Не дразни меня (СИ) - Рузанова Ольга

- Держите под контролем, сами не лезьте. Чую, не долго ему осталось, - продолжает давать наставления Боград.

- Тоже так думаю.

Слышу, как затягивается сигаретой и, не спеша, выпускает дым.

- Потом что делать будешь?

- Ничего.

- С девчонкой его как поступишь?

- Она не его уже.

Скрипнув, закашливается. Я так понимаю - смеётся.

- Себе оставишь?

- Да.

- Понравилась?

- Блядь, что за допрос? - дергаюсь я.

- Не праздное любопытство, Адамчик. После смерти Турка всё переходит тебе.

- Не мне, а Ярославе.

- Да, брось.... - усмехается хрипло.

- Я серьёзно. Мне ни хуя его не надо. Не нуждаюсь.

- Об этом говорят.

- И что мне сделать? Всем рты не закроешь. Пусть говорят.

- Согласен, племянник. Но если ты девку кинешь сразу после его смерти...

- Не кину, - перебиваю твердо, - Я не буду с ней разводиться.

- Уверен?

- Да.

- Поплыл по Турчатовской сучке? Она, вроде, ничего, я видел.

- Хорош, дядь. Она жена моя, прошу не забывать.

Дернувшаяся бровь и ухмылка на губах брата выбивают из равновесия окончательно.

- Я всё сказал, - рычу в трубку, - Турка не трону, но и вы в семью мою не лезьте!

- Понял, понял я... Поддержу, если потребуется.

Отключившись, беру со стола пачку сигарет и выбиваю для себя одну. Чиркнув зажигалкой, закуриваю.

- Мать её, сука, на мозги капает Яре.

- Получается? - негромко интересуется Ян.

- Пока нет.

- Молодец. С головой на плечах.

Не подает виду, как трогает её нытье матери. Вижу же, что переживает и за неё, и за папашу своего, но сделать ничего не могу. Кровь не водица.

- Я пообещал ей, что не трону его.

- Ну, так ты и не трогаешь.

Согласно кивнув, тяну никотин и расслабляюсь. Просто переждать надо. Турок сам себя закапывает, нам остается держать руку на пульсе и наблюдать со стороны.

Да, Ясе не просто, но я рядом. Подставлю плечо, когда потребуется.

Задерживаемся ещё на час, чтобы обсудить некоторые вопросы, касающиеся нового канала сбыта вооружения и, дав команду аналитическому отделу подготовить соответствующие отчеты, разъезжаемся по домам.

Я сажусь за руль, Андрей рядом, позади машина сопровождения. Чудом проскакиваем вечерние пробки и выезжаем на трассу. Разгоняюсь и слышу трель телефона в кармане.

- Блядь, - выругиваюсь, глянув на экран, - Турок звонит, прикинь!

- Нажрался, - сразу догадывается Андрюха, - Трезвым не набрал бы.

Вынужденно скинув скорость, принимаю вызов.

- Слушаю.

На том конце провода шумное дыхание и пьяный рык.

- Не дож-де-тесь! - выговаривает по слогам, - Вам от меня так просто не избавиться!...

- Это все или ещё что-то будет?...

- Думаешь, я не знаю, как вы все мечтаете убрать меня?

- Ты на хрен никому не сдался, Турок. Доживай свой век спокойно.

- Ваш отец всегда боялся меня, - проговаривает с усмешкой, растягивая слова.

- Нет.

- Потому что я всегда был на шаг впереди.

- И поэтому свалил из города? - уточняю я.

- Так было нужно.

- Завязывай истерить и бухать. Ещё раз увижу, как Яра плачет из-за тебя, пожалеешь, что на свет родился.

- Яра?! - цедит старик, - Ты, сука, будешь учить меня, как разговаривать с собственной дочерью?!

- Она больше не твоя. Ты сам мне ее отдал. Возвращать не собираюсь.

- Ты сделал ее одной из своих шлюх!...

- Катись к чёрту. И помни о моем предупреждении.

Собираюсь отбиться, но вдруг слышу:

- Ебал я вас всех, Литовские!... И вашу мать ебал тоже!

Неосознанно давлю на тормоз, и машина уходит в занос. На глаза красная пелена падает. Визг шин по асфальту и рев клаксонов глушит. В динамике мерзкий хохот.

- Повтори.

- Не знал, да?

- Повтори, что сказал! - ору в трубку.

- Ебал я вашу мать, ясно?! Это я её тогда ебал!

Долгий вдох и один за другим взрывы в черепной коробке. Слепящая ярость смывает ударной волной.

- Ты покойник, Турок.

- Кишка тонка.

- Ты покойник.

Откидываю телефон и падаю лбом на руль. Тело бьет судорога.

Убивать!... Убивать! Крови хочу!...

- Адам Викторович! Адам, блядь!... - трясет за плечо Андрей.

Дверь с моей стороны открывается, и меня вытаскивают наружу.

- Что с ним?

- Турок звонил.

Нашарив сигареты в кармане, пытаюсь закурить. Серега подносит зажигалку. Руки трясутся. Отвернувшись, ни на кого не смотрю.

Парни предусмотрительно отходят в сторону и дают мне время, чтобы прийти в себя.

Нужно Яну позвонить. Или не стоит?... Твою мать, что мне делать с этой информацией?!

- Поедем, Адам Викторович? Холодно.

Действительно, моросящий дождь незаметно сменился белыми хлопьями. Ледяной ветер продувает насквозь.

- Разворачиваемся.

- Куда? В город?

- Да. Набери Павла. Пусть в клуб едет.

Рассаживаемся по машинам. Я падаю на заднее сидение и набираю Яре сообщение:

«Меня не жди сегодня. Дела в городе»

Не столько дела, сколько мое расшатанное эмоциональное состояние. Боюсь наломать дров.

«И ночевать не приедешь?»

«Завтра приеду»

Она тут же начинает звонить. Запустив пятерню в волосы, болезненно морщусь. Отъебись, Яра! Не трогай меня сейчас!

Скинув вызов, отключаю телефон.

Глава 35

Адам

- На базу, - велю я после недолгих раздумий.

Это более подходящее место для того, чтобы выплеснуть агрессию. А её сейчас во мне столько, что чувствую, вот-вот рванет. Ею наполнена каждая клетка, каждая мышца и даже каждый нейрон головного мозга. Я шаровая молния.

Перед въездом в город ныряем под виадук и летим по объездной на нашу с братом базу - центр подготовки подразделений охраны и склад особого вооружения.

Андрей связывается с Павлом, а я всю дорогу курю в открытое окно.

Мы с Яном были пацанами, когда все случилось. Машину, в которой ехала наша мать, обстреляли на трассе. Сопровождение положили, ее саму забрали и потребовали выкуп.

Отец вернул ее через сутки. Я не помню тот момент, но совсем скоро он отправил её заграницу. Вот тот день я запомнил отлично. Мы ревели, понимая, что прощаемся с ней надолго, она плакала, обнимая нас по очереди, а затем села в машину, которая отвезла её в аэропорт.

Подробностей мы так и не узнали. Когда подросли, отец сказал, что это были залетные, и их уже давно сожрали черви. Мы с братом догадывались, что нашей матери пришлось пережить за те сутки, но у неё самой никогда не спрашивали. Это не то, чем родители хотели бы делиться со своими детьми.

Больше двадцати лет она прожила в Бразилии, будучи замужем за местным, и только совсем недавно согласилась вернуться в Россию, но, конечно, не в этот город.

Соотнести то, что мы знали, с тем, что изрыгнул сейчас Турок, мой мозг наотрез отказывается. Правду знает только мать. И если он не соврал....

Закрыв глаза, тяну никотин, пока сигарета не обжигает пальцы. Задерживаю его в легких и выпускаю наружу тонкой струйкой.

Не представляю, что буду делать, если не соврал.

Через час мы прибываем на место. Вынужденно задерживаюсь, чтобы заслушать детальный доклад, а затем, переодевшись, спускаюсь в тир.

Принимаю на грудь и палю по мишеням в течение полутора часов. Игорь едва успевает заряжать обоймы. Терпеливо ждет, когда меня отпустит.

Не отпускает. Сдаюсь, когда плечи и спину начинает ломить от напряжения.

- Хорош, Адам, - говорит Игорь, забирая раскаленный ствол.

Отдаю и, вращая головой и пошатываясь, направляюсь к выходу, где сталкиваюсь с Павлом.

- Что случилось?

- Идём.

Заходим в кабинет, он садится на диван, я наполняю два бокала. Не отказывается, хотя наверняка, приехал за рулем.

- Турок? - двигает версию.

- Да.

- Что на этот раз?

- Он звонил. Был в кашу.

- Угрожал?

Запоздало начинаю сомневаться в правильности своего решения ввести его в курс дела. Оно мерзкое, но, блядь, крайне деликатное. Паша мало, чем сможет помочь.