Без памяти во лжи (СИ) - Петухова Настя

Сердце бьётся быстрее, чем обычно, и я чувствую себя мальчишкой, который впервые идёт на свидание. Нелепо, но я не могу остановить это, да и не хочу...

Стучу тихо и осторожно. Тишина. Она не отвечает. Приоткрываю дверь, вхожу и слышу шум воды из душевой.

Эмили там.

Решаю подготовиться к её возвращению. Ставлю вазу на столик у окна, аккуратно расправляю розы. Их запах мягкий и ненавязчивый разносится по помещению. Надеюсь, что ей понравится. Закончив все приготовление, остаюсь с подносом в руках и жду.

Время тянется, как резина. Каждая секунда стучит в висках.

Наконец, дверь душевой открывается и... выходит Эмили.

Маленькая, беззащитная, уязвимая, завёрнутая в белое полотенце, что обнимает её тело. Кожа чуть розовая от воды, мокрые волосы падают на плечи, капли стекают по шее, ключицам, исчезая в ложбинке.

Она прекрасна — идеальная фигура, мягкие линии, естественная, без всей этой вычурной роскоши, что любила Селена.

Моё сердце пропускает удар, и я замираю, не в силах отвести взгляд. Она не замечает меня сразу, и я стою, как дурак, с подносом в руках, чувствуя, как что-то горячее поднимается в груди.

Эмили поднимает взгляд, видит меня, и её глаза расширяются. Полотенце чуть дрожит в её руках, она делает шаг назад, но не кричит, не отворачивается. Я ставлю поднос обратно на столик, делаю шаг к ней, медленно, чтобы не спугнуть.

— Доброе утро, — хриплю.

Она смотрит на меня, потом на розы, такие же нежные и красивые, как она. Замечаю, как её щёки чуть розовеют, уголок губ слегка дёргается, будто она хочет улыбнуться, но не улыбается.

— Спасибо, — шепчет она. Голос тихий, но тёплый. — Цветы... очень красивые.

Смотрю на неё, и слова, что я готовил всю ночь, бесследно исчезают, оставляя в голове абсолютную пустоту.

Но я должен что-то сказать! Сейчас.

— Как дела? Как ты себя чувствуешь? Я... переживал. — говорю искренне, вкладывая в это простое признание всё, что чувствую.

Эмили недоверчиво поглядывает на меня, но всё-таки отвечает:

— Лучше. Голова ещё болит, но уже лучше.

Шумно выдыхаю.

— Ты был здесь всю ночь? — спрашивает неуверенно, едва слышно.

— Да, не мог уйти.

Между нами возникает неловкая пауза, и я понимаю, что вот он тот самый момент, чтобы начать разговор.

— Позавтракай, — говорю, кивая на поднос. — Тебе нужны силы, Эмили...

Её имя вырывается, прежде чем я успеваю подумать. Наверное, стоило начать с чего-то другого, но... получилось как получилось.

Она вздрагивает, смотрит на меня внимательнее, и теперь я вижу страх в её глазах. Возможно, она догадывалась, что я узнал, а теперь её имя прозвучало как признание.

Больше нельзя тянуть. Назад дороги нет.

— Я знаю, кто ты. — произношу на выдохе. — Я узнал правду. И должен был сказать тебе раньше, но не сказал. Прости.

Эмили молчит, сжимает полотенце сильнее. Делаю ещё шаг, останавливаясь в метре от неё.

— Ты не Селена, — продолжаю, мой голос дрожит, но я стараюсь держать его. — Ты Эмили Флоренс. Ты и Селена — сёстры-близнецы. Я узнал это недавно, от своих людей. Хотел разобраться до конца, понять, как ты оказаласьздесь, — в это слово я вкладываю весь масштаб ситуации. — Но не успел. И не сказал тебе. Прости. — понимаю, что простых извинений недостаточно, но мне хочется извиняться. Бесконечно просить прощения.

Её глаза блестят, и я не знаю, это слёзы или свет из окна так отражается в радужках. Она смотрит на меня так, будто видит впервые, и я чувствую, как сердце сжимается.

— Я скрывал это, — слова режут горло. — Потому что боялся потерять тебя. Ты появилась в моей жизни и изменила её. Я ведь изначально на самом деле думал, что ты Селена. Я не играл, не обманывал тебя! Потом понял, что ты другая. Ты не она. Итыстала мне... важна, Эмили.

Замолкаю, смотрю на неё. Она опускает взгляд, волосы падают на лицо, и я не знаю, что она думает. Делаю ещё шаг, протягиваю руку, желая коснуться её щеки, убрать упавшую прядь, осторожно заправить за ухо, но не касаюсь, лишь сжимаю пальцы в кулак.

— Останься со мной, — говорю тихо, почти шепчу. — Я знаю, что ты всё вспомнила. Знаю, что у тебя есть своё прошлое, своя жизнь. Но останься... — сглатываю. — хотя бы ради твоей безопасности, пока я не разберусь с теми, кто стоят за всем, что с тобой произошло.

Говорю это, но внутри кричу совершенно другое. Я хочу, чтобы она осталась со мной не только ради защиты. Я хочу, чтобы она стала моей — не Селеной, не тенью жены, а моей Эмили. Чтобы она смотрела на меня так, как я на неё сейчас — с теплом, с чем-то бо́льшим.

Она поднимает взгляд, смотрит на меня, и я вижу в её глазах смятение, страх, но и что-то ещё — что-то тёплое, что было между нами раньше. Эмили молчит, и я жду, чувствуя, как сердце бьётся уже где-то в горле.

— Я не знаю, кто я для тебя, Арес! — произносит с отчаянием, с дрожью. — И не знаю, что чувствую. Мне... нужно подумать.

Киваю, отступая назад.

Это не «да», но и не категоричное «нет». Это шанс. По крайней мере, я до последнего буду надеяться на положительный ответ и всё для этого сделаю.

— Думай, — говорю с видимым облегчением. — Я подожду столько, сколько потребуется. Я буду рядом, Эмили, — и мысленно добавляю «всегда буду рядом». — Если что-то понадобится, просто позови.

Выхожу из палаты, закрываю дверь, сердце всё ещё бешено колотится.

Эмили прекрасна — маленькая, уязвимая, но в то же время сильная. Я сказал ей правду, и теперь всё зависит от неё. Я хочу, чтобы она осталась, чтобы стала моей, но не буду заставлять. Я буду ждать. И защищу её, что бы она ни выбрала...

Глава 39: Селена

Эмили

— Эмили, — произносит, и я вздрагиваю.

Он знает. Он... знал!

Страх теперь смешивается со жгущей, обжигающей каждую клеточку тела обидой. Он делает шаг ближе, но я не отступаю, так и продолжаю сидеть не шелохнувшись, хотя всё внутри буквально кричит мне бежать, спасаться ото лжи!

— Я знаю, кто ты, — голос дрожит, но он старается держать его твёрдо. Волнуется. Арес волнуется?! Это совершенно не вяжется с его вечно упрямым характером. — Я узнал правду. И должен был сказать тебе раньше, но не сказал. Прости...

В ответ я молчу, сильнее сжимая полотенце. Пальцы уже дрожат от напряжения, а сердце стучит так, будто намеревается выпрыгнуть из груди.

— Ты не Селена. Ты Эмили Флоренс. — он не спрашивает, констатирует. — Ты и Селена — сёстры-близнецы. Я узнал это недавно, от своих людей. Хотел разобраться до конца, понять, как ты оказалась здесь, но не успел. И не сказал тебе. Прости. — говорит сбивчиво, на одном дыхании.

Его слова вихрем проносятся в голове, при этом разрушая мой привычный мир как карточный домик.

Сёстры-близнецы.

Безусловно, я уже успела много всего себе надумать.

И то, что Арес меня обманул, подстроив всю эту ситуацию с Селеной. Мысль хоть и была бредовая, но я не исключала такой возможности. Он ведёт опасный бизнес, кто знает, что могло прийти ему в голову. Подделал фотографии, убедил знакомых подыграть... и воспользовался моей вре́менной амнезией.

И то, что его жена просто очень сильно похожа на меня. Говорят же, что на Земле можно встретить свою копию — человека, очень сильно похожего на тебя. Я предполагала, что в нашей ситуации всё именно так и случилось. Случайно! Ведь от случайностей мы не застрахованы...

Но то, что Селена — моя родная сестра, близнец... я даже не представляла. Ведь это невозможно!

Мама никогда не скрывала, что удочерила меня ещё во младенчестве, и это совершенно точно не означало, что она не любила меня как родную. Любила, ещё как! У нас с ней с самого детства доверительные отношения. Мы разговаривали обо всём. И об этом тоже... однако она никогда не упоминала, что у меня есть сестра-близнец. Потому что если бы она знала, то не оставила её...

Тогда, как?! Как такое возможно?!