— Найди эту сестру. Свяжись. Выясни, насколько она адекватная.
— Сделаю. Всё. До связи.
Сбросив вызов, я сильнее давлю на газ, чтобы побыстрее добраться до дома. День сегодня должен был закончиться не так. И когда Настя начала танцевать перед Эмом, я уже был уверен, что мы сможем включить её в нашу любимую игру, а теперь чувствую себя мразью, который хотел залезть в трусы к девчонке с алкогольной истерикой.
Припарковав машину на подземной стоянке, открываю дверь и осторожно беру на руки Неверову, стараясь не разбудить, иначе будет пиздец. Сегодня ей явно не стоит больше получать никакую стрессовую информацию. Она не вынесет.
Шагаю вместе с девушкой к лифту и нажимаю кнопку своего этажа.
Лёгкая как пушинка. Она ест вообще?
Оказавшись у себя в квартире, несу её в спальню и укладываю на кровать. Из одежды снимаю только обувь и просто накрываю девушку одеялом. Она снова вздрагивает и зовёт маму.
Пиздец.
Я зажимаю пальцами переносицу и выхожу из комнаты, прикрыв дверь.
Завтра день, очевидно, будет ещё "веселее", чем сегодня.
Из бара достаю бутылку виски и плескаю немного в стакан.
Этой девчонке точно не стоит работать на меня. Явно она из другого мира. Слишком хрупкая. А я не смогу постоянно держать себя в руках.
Но и уволить её, зная ситуацию, я тоже не могу. Тут либо помочь ей найти другое место, либо терпеть, заперев все свои хотелки под замок.
Телефон снова звонит.
Эм.
— Буду у тебя минут через тридцать. По сестре отца информацию дали. Она живёт в Питере. Замужем. Двое детей. Работает продавцом в бутике. Муж грузоперевозками занимается. Завтра утром отзвонюсь им. Возможно, они захотят общаться с племянницей.
— Отлично. Но на всякий ещё поищи людей. Ключи у тебя есть от квартиры, зайдёшь, кинешь таблетки на стол. Я в душ. Только тише заходи. Не разбуди её.
— Уже беспокоишься за её сон?
— Я беспокоюсь, что мне придётся человеку не совсем в адекватном состоянии рассказывать, почему я привёз её к себе и что случилось с её матерью.
— Ладно. Не психуй. По долгам, кстати, долги довольно большие. Дом заложен. Кредиторы лютуют. Какие-то левые сделки, но люди важные в тех краях. Будешь вмешиваться?
Я провожу ладонью по волосам.
— Доживём до завтра, увидим.
Асти
Как же мне плохо. Хочется пить, словно я не пила целую неделю, и ещё чтобы кто-то удалил мучительную резь в висках. Вообще невозможно терпеть.
Пытаюсь распахнуть веки, но они кажутся невероятно тяжёлыми. Кое-как мне всё же удаётся открыть глаза. И первое, что я понимаю, что ничего не понимаю.
Точнее, я не понимаю, где я и как тут оказалась. И что вчера было, я тоже не помню.
Неторопливо поднимаюсь на постели. Какая-то незнакомая комната. Явно мужская. Дорого. Богато. Всего по минимуму и пахнет мужскими духами. Знакомыми духами.
Фокусирую взгляд на прикроватной тумбе, где стоит стеклянный бокал с какой-то шипучей жидкостью.
Это для меня?
Оглядываюсь с опаской. Затем тянусь к стакану и делаю небольшой глоток. Вкус апельсина...
Так где я?
Одежда, в которой я была вчера, на мне. Пытаюсь мысленно восстановить хоронологию событий вчерашнего дня, но лучше бы я этого не делала, потому что на некоторых моментах меня начинает тошнить.
Но хотя бы становится почти понятно, где я нахожусь. Не успеваю закончить эту мысль в голове, как дверь в комнату открывается и на пороге вырастает крупная фигура Багримова.
Так я и предполагала...
— Проснулась?
— Марсель Рустамович... — это всё, что мне удаётся выдохнуть.
Босс кивает на бокал у меня в руках.
— Это витамин C. Выпей полностью. Тебе станет легче.
— Сп.. асибо...
— Душ налево по коридору. Последняя дверь. Там есть халат, если что. Чистые полотенца в шкафу. Как будешь готова, проходи на кухню. Поговорим.
Он выходит, а я зажмуриваю глаза от отчаяния.
Напилась. Фактически приставала к боссу и его брату. Затем меня вывернуло наизнанку...
Ясное дело, что уволиться мне придётся, лишь бы рекомендации были нормальные. В конце концов, вчера я похоронила гораздо больше, чем работу. Я распрощалась с иллюзиями. И со своим персональным чудовищем.
Воспоминания о смерти отца и о ссоре с матерью болезненно давят на грудь. Я запираю эти ощущения под замок, так как ещё успею дать волю эмоциям. Сейчас же от каждой мысли у меня ноют виски.
Допив витамин C, который принёс Багримов, я иду в душ. На самом деле, я хочу просто умыться и уехать. Всё остальное сделаю дома.
Отражение в зеркале не то чтобы пугает. Оно вызывает самый настоящий ужас. Лицо перепачкано и опухло, волосы свалялись, на платье какие-то пятна.
Надо было послушать Дину и не пить так много... Вообще не пить...
После этого дня однозначно больше никогда не буду...
Умывшись и прополоскав рот зубной пастой, я вытираю лицо и пытаюсь причесать волосы. Конечно, всё равно выгляжу ужасно.
Но вряд ли я произведу впечатление хуже, чем вчера.
Осторожно выхожу из ванной и смотрю вдаль коридора.
Стыдно смотреть в глаза. Стыдно за своё поведение. Стыдно, что придётся уволиться из-за самой себя же...
Медленно шагаю вперёд, пока не оказываюсь в просторной кухне-гостиной. На стене шумит телевизор. Багримов разливает кофе по стаканам, а я продолжаю топтаться на месте, будто сомневаюсь в каждом своём дальнейшем шаге.
— Садись за стол. Выпей немного кофе, — босс сам поворачивается ко мне и указывает рукой на стол, затем ставит на него два стакана с горячей чёрной жидкостью. — Ты не стала принимать душ?
— Нет, — качаю головой и краснею. — Я потом. Дома... Вы не видели мою сумку?
— Она у меня в машине. На парковке.
— Понятно, — прикусив губу, сажусь за стол и отпиваю немного кофе, чувствуя, как вместе с витамином C и кофеином в моё тело возвращается жизнь. — Марсель Рустамович, — откашливаюсь, глядя на мужчину, — то, что вчера было, это.... несвойственно мне. Я слишком много выпила, и поэтому так получилось. Я, наверное, буду вынуждена написать заявление на увольнение, так как... просто...
