Лабиринты (СИ) - Щукинская Кристина

- Ксюша?! - Костя подбежал к ней, прижал к себе, и у девушки не было сил сопротивляться. Слезы сами потекли ручьем. - Ну всё, тихо, тихо, моя хорошая. Где ты была? Я так испугался за тебя, - шептал ей на ухо Меркулов.

- Вы знакомы? - удивленно спросил Андрей, наблюдая за развернувшейся картиной в тусклом свете фонаря.

- Да, - пробормотала девушка, все еще прижимаясь к Косте, как будто он был единственной опорой, способной удержать ее от шага вникуда.

- Ксюша почти родственница, - отстранившись, сказал мужчина. - Она была невестой моего племянника, ее родители дружны с моей сестрой. Мы давно не виделись, да еще последние события. Правда, Ксеня? - с нажимом спросил Костя.

Она просто кивнула головой, не желая отвечать, говорить половину правды сыну Вадима. Сейчас ей хотелось оказаться хоть где-нибудь, лишь бы подальше от этого места. Ксения не могла больше видеть кованые ворота, распахнувшие беззубый рот, в надежде проглотить живого человека, решившего навестить последнее пристанище своего близкого, не могла больше думать о том, что Вадима нет рядом, и он не вернется. Ей хотелось забыться и не думать о том, что же будет завтра.

- Ничего себе! Мир тесен! А ты знаешь отца лично? - не хотел униматься Андрей.

- Кто его не знает, - устало обронил Костя, но тут же поправился: - Не знал.

- На даче познакомились. Я с женихом бывшим туда приезжала, - произнесла Ксения, - не смогла быть на... Не смогла попрощаться, решила прейти просто так.

- Давайте разговоры все потом, - быстро произнес Костя. - Садитесь в машину, по пути поговорим. - Он открыл заднюю дверцу для Ксении, Андрей же сел на переднее кресло.

Девушка забралась в машину, закрыла глаза, пытаясь отогнать воспоминания трехдневной давности, раскрутившие колесо событий. Прошло так мало времени, а ей кажется, что от южной ночи, в небе которой сгорали звезды, и сегодняшней чернильной темноты пролегли столетия.

Давным-давно она лежала в объятиях Вадима на теплых камешках, прогретых солнцем, наслаждалась его близостью. Много лет назад она так же сидела на заднем сиденье в автомобиле, смотрела в синие глаза, ловила в них нежность и сожаление. Как безвозвратно всё ушло, смешалось в вихре времён. Одна секунда - мир раскололся на две неровные части с острыми краями, на которых застыли события того года, что Ксения провела с Метлицким. Даже если она будет аккуратно касаться этих осколков, то все равно ее душа будет резаться об их неровные края, возрождая новые и новые события в памяти, причиняя неимоверную боль.

Ксения сидела с закрытыми глазами, старалась не прислушиваться к разговору, который происходил между Костей и Андреем, но получалось плохо.

- Андрей, ты же взрослый парень, должен понимать, что к чему! Аньке так же тяжело, как и нам всем. Она просто по-другому реагирует. И потом, она ведь вдова законная, расписывались они здесь. Просто отца твоего всегда было сложно понять. Вот жена его и хочет показать, что имеет право распоряжаться вещами. Хоть что-то может ей принадлежать.

- Отец был человеком. Просто человеком со своими слабостями. Героем он в фильмах был. А в жизни... Кость, ну ты же знаешь! Я его понимал, мама понимала, а она - нет! Ей всего мало было, толкала его на авантюры разные, а теперь она его именем прикрывается, да и раньше это делала! Перед тем, как уехать из Москвы, он к нам пришел, о чем-то с матерью разговаривал на кухне, меня на балкон покурить отправил... Мама задумчивая ходила, пыталась мне сказать что-то, и тут твой звонок... Не просто так, это случилось.

- Андрюш, в том, что случилось, не было ничьей вины. Вадик всегда ездил слишком быстро, да и не успел бы он ничего сделать. Я же был с ним, - Костя замолчал. - Всё бы отдал, время бы вспять повернул. Веришь?

- Да знаю, - Ксении показалось, что Андрей готов всхлипнуть, но парень удержался. - Только пусть эта женщина слова подбирает и знает, что не одна она на свете неповторимая. Были у отца кроме нее "подруги". Пусть не изображает жертву. Быть рядом надо было, и не обвинять теперь его черт знает в чем, да еще среди труппы, среди друзей. Мерзко это всё. Отец жен своих не бил, но тут сделал бы исключение. Уверен.

Костя ничего не сказал в ответ, а Андрей, насупившись, замолчал, отвернулся к окну. Дальнейшая часть пути прошла в молчании, чему Ксения была только рада. Информация, как снежная лавина, смела все здравые мысли. Она не могла понять, что же такого сделала Анна, о чем говорил сын Вадима. Сейчас ей хотелось закрыть глаза, сделать так, чтобы всё происходящее поскорее закончилось.

Меркулов остановил машину около типовой многоэтажки, в окнах которой горел свет, мелькали силуэты людей. Оттуда веяло теплом и уютом обычной жизни - размеренной, простой, без хитросплетений судьбы, поворотов в каменном лабиринте, который уже далеко увел Ксению, оставив за спиной стремления, глупые мечты, как у сотен обывателей вокруг.

Андрей обернулся назад, посмотрел на девушку, небрежно произнес, словно пытаясь замять неловкость, возникшую между ними после появления Кости.

- Я тебе позвоню, Ксюха.

- Ты не знаешь мой номер, - она через силу попыталась выдавить из себя улыбку.

- Раз я сказал, что позвоню, значит, так и будет, - твердо произнес парень, а у девушки перед глазами затанцевали цветные пятна, а сердце ухнуло в груди. Отгоняя воспоминания о летнем утре, когда его отец произнес те же слова, Ксения пожала плечами, дав понять, что верит Андрею.

Когда парень, попрощавшись, вышел из машины и направился к себе домой, Костя резко обернулся назад, взял девушку за руку.

- Ксюша! Как ты меня напугала! Где ты была? Тебя не было дома, у Вадика ты точно быть не могла, потому что Анька туда приехала за два дня до вашего возвращения. У меня ключи от квартиры были, я ее встречал в аэропорту, успел твои вещи собрать, отвез к себе. Как раз сказать пытался Вадиму, и вдруг... Я не знал, где тебя искать... Тут похороны надо организовывать, а у меня мысли о тебе, лишь бы с тобой ничего не случилось...

- Я в больнице была, Костя, - безжизненно произнесла Ксения.

- Что?

- В больнице. Неважно это. Я не знаю, куда мне идти, что делать, - девушка закусила губу, чтобы не разрыдаться в полную силу.

Костя нежно коснулся ее лица, отбросил прядку, упавшую на глаза, провел пальцем по щеке, стирая слезинку. Ксения на долю секунды застыла, а потом дернулась, будто от удара тонким прутом - ей показалось что-то неправильное в этом жесте, нечто, способное разрушить дружбу и теплые отношения, которые всегда были между ней и Меркуловым.

Мужчина поморщился, затем повернулся к рулю, твердо произнес:

- Одну я тебя не оставлю. Едем ко мне, твои вещи всё равно там.

В ответ девушка безразлично пожала плечами. Она была готова оказаться, где угодно, лишь бы не в одиночестве, что неимоверно пугало, вызволяло на свободу тоску и боль, обжигающие всё внутри, словно горячие угли, которые вытащили из камина.