Вторая семья. Неверный (СИ) - Манаева Ирина

Он молчит слишком долго, чтобы я решила, будто там может быть другой ответ. Просто смотрит в мои глаза, и тишину между нами прорезает резкий гудок такси.

— Мне…, - хочу попрощаться в который раз, но он перебивает.

— Да или нет? — спрашивает, когда я уже намерена уйти.

— Что?

— Да или нет? — повторяет.

— Я не слышала вопроса.

— Это и есть вопрос. Просто: да или нет.

— Не знаю.

— Выбери.

— Да не могу я так.

— Карин: ДА или НЕТ.

Не знаю, что это за игры, но решаю ответить.

— Пускай, да.

Он хватает меня за руку, притягивая к себе, и я не успеваю осознать, как его губы находят мои, сливаясь в поцелуе.

Глава 39

Я первой прерываю безумие. Почти сразу отталкиваю мужчину, который позволяет себе слишком многое. А он улыбается и хитро смотрит.

— Ты сама сказала да, — пожимает плечами, отправляясь к такси и открывая мне дверь.

— Зачем это всё? — сдвигаю брови, искренне не понимая, что за клоунаду он устроил.

— Просто ты сильно грузишься по поводу событий. Вот решил разрядить обстановку. Теперь будешь думать обо мне, — заглядывает в салон, что-то протягивая водителю, а потом приглашает жестом внутрь. — Просто решил разрядить обстановку.

— Никогда больше так не делай, — подхожу ближе, усаживаясь на заднее сиденье. Ни тени улыбки, пусть даже не думает, что мне понравилось. Пока я не поставлю точку в одних отношениях, даже не намерена смотреть в другую сторону. Я не Рубцов.

— Ты слишком большое значение придаёшь незначащим вещам. Это лишь поцелуй, Карин.

— Для вас всё просто, — смеряю его взглядом. — Сегодня одна женщина, завтра другая. Изменить, как чай себе сделать.

Его улыбка тут же гаснет, и вижу какую-то тоску в глазах.

— Ты права, — тут же соглашается, и голос звучит холодно и отстранённо. — Мужики совсем не умеют чувствовать. Они уже потом понимают, что кругом виноваты, и ничего уже не изменить. Доброй ночи, — дверца мягко хлопает, и я смотрю вслед своему новому знакомому.

Руки он тут же засовывает в карманы и уверенной походкой направляется в сторону своей машины. А я понимаю, что обидела человека, который был ко мне добр. Который открыл глаза на то, во что влез Рубцов. Который не прошёл мимо, а спас от посягательств очередного козла.

— Адрес называйте, — подаёт голос таксист, вырывая меня из задумчивости, и я диктую. Тут же открываю телефон, размышляя о том, стоит ли что-то написать Роману, но закрываю обратно. На сегодня разговоров достаточно.

Около дома пытаюсь всучить деньги водителю, но тот оказывается: уже всё оплачено. Чувствую себя не неимоверно обязанной человеку, ворвавшемуся в мою жизнь, и решаю сделать для него что-то. А пока благодарю таксиста и отправляюсь домой.

— Что случилось? — Лиза испуганно смотрит на меня, когда я вхожу в ворота. — Где машина?

— Нормально. Просто выпила немного вина. Пришлось оставить.

— И кого же ты встретила? — подпирает косяк, смотря на меня отчего-то хитро.

— Одного знакомого.

— Мужчину? — не отстаёт, а я пытаюсь протиснуться мимо неё на кухню, потому что начинает сушить рот.

— Неужели это важно?

— Важно, чтобы он не был женат, — шумно выпускает воздух из лёгких сестра. — Я тоже однажды попала, так что никто не застрахован. Я же реально, Карина, была идиоткой. Дальше носа не видела. А теперь про него постоянно в газетах пишут. Наше время сумасшедшее. Хайп, одним словом. А я — дура.

— Ну вот, ещё одно подтверждение, что мы сёстры, — усмехаюсь, открывая минералку. Забываюсь и кручу крышку сразу, отчего меня тут же обдаёт жидкостью. — Я тоже слепая.

— Кстати, мне тут подработку подкинул твой знакомый.

— Какой? — немного удивлена.

— Рустам.

— Он снова приходил?

— Нет, позвонил и предложил небольшую халтуру. Деньги — баловство, конечно. Зато не буду болтаться куском шоколада в проруби. С чего-то следует начинать, да и голову проветрю.

Признаться, удивлена. Нет, сестра всегда была целеустремлённой. Она слишком рано повзрослела и взвалила на себя тяготы жизни. Тут вопрос больше к тому, как они вообще пересеклись.

— Почему нет, — пожимает плечами Лиза.

Наверное, я просто привыкла искать везде подвох. Я бы поняла, будь они раньше знакомы, а теперь всё выглядит странно.

Мы перекидываемся парой фраз, а потом расходимся по комнатам, и я пишу Рустаму.

«Там работа с бумагами», — будто оправдывается передо мной. — «Что-то не так?»

«Всё нормально».

Оставлю его в покое. Он и муху не обидит, это уже у меня повышенная тревожность.

Роман не писал. Мы друг другу никто, но после того, что он выкинул, можно было бы и послать строчку-другую. А мне поблагодарить его за такси. Только никто из нас ничего не делает.

Первый мужчина после Макса, кто позволил себе подобные вольности. Неужели, я каким-то образом могла намекнуть, что не против? Пытаюсь припомнить наш разговор, но не нахожу ничего, что могло бы его натолкнуть на мысли.

Я была в ступоре. Лёгкий шок, после которого разорвала поцелуй. Не ответила. Не потому что он неприятен. Нет, симпатичный мужчина, только и мыслей не было переходить на другую ступень.

Вспоминаю о тех, кто предлагал мне постель в обмен на помощь с домом. Заколдованное место. Уже двое, которые пытались решить вопрос интимом. Теперь Роман. Не предлагал, нет. Но его простота тоже озадачивает.

Только я не продаюсь.

Оглядываю комнату. Может, откусила кусок, который не в силах проглотить? Ну чего я так уцепилась за дом? С глаз долой из сердца вон. Начать всё заново, вычеркнув из жизни ненужных людей. Рвать жилы и тащиться к свету. А это пусть всё горит синим пламенем.

Засыпаю с мыслями о том, что завтра стану собирать вещи. Скоро выпишут Рубцова, и я уверена, что вернётся он именно сюда. А делить с ним одну крышу — чёрта с два! Он так упал в моих глазах, что существует лишь одно средство, которое способно его реабилитировать: приспособление, стирающее память, как в кино. Только его не изобрели, впрочем, как и машину времени.

Ненавижу за всё, что он сделал со мной и Киром. А теперь презираю, хотя еще неделю назад считала его достойным человеком. Волк в овечьей шкуре.

Оповещать Макса о его «друге» не собираюсь. Вообще не желаю ничего о нём знать. На повестке дня поиск адвоката для развода и съезд из дома, который гнетёт. Может в маленьком съёмном жилье я буду куда счастливее, чем в большом нутре собственного дома.

Глава 40

Следующий день начинается с того, что будильник не срабатывает, и когда Лиза интересуется, надо ли Киру в школу, вскакиваю, как ошпаренная.

— Я сегодня к Рустаму, — предупреждает она.

Да и мне пора входить в режим, потому что я — мать, а не она. Лиза ей будет, а вот решать нынешние вопросы по школе следует мне.

Наспех одеваемся, завтракает Кир в машине, пока я пытаюсь объехать ненавистные пробки, и мы всё же опаздываем, потому приходиться зайти, чтобы вызвать огонь на себя.

Наверное, выгляжу я ужасно, потому что учительница моего сына отводит меня в сторону и сочувственно шепчет.

— Я вас понимаю. От депрессии сложно избавиться. Если хотите, могу дать номер хорошего психотерапевта. Сама у неё была после разрыва с мужем.

Молчу. Перебивать некрасиво. Пусть выговориться человек. А мне следует обратить внимание на свой внешний облик, раз уж со стороны меня принимают за женщину в депрессии. Видели бы они, как вчера меня целовал красавчик!

Вспоминаю о Романе, и отчего-то лёгкая улыбка трогает губы.

— Вот, — не унимается педагог. — Я такая же пришибленная ходила.

Наверное, она искренне хочет мне помочь. Только даже не представляет, насколько далека от правды.

— Подождите, я сейчас её телефон напишу, — просит меня остаться в коридоре, отправляясь в кабинет, а я раздумываю, не сбежать ли? Но она возвращается довольно быстро. Что-то там ещё рассказывает про своего мужа, который сперва потратил лучшие годы её жизни, а потом и последующий, когда она восстанавливалась. И вот там пришлось нелегко.