Эффект Фостера (СИ) - Аллен Селина

– Да.

– Отлично. Попрошу снарядить еще одну лошадь, но сначала я хочу, чтобы ты переоделся.

Джефри замер на мгновение, и мне показалось, что он откажется, ведь Фостер никогда не любил форму для занятия верховой ездой и часто высмеивал за нее меня. Но вопреки моим суждениям он нехотя кивнул и поплелся к амуничнику.

– И не забудь шлем! – кинула она ему вдогонку.

Фостер что-то проворчал себе под нос, но отказываться не стал.

Мягкой щеткой я принялась смахивать пыль со Спаркл, проклиная тот день, когда Джефри появился в доме Фостеров.

– Придурок, – прошептала я, как только он закрылся в амуничнике.

– Где ты взяла это слово, юная леди? – в изумлении спросила мама.

– Ребята из школы так говорят.

– Это плохое слово и обидное, лучше тебе не использовать его.

Будто я сама этого не знала.

– Зачем ты пригласила его с нами? – так тихо, словно в тот момент он прятался за моей спиной, спросила я.

– Потому что больше некому пригласить его, – ответила она.

– Он ненавидит меня, – пожаловалась я, отводя взгляд в сторону.

Мама вздохнула.

– Это не так, детка.

– Ничего ты не знаешь…

– Знаю и побольше твоего, – мягко улыбнулась она. – Я думаю, когда ты станешь старше, то поймешь, о чем я говорила. Отношение Джефри к тебе изменится.

Я выросла, но поняла лишь то, что придурок – слишком безобидное слово, если речь шла о Джефри. А отношение его ко мне не поменялось ни на йоту.

Теплый ветер трепал короткие прядки волос, выпавшие из высокого хвоста на моей голове. Я постоянно щурила глаза, ведь эти пряди закрывали мне весь обзор. Герцогиня подо мной громко фыркала, наслаждаясь теплым солнышком. Я поощрительно похлопала ее по боку, когда мы возвращались с ней из леса.

У левады я заметила Джефри и Найта – жеребца, принадлежащего Фостерам. Мой глаз задергался при виде Фостера, пытающегося оседлать коня в джинсах.

Когда мы оказались рядом с самодовольным нарушителем правил, я резко натянула поводья, останавливаясь в двух метрах от Найта и его наездника.

Спасибо господу богу, Джеф был в футболке. Но джинсы? Серьезно? Я уже не раз говорила ему не садиться на лошадей в джинсах, но Фостеру было плевать на мои слова.

Склонившись над ушами Найта, Джефри что-то нашептывал ему, словно заклинал, не замечая ничего вокруг.

– Фостер! – крикнула я, когда поняла, что моя резкая остановка рядом с ним осталась незамеченной. Моя ярость поутихла, а боевой настрой таял на глазах, стоило ему выпрямиться в седле и обратить все свое внимание на меня.

Не робей. Он просто большой задира. Выскажи ему!

– Для кого придумали форму? – резко спросила я, ощущая поддержку от внутреннего «я».

Его хмурый взгляд принялся блуждать по моему раскрасневшемуся лицу, а затем всего на секунду скользнул ниже, прямо к обтянутым серой тканью брюк ногам. Он едва заметно вскинул бровь, как бы говоря, что совсем не впечатлен. И это не удивило меня, Джефри никогда и не скрывал своей неприязни ко мне и к форме. Но какое мне дело до того, что он думает?

– Для выскочек вроде тебя, – коротко ответил он.

Я задохнулась, руки в перчатках с силой сжали поводья.

– Для выскочек? Между прочим, правильно подобранная одежда это комфорт и надежность, как для наездника, так и для лошади, – процедила я, чтобы мои слова, наконец, нашли пристанище в его голове.

Фостер нахально улыбнулся уголком губ и отвел взгляд в сторону.

– Зачем ты выучила слоган из рекламы?

– Это не слоган… – начала я, но потом решила не распинаться перед ним, все равно он не оценит. – Ты просто уникальный человек! Дикий, пренебрегающий всеми правилами неандерталец…

– Это комплимент, Барби? – перебил меня мерзавец. Кажется, наша перепалка забавляла его, чего не могу сказать о себе. Он кивнул головой в сторону леса. – Хочешь наперегонки?

С моих губ слетел смешок.

– Не вижу в этом смысла, ведь я все равно сделаю тебя.

– Только в твоих мечтах, черепашка, – бросил он, прежде чем дернуть поводом и сорваться с места, поднимая за собой столб пыли.

– Придурок! – закричала я ему вдогонку. – И не строй из себя Клинта Иствуда²³, тебе до него как до луны пешком! – Но Фостер уже не слышал меня.

Я наблюдала за тем, как он удаляется по проселочной дороге к лесу с некой долей недовольства и, как бы тяжело мне не было это признавать, восторга. Он потрясающе держался в седле, а смотрелся еще лучше, даже в джинсах. Клинт Иствуд нервно курил в сторонке.

На моих губах заиграла улыбка, в голове возникла картинка недовольного, но, будто воды в рот набравшего Джефри, когда после предложения моей мамы покататься с нами, он вышел из амуничника в форме для тренировок. Черные штаны и коричневый свитер, а еще этот смешной черный шлем и пижонские, как он говорил, ботинки с белыми вставками. Он смотрелся нелепо, но всю прогулку глазел на меня с едва заметной улыбкой, трогающей даже его глаза, будто это я смешно выглядела.

– Придурок, – уже шепотом повторила я, наблюдая за тем, как взрослый Фостер скрывается за деревьями и усилием воли пряча улыбку, от которой свело мои щеки.

***

– Я рассчитываю окончить университет к двадцати двум годам, успешно пройти тестирование на адвоката и устроиться ассистентом в офис прокурора Солт-Лейк-Сити, параллельно заняться получением докторской степени в области права. В качестве ассистента я думаю проработать не более трех лет и за эти годы я успею получить докторскую степень. Я рассчитываю занять место младшего прокурора – заместителя окружного прокурора не позднее чем в двадцать семь лет, и стать окружным прокурором не позднее тридцати пяти лет, – с умным видом заключила Отэм, забрасывая в рот несколько орешков «Плантерс»²⁴.

Небольшой компанией мы расположились в гостиной Фостеров. Родителей Мейсона не было дома, поэтому вечеринка затянулась до ночи. На кожаном кресле сидел Билли, а на его коленях расположилась Челси. На диване растянулась Отэм, а голова ее покоилась на коленях Леви, другой диван заняли мы с Мейсоном.

Очень быстро обычный треп о новом треке Кендрика Ламара²⁵ превратился в обсуждение планов на жизнь. Пойло, что притащил Леви определенно развязывало всем язык.

– Так ты станешь крутым адвокатом, – заключил Билли, явно не понимая, чем адвокат отличается от прокурора.

– Не адвокатом, я собираюсь занять место в офисе прокурора, – медленно повторила подруга.

– Так и почему не адвокат? – спросил Мейсон. И это был вполне резонный вопрос. Мама Отэм – Саманта Лэмб считалась лучшим правозащитником в штате, да и за его пределами тоже. Элегантная леди с черным «волнистым» каре и типом внешности «Бэмби» в суде была самой настоящей акулой. Разве на такую маму не захочется равняться?

– Я рассчитываю бороться со злом, а не примкнуть к нему, – фыркнула Отэм. – Не хочу становиться посланником сатаны.

– Знаешь по личному опыту? – усмехаясь, спросил Билли, за что получил мгновенную карму в виде удара в плечо от Челси.

– Закрой рот, Аткинсон! – отозвался Леви.

В прошлом году мама Отэм защищала в суде одного из предполагаемых членов наркокартеля, которого обвиняли в убийстве целой семьи. Ей удалось доказать его невиновность, однако страна была не согласна с таким вердиктом суда и на Саманту Лэмб обрушился общественный гнев. Ее обвиняли в связях с наркокартелем Ла-Россо и подкупе суда.

– Это слухи, ты идиот, если считаешь иначе, – вздернув курносый нос, высказалась Отэм.

Тему быстро сменили. Действительно, зачем обсуждать слухи?

Вот только обвинения мамы Отэм в связи с наркокартелем не были ложными. Вернее Отэм подозревала, что доля правды есть в суждениях общественности. Она не раз видела в их особняке сомнительных личностей с особыми отличительными знаками вроде татуировок, которые говорили о принадлежности к наркокартелю. Она поделилась этим со мной, ведь сама выносить этой тайны не могла. Но я хранила ее секрет, и в очередной раз, когда мы переглянулись, я подарила ей полный уверенности взгляд, что тайна, которую она доверила мне, умрет вместе со мной.