Обыграть босса (СИ) - Адлер Оле

До дома оставалось не так уж много. Трасса была почти пустая, да и город тоже. Путаясь в мыслях и чувствах, я очнулась на том же пятачке у соседнего дома, где и в первый раз парковался Дан. Едва мотор затих, Ерохин отстегнул ремень, выдрал и мой, притянул меня к себе, снова целуя.

— Какого черта мы здесь делаем? — поинтересовался он через несколько минут, прижавшись своим лбом к моему.

— Мы ездили на мастер-класс, и ты доставил меня домой, — напомнила я, снова целуя его, — Свидание.

В машине целоваться оказалось совсем неудобно, но я была готова потерпеть ради его губ и тяжелого дыхания.

Дан был со мной солидарен, не сопротивлялся. Напротив, он развернулся так, чтобы быть ко мне ближе, почти вдавливал в сиденье. Его губы сместились с моего рта на щеки, шею. Эти поцелуи больше не были дразнящими, аккуратными, нежными. Теперь он соблазнял, распалял меня. И я дрожала в его руках, чувствуя, как губы Дана приоткрываются, влажно скользят по моей коже, и он касается языком, вырывая стон из моего горла. Ерохин зашептал мне в ухо:

— Поехали ко мне.

Его ладонь проникла под майку, погладила мой голый живот. Пальцы обрисовали кромку пояса джинсов. Я прерывисто выдохнула, отчаянно желая согласиться. Но разум взял верх над похотью. Я уперлась ладонями ему в грудь, отодвигая, отстраняясь.

Дан позволил мне это, отпрянул.

— Нет, — проговорил он, читая все по моему лицу и жестами.

Я покачала головой, подтверждая его предположения.

— Мда, чего я собственно ждал? — продолжал он разговаривать сам с собой, — Первое свидание без поцелуев. Второе, само собой, без секса.

Разочарование, которое звучало в голосе моего босса сигналило, что он редко вот так вот себя уговаривал спокойно принять отказ. Собственно, и отказы он не привык получать. Судя по Тане и ее поведению, вряд ли Ерохин долго ее завоевывал.

— Дан, мы едва знакомы, — напомнила я.

— Знаю, — откликнулся он.

Дан повернул голову, протянул руку, чтобы притянуть меня к себе, несколько раз поцеловал, но уже дозируя страсти и желание.

— Хочу тебя, Лен, — выдохнул мне в губы.

Я смутилась от этого откровенного признания, снова стала отстраняться, но на этот раз мне этого не позволили.

— Я просто говорю, — объяснил он, — чтобы ты знала. Это факт. Но я не давлю и не пытаюсь тебя обидеть.

— Наверно, глупо обижаться на такое, — улыбнулась я, поглаживая его по щеке, — Ты мужчина и реагируешь. Это нормально. Наверно, даже должно мне льстить.

— Конечно, должно, — нарочито возмутился Ерохин. Глаза сверкнули лукавством.

Я не могла не улыбнуться. Мне было хорошо с ним. Мысли путались, игра перемешалась с реальными желаниями. Пора было, наверно, удирать домой, чтобы во всем разобраться спокойно, без его волнительного присутствия рядом.

— Не уходи, — Даниил словно прочитал мои мысли, — Побудь со мной еще.

— Хорошо, — согласилась я слишком быстро. Сама не очень хотела с ним прощаться. — Расскажи, как ты дошел до всего этого с готовкой? С детства маме помогал?

— Нет, — рассмеялся Дан, — Первый раз меня как раз затащил работодатель Дарио. Сказал, что я слишком психованный стал, а резать лук — отличная терапия: дешевле и приятнее психолога.

— Психованным? — не поверила я и скептически выгнула бровь. Смутно представляла босса нервным даже, не говоря уже о психованном.

— Я тогда много работал, — объяснил Дан.

— Ты и сейчас много работаешь.

— Нет, Лен. Я работаю почти, как все. Может чуть больше. Это не сравнить с тем темпом. Но расслабляться все равно надо. Да и… — он осекся.

— Что? — подбодрила я.

— Скучно мне, — признался он, словно нехотя, — Хочется чего-то нового. Людей встречать интересных, учиться у них.

Впервые я увидела, что он смущен. Или что-то вроде того. Дан говорил искренне и переживал, как я отреагирую. Сейчас между нами не было игр. Он поделился важным, открылся мне. И я точно знала, что должна ответить откровенностью на откровенность. В конце концов, это не портит игру, а делает ее еще интереснее.

— Понимаю тебя, — проговорила я, накрыв его руку своей, переплетя наши пальцы, — Сама такая. Знаешь, я в школе ходила во все кружки. В институте тоже хваталась за все курсы. Английский, бухгалтерия, аудит и оценка. По смежным специальностям старалась все охватить.

— Ты ведь тоже строительный заканчивала? — заинтересовался он.

— Да.

— Второе высшее — экономика, углублённый английский, делопроизводство, Организация системы маркетинг-менеджмента в строительстве, семинар: Новые актуализированные нормативные документы по обследованию строящихся, реконструируемых, недостроенных зданий и сооружений, — перечислял он, словно читал по бумажке перечень моих достижений?

Я сидела, уставившись на него во все глаза. Мой взгляд был красноречивее любых подтверждений, но я все же выдавила потрясенно:

— Да. Откуда ты…

— Я вспомнил, — перебил меня Дан, смеясь и хлопая себя по колену, — Вспомнил, почему не сократил тебя.

— Что?

— Твое личное дело набито всеми этими дипломами. Господи, как я мог забыть! Тебя никак нельзя сокращать. Ты ценный сотрудник, Лен, и безнадежный ботаник.

— Сам ты ботаник, — не выдержала я его издевок.

— Ага, — не отпирался Даниил, — Такой же, как и ты.

— Я просто люблю учиться.

— За этот идиотизм таких как мы и дразнят ботаниками, — продолжал хохотать Дан, — Сколько у тебя в группе было таких же?

— Нас трое с красным…

— Нет, не с красным дипломом. Именно помешанных на учебе шизиков, которые глотку перегрызут за возможность послушать древнего профессора вместо того, чтобы пропустить с однокашниками стаканчик пива в ближайшем кабаке. Сколько, Лен?

— Только я, — призналась еле слышно, словно это был самый страшный порок. Наверно и был.

— Даже не сомневаюсь. Ты и сейчас не можешь остановиться. Я видел несколько курсов повышения квалификации.

— Это только, которые контора организовала, — начала я неумело хвастаться, — Дома еще куча корок. Я же должна делать свою работу хорошо. И расти, развиваться.

— Ты прелесть.

Дан заправил волосы мне за ухо, погладил по щеке, поцеловал несколько раз. Даже в его поцелуях сквозил этот нелепый щенячий восторг.

— Мы похожи с тобой, — проговорил он.

— Ты думаешь?

— Уверен.

— Что это значит?

— Ничего. Просто… родственные души?

— О, заткнись.

Я рассмеялась, отталкивая его, а Ерохин продолжал наседать.

— Мы созданы друг для друга. Одинокие ботанские сердца. Два заучки. Нас свели звезды.

Тянуло сказать, что свела нас свадьба Влада и проколотое колесо, но я выбрала еще более дерзкий вариант.

— Хорошая попытка, Ерохин, но секса тебе сегодня все равно не обломится.

— Блин, — он в сердцах рассек кулаком воздух, — А ведь я все рассчитал. Уверена? Может, все же рванём ко мне. Покажу свои дипломы и корки. Даже международные есть.

— Как-нибудь. Однажды, — туманно пообещала я, похлопав его по щеке.

— Коварная, вероломная женщина, — сокрушался Ерохин, заставляя меня хохотать, — А если пообещаю отправлять тебя на все курсы повышения, какие смогу пробить через контору?

— О, не искушай.

— Ты крепкий орешек.

Хотелось сказать, что после поцелуев с ним я не крепче расплавленного воска, но решила промолчать. Очень кстати пришелся зевок, который я деликатно прикрыла рукой.

— Устала? — спросил Дан.

— Да. День был насыщенный.

— Пойдем.

Он потянулся к ручке двери, чтобы выйти из машины, но я остановила. Не нужно нам даже в темное время показываться у дома. Однажды обязательно увидят. Мила здесь всю жизнь живет. Если не сама, то доложат добрые люди.

— Просто притормози у подъезда, — попросила я.

Дан нахмурился, но спорить не стал, завел мотор, сделал, как я просила. За эту услугу расплатилась еще одним глубоким поцелуем.

В этот раз, засыпая, я разрешила себе не думать. Толку не было бы все равно. Сложно соображать, когда губы горят, а тело помни жар его рук. Мне хотелось волшебства, купаться в этом почти детском удовольствии. Я не ходила на свидания в школе. Мне не везло с кавалерами в институте. Хочу оторваться сейчас. Пусть Ерохин преследует свои цели, но изображает интерес и влюбленность он мастерски. Какой смысл отказываться от этого чудесного розового ощущения счастья. Так хорошо.