Осколки полевых цветов - Смелтцер Микалеа
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
– Я не могу представить, через что тебе пришлось пройти, и я гребаный мудак, потому что также не представляю себе мир без тебя.
– Я просто хотела, чтобы ты знал. То есть раз уж ты все равно узнал. Я чувствовала, что ты заслуживаешь знать больше.
Его челюсть подрагивает.
– Я бы никогда не стал на тебя давить.
– Знаю. – И я правда знаю. – Но я хочу, чтобы ты понимал, как все было.
– А я хочу, чтобы ты знала, – сдавленным голосом начинает он. – Никто, ни один ребенок никогда не должен был терпеть то, что терпели ты и твоя сестра. Я сам родитель, и я не знаю, каким больным ублюдком нужно быть, чтобы вытворять такое.
Вытирая набежавшую слезу, я хрипло шепчу:
– Спасибо. – Бинкс запрыгивает ко мне на колени. Он ложится, свернувшись калачиком и чувствуя, что мне нужно утешение. Я глажу его по голове, и внутри наступает покой. – Я больше не зацикливаюсь на прошлом, – тихо произношу я, глядя на кота у меня на коленях. На него смотреть легче, чем на Тайера. – Но иногда прошлое подкрадывается ко мне, и сегодня как раз один из таких случаев.
Его теплая ладонь обвивает мою руку. Я поднимаю голову и вижу его глаза. В них нет осуждения. В них вообще нет ничего нового. Он смотрит на меня, как всегда. Для него я все та же Салем.
А это все, кем я хочу быть.
Собой.
Голос психотерапевта в моей голове снова напоминает о том, что отец не сможет отнять у меня личность, если я ему этого не позволю.
Глава двадцать девятая
Я удивляюсь, когда над дверью антикварной лавочки звенит колокольчик и входит Тайер, поправляя на бейсболке солнцезащитные очки.
– Привет, – тепло говорю я, стараясь не улыбаться как дура. – Что привело тебя сюда?
Он прочищает горло, оглядывая люстры, выставленные на продажу.
– Мои родители собираются приехать на День благодарения. Знаю, до него еще больше месяца, но я хочу сделать им подарок. Я подумал, что, возможно, подберу здесь что-нибудь для мамы.
– Конечно. – Я соскальзываю с табурета. – Что любит твоя мама?
– Цветы. – Он застенчиво улыбается. – Думаю, именно она привила мне любовь к растениям и природе.
– У нас есть несколько уникальных ваз, которые могли бы ей понравиться. – Я веду его через лабиринт всякой всячины. – Как насчет этой? – Я держу в руках вазу классической сине-белой расцветки.
– Она ненавидит синий.
– Тогда эту исключаем. – Я поспешно ее убираю. – А вот эта? – Я вытаскиваю хрустальную.
– Слишком старомодная на ее вкус.
– Хм. – Я прикусываю губу. – Подожди. – Он следует за мной к витрине, где стоят мои свечи. Там есть ваза со свежими цветами. – Как тебе эта? – Я поднимаю кремовую вазу так, чтобы он мог видеть ее, вручную расписанную крошечными цветочками.
– А вот эта, – он забирает у меня вазу и вертит ее, разглядывая со всех сторон, – просто идеально.
– Отлично. – Я улыбаюсь, довольная, что так легко подобрала подарок для его матери. Я ставлю вазу за кассу и возвращаюсь к нему. Он по-прежнему стоит у витрины со свечами. – Что подаришь своему отцу?
Он качает головой.
– Антиквариат – не его конек.
Я смеюсь и забираю у него вазу.
– Я не удивлена.
Он берет одну из свечей, читает состав, отвинчивает крышку и нюхает.
– Это твои.
Это утверждение, а не вопрос, но я все равно отвечаю:
– Да.
Он берет другую и нюхает.
– Хочу купить маме одну из твоих свеч. Какая твоя любимая?
Я лучезарно улыбаюсь.
– Они все. – Он посмеивается над моим ответом. – Я вкладываю много любви в каждую из них, но вот это моя любимая. – Я поднимаю свечу и протягиваю ему.
Он читает этикетку, и его губы дрогнули от улыбки.
– С ароматом песочного теста? Почему меня это не удивляет? – Я пожимаю плечами и сцепляю руки за спиной. – Я возьму одну.
– Всего одну? – шучу я. – Не скупись на мой товар, Тайер.
На этот раз он одаривает меня широкой улыбкой.
– Хорошо. – Он берет еще две свечи с ароматом песочного теста. – Этого достаточно?
– Сойдет, – улыбаюсь я ему в ответ.
– У меня важные новости. Вы не поверите своим ушам! – Джорджия врывается в дом, вернувшись со свидания с Майклом – звук его мотоцикла эхом отдается вдалеке.
Я отрываю взгляд от кексов, которые готовлю для Тайера: он их не просил, но после того, как он зашел сегодня в магазин, я решила, что кексы нам обоим не помешают. Мама сидит за кухонным столом, смотрит на беспорядок, который я устроила, но не говорит ни слова. Уже поздно, и я удивлена, что она не спросила, зачем я решила испечь кексы в такой час.
– В чем дело, милая? – Мама поворачивается на стуле лицом к Джорджии. У нее усталые глаза, мешки под ними еще больше, чем обычно, а лицо совсем бледное. Нужно проследить, чтобы она не пропускала приемы пищи и пила достаточно воды.
Джорджия выглядит сияющей, сияющей и счастливой. Может быть, Майкл наконец-то образумился и начал обращаться с ней так, как она заслуживает. Он парень неплохой, только слегка непутевый.
Приглаживая светлые волосы и поправляя топ, она попеременно смотрит нам в глаза. Прежде чем заговорить, она ловит мой взгляд и постукивает себя по носу.
– А?
– У тебя на носу мука.
– О! – Я вытираю нос тыльной стороной руки.
– Короче, – она хлопает в ладоши, – Майкл предложил переехать к нему.
– Ох ты! – выпаливает мама, в ее тоне явно слышится удивление. – Это… невероятно.
– Я знаю! Это так волнующе! Думаю, к Рождеству мы будем помолвлены!
Если это то, чего она хочет, если он тот, кого она хочет, тогда я надеюсь на лучшее.
– Это потрясающе, Джорджия. – Я улыбаюсь сестре. Майкл, возможно, и не самый мой любимый человек в мире, но моя сестра – да, и я хочу, чтобы она была счастлива.
– У меня не так много вещей, поэтому к концу недели я, надеюсь, перееду в его квартиру.
Глаза мамы расширяются.
– В самом деле? Так скоро?
– Какой смысл тянуть.
Либо тянуть и правда нет смысла, либо она боится, что, если будет ждать слишком долго, он передумает.
– Я рада за тебя, – говорю я, желая отвлечь ее от очевидного беспокойства нашей мамы.
– Спасибо, сестренка. – Она заходит за барную стойку и обнимает меня. То есть приобнимает, поскольку не хочет испачкать свое платье.
Мама встает и поправляет фартук. На нем разноцветные осенние листья. Мне нравится ее коллекция фартуков и то, что у нее по одному на каждый сезон, праздник и практически на любой повод, какой только можно придумать.
– Моя малышка совсем взрослая. – Она обнимает Джорджию, в ее глазах стоят слезы. Она смотрит на меня поверх плеча моей сестры. – Вы обе повзрослели.
– Ты же не против, мам? – Джорджия сжимает мамины ладони своими руками.
– Конечно, не против. Я буду по тебе скучать, но это естественный ход вещей. Я всегда знала, что однажды вы, девочки, вылетите из гнезда.
– Я люблю тебя, – говорит Джорджия, и у меня ощущение, что моя обычно сдержанная сестра вот-вот заплачет. Она снова обнимает маму. – Я так волнуюсь. Будет здорово украсить холостяцкую берлогу Майкла. – Она неторопливо уходит, тихонько напевая на ходу.
Мама хихикает.
– Бедный Майкл, он не знает, во что ввязался.
– О да, – соглашаюсь я и отправляю кексы в духовку. – Джорджия собирается феминизировать мужское логово, и ему придется расстаться со своим дерьмом. – Мама мягко смеется и возвращается к столу.
Садясь, она едва заметно морщится, из ее груди вырывается вздох.
– Ты в порядке?
Она отмахивается от моего беспокойства.
– Все хорошо. Я в порядке.
Я колеблюсь и прикусываю губу. Я ей не верю, но и не настаиваю.
Глава тридцатая
На следующий день я слежу, когда фургон Тайера подъедет к дому. После этого я жду около часа, а потом беру тарелку с кексами и иду к нему. Сейчас середина октября, и наступает холодная пора. На мне узкие джинсы и облегающий топ. Я хочу выглядеть мило, но не так, словно собираюсь его соблазнить.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
Похожие книги на "Осколки полевых цветов", Смелтцер Микалеа
Смелтцер Микалеа читать все книги автора по порядку
Смелтцер Микалеа - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.