянная. Из-под изумрудного кимоно торчит пушистый хвост. Который в большей степени виновен в том, что она так привлекает внимание.

– Но отдавать собакам я тебя не буду, – шепчет она, усмехнувшись, – не так и глупа…

***

Равен кажется Ханне истощённым, и её это бесит даже сквозь трепет перед его силой.

Говорят, все магические существа так или иначе начались с драконов. Они – сосредоточие магии. История там путанная, и Ханна даже если бы хотела поинтересоваться – не смогла бы. Вроде как все книги об этом уничтожены, интерес к теме запрещён, да и в борделе особо не до того. Будем честны.

– Как это вообще произошло, милый? – тянет Ханна, устраиваясь на полу у границы, до которой он уже не может дотянуться. Так, на всякий случай. Мало ли чего можно ждать и почему он привязан, правда же?

Она должна была спать и не двигаться, иначе просто нелогично со стороны Френка запирать её здесь. Видимо, не хотел никому показывать. Этого следовало ожидать. Она просто не успела ничего обдумать.