Проблема полковника Багирова (СИ) - Майер Кристина

Тарик темная лошадка, у меня не получается его просчитать. Не знаю, что у него на уме, но точно знаю, что доверять ему не стоит. В чем я убежден — так это в том, что за шкурой овцы прячется шакал.

Проходит несколько секунд, как я подлетаю к воротам. Несколько секунд уходит на то, чтобы оценить обстановку. Прислушиваюсь к внутреннему чутью. Опасности нет. Благодаря тренировкам и практике я никогда не ошибаюсь.

Несмотря на то, что ребят обмотали скотчем, словно запеленали детей, я сразу узнал парней из каручаевского отряда, которых мы вызволили из плена.

— Вы в порядке? — спрашиваю, присаживаясь на корточки. Срываю скотч со рта Олега, чтобы он мог ответить, а не только кивнуть головой. Первичным осмотром не выявил никаких взрывоопасных элементов на их телах. Под одеждой посмотреть пока нет возможности.

— Да, — сопровождает свой ответ громкий стоном и матерной бранью. Чувства жалости я к ним не испытываю.

Во мне свежа память, как эти придурки бросили девчонку с двумя ранеными, хотя им было приказано охранять их. Да и сейчас я не могу им доверять. У меня к парням много вопросов, но даже если получу исчерпывающие ответы, мое мнение, скорее всего, не изменится.

— Схожу в дом за ножом, нужно вас распаковать, — прежде чем подняться на ноги, срываю скотч со рта Витала.

Не просто так Тарик с наступлением темноты подвез мне подарок. Мое предположение, что он задумал какую-то подлость и попытается втянуть меня, подтверждается. В основе каждого гнилостного поступка стоят деньги и власть. Делить Тарику влияние приходится с Иссамом. То ли он решил выбраться из его тени, доказать, что способен на большее, то ли планирует занять место своего дяди. Я склоняюсь ко второму варианту развития событий.

Мне не хочется вступать в их войны, но, видимо, придется. У него два заложника, без которых я не уйду. Тарику нечего терять, а такие люди опасны.

Если он решил убрать своего дядю моими руками — выбора мне не оставят.

Они все это время следили за мной! Тарик знал, что я в доме! Камер нигде нет, я проверил. Значит, остается техника. Вхожу в дом, прежде чем идти на кухню, останавливаюсь в дверях гостиной. Срываю со стены телевизор и выбрасываю его за окно. О телевизоре я не подумал, обычно простым гражданам такой вид слежки недоступен, но в случае с Иссамом и его связями ни в чем нельзя быть уверенным. Лучше перестраховаться.

Взяв нож в кухне, вернулся к парням. Срезал с рук и ног парней скотч. Конечности затекли, пришлось помочь им сесть.

— Кто вас сюда привез? — приступаю к допросу. Мне некогда было ждать, когда они придут в себя.

— Мы не знаем, — пожимает плечами Витал.

— Мы прятались в поселке. Здесь недалеко. Там почти не осталось жителей, все дома порушены. В одном из таких домов мы и прятались, — растирая руки, рассказывает Олег.

Слушаю, а во мне все переворачивается. Если бы меня тогда убили, Аврора осталась бы без поддержки с двумя ранеными русскими ребятами. Она даже уйти оттуда не могла! Обнаружив ее там, шахиды, поиздевавшись, просто убили и выбросили бы тело.

Наблюдая за ними, не замечаю сожаления. Они даже не поинтересовались о своих товарищах. А ведь Каручаев их командир. Какой сам, такие и бойцы! Нельзя ждать преданности, если ты сам ведешь себя, как мразь, с подчиненными. Но бросить девчонку и товарища…

— Нас обнаружил один старик, наверное, он нас сдал, хотя говорил, что мы в безопасности, — вступает в разговор Витал. — Он нас кормил, обещал помочь выйти на наших…

Не дослушав, бью в челюсть Олега, потому что он ближе. Мне плевать, что он еще не пришел в себя, слаб и не может ответить. У него и так нет шансов против меня. Следом достается Виталу. Мог бы убить одним ударом, но такой цели не стояло.

Свернувшись клубком, поджали ноги, руками прикрыли головы.

— За что? — даже не понял, кто из них спросил. Не понимают? Суки, даже не спросили о своих товарищах! Не предупредили, что оставили их!

— За нарушение приказа! Где остальные? — этот вопрос является поверкой. От ответа зависит, как я с ними поступлю.

— Погибли…

Глава 48

Север

— Погибли… — промямлил Олег, раздувая во мне тихую убийственную ярость, но прежде, чем я дал выход злости, заикаясь, он продолжил: — Погибли, наверное. Мы не знаем, что с ними случилось. Когда ты не вернулся, мы отправились за помощью…

— Привели помощь? — хватаю за грудки и встряхиваю так, что у него зубы клацают. Не сомневаюсь, что, убедив себя в том, что поступают благородно, они покинули Аврору с ранеными, но потом где-то на середине пути поняли, что главное — выжить самим.

— Нет, — мотает испуганно головой. — Там вокруг полно джихадистов, песок носом роют в поисках тех, кто мог дезертировать живыми из лагеря. Мы побоялись сунуться в ближайшие деревни. Ну а смысл, если нас прямо там расстреляли бы? Думали добраться до наших войск или патруль встретить на контролируемой территории, а вон как получилось, — раскаиваясь, печально мотает головой. Из всего их короткого рассказа становится ясно, что они не знают о судьбе ребят.

— Север, мы пожалели, что оставили их, но вернуться посчитали глупостью, — вступился за товарища Витал. — Мы до последнего верили, что приведем помощь! — надрывно, со слезами на глазах. Не верю. Меня не трогает это представление. Хватаю и его за грудки.

— До последнего? Вы через три дня поняли, что не сможете им помочь. Вы бросили своего командира, бросили раненого товарища и девушку, которая в плену вам спасала жизни, рискуя своей. Если вам удастся выбраться отсюда живыми, ответите перед военным судом, — выговариваю сквозь зубы в лицо, а потом отбрасываю эту падаль от себя.

— Ты первым их оставил, — пока Олег стонет на земле, Витал подскакивает на ноги и пытается защититься. Я слышу в его словах предупреждение. Этот молокосос хочет припугнуть меня, чтобы я молчал?

— Военная прокуратура разберется, кто прав.

«А если не прокуратура, то жизнь», — добавляю про себя. Пока не вижу смысла их просвещать.

— А почему ты помощь не привел? — пытаясь меня обвинить. — Ты же первым за ней отправился, — никак не угомонится Витал.

— Не тебе меня допрашивать, — резко обрываю парня. Он начинает отступать, чувствуя угрозу. Правильно делает. — Я хочу знать, как вы сюда попали. Подробно! Кто привез? Где вас взяли? Сколько времени держали и что приказывали сделать?.. — требовательным жестким тоном.

Они рассказывают. Нервничают, но не врут. Дополняют синхронно друг друга. Может, конечно, сговорились, но это вряд ли. В любом случае они не стоят моего доверия. Хотя я тоже могу ошибиться в них, но пока своего мнения я не поменяю.

Для меня они мало чем отличались от предателей. Страх делает кого-то героем, кого-то трусом. Причем один и тот же человек в разных обстоятельствах может проявить себя по-разному. Я не стал бы брать таких ребят в отряд. Какие-то доводы они ведь привели себе, почему им не стоит возвращаться за командиром и товарищем. Убедили себя в собственной правоте. Не хочу обижать своих парней, сравнивая с этими, но неосознанно сравниваю. Мои ребята тащили бы на себе всех и до последнего вздоха защищали. В очередной раз убеждаюсь: какой командир, такие и бойцы.

Допрос ничего не дал. Их забрали неизвестные, связали и два дня держали где-то в подвале. Сегодня привезли и выкинули мне во двор. Ничего не говорили, не приказывали…

Наш бессмысленный разговор нарушает трель телефона, который я постоянно держу в кармане. Выбраться отсюда без поддержки будет нереально сложно. Я жду, что кто-нибудь из моих парней отзовется.

Первой мыслью было, что мои наконец-то вышли на связь. Но я тут же себя обрубаю, ребята звонить не стали бы. Только один человек мог мне набрать. Номер его телефона записан в «контактах», но на экране незнакомые цифры. Несложно догадаться, что у этой мрази номера телефонов на все случаи жизни. Если звонит, значит, не боится, что наш разговор записывают.