Как модели-девки все те рестораны!
Красивые, и… Пустые!
Глянцевые, и пластмассовые!
Нет, в каждой из них своя изюминка, конечно. Каждая пытается в себе ее найти, а если нет, то сделать при помощи хирурга. Особенный разрез глаз или необычная форма груди. Или жесты какие-то и голосок с сексуальным придыханием!
Но даже эти изюминки.
Скучные. Штампованные.
Сначала забавно даже, а после приедается. Раздражать начинает!
А она…
Сжимаю вилку в руке так, что почти гнется.
Она настоящая. Естественная. В этом ее весь кайф. В этом ее главная изюминка. И крышу сносит так, что улетать заставляет!
И что?
Такой, как все эти глянцевые хочет стать?
Поэтому из трусов выпрыгивает?
Жрать в доме почти нечего, а сама брендовые шмотки напяливает и по кабакам дорогим шляется, на которые денег у нее нет! Чтобы спонсора себе богатого отхватить!
Рычу в ярости, а она вдруг снова. Дергается. Как дикая. Перепуганная лань! Глазища свои распахивает! Губки приоткрывает!
Так!
Спокойно, Евгений! Держаться! Перестань себе представлять, что бы так прекрасно сейчас в эти губки вошло!
Выдержка-то не железная!
Она что себе думает?
На кой черт провоцирует сама и сама же сбегает? Смотрит на меня с таким ужасом?
И глазища свои распахивает, как тогда… В тот первый толчок, когда я в нее ворвался… распробовал, на свою голову!
А ведь станет же такой, – понимаю.
Пожирая малышку глазами.
Жадно втягиваю аромат и это чувство.
Что в груди екнуло.
В самом сердце.
Сколько лет я этого не ощущал?
Простого семейного уюта?
Лет с двенадцати так точно, да! С тех пор, как мы с Дикарем оказались в детдоме! Правда, и он тогда не был еще Дикарем. А простым парнем Маратом. Эту кличку уже потом заслужил. Кулаками яростными и тем, что до последнего дрался. Не мог руками, так зубами цеплялся. И крошил. Крушил. Оба мы против всех тогда стояли насмерть!
Запретил себе думать. Запретил вспоминать!
Нельзя даже мыслями возвращаться в прошлое!
Иначе размяк бы.
Ни черта бы не достиг. Там бы и сломали!
Хотя…
Жизнь в высоком бизнесе мало чем отличается от детдома.
Или ты , или тебя. И драться похлеще приходится. И каждый день. Реально. Насмерть!
Не вспоминал. Но вдруг нахлынуло. Накатило. Так резко и жестко вдруг, как будто на голову весь тот торговый центр повалился, который снести решил!
Вот так пахнет счастье. Вот так оно выглядит.
А не силиконовые груди и побрякушки вместе с яхтами и тягучим « заааааай» раскачанными рабочими губами, через которые сто таких, как ты, прошло!
Только вот жизнь показала, что счастье и тихий уют слишком уж хрупкие. Слишком недолговечные!
И…
Обходятся слишком дорого!
Иногда стоят даже жизни!
Был бы отец другим…
Не сожрали бы его, наверное, зубастые конкуренты, что друзьями прикидывались!
И не было бы той аварии, в которой они с матерью разбились!
Размяк он. В дружбу настоящую верил!
А надо было зубами. И никого к себе не подпускать!
Только я вот размякать не имею права!
Затем и наживал всю эту власть и бабло!
Затем и вернулся сюда. Заявил о себе так громко, что стены в столице посыпались.
Мне нужно все выяснить.
Подобраться как можно ближе.
Выудить старые, давно похороненные схемы.
И наказать. Жестко наказать тех, кто подобрался к моим родителям, устроив им смертельную аварию!
Я обещал.
Клялся в затухающие глаза матери.
Она не сразу погибла, нет. В отличие от отца, который на месте…
Еще пару часов больницы было. Пару адских часов, когда надежда сменяется отчаянием. Таким, от которого воешь и кулак свой зубами в хлам рвешь!
И я клялся. Беззвучно. Безмолвно глядя в ее глаза. Сжимая ее ускользающую руку! Каждый миг, каждую секунду клялся, что найду тех, кто в этом виноват и отомщу!
Потому и выжил. Потому и хватался зубами. Выныривал из болота, что пыталось убить. Утопить. Засосать в себя!
Сжимаю кулаки.
Дергаю головой, чтобы отогнать от себя наваждение тяжелых воспоминаний.
Не время расслабляться.
Повело меня от сладкой конфетки.
Расслабился. Забыл о том, что каменным, железным, непробиваемым должен быть!
Только вот уют этот. Блаженная нега. Они недолговечны! И очень быстро превращаются в то дерьмо, к которому я привык!
И как?
Как мне заставить ее? Сохранить в себе все это?
Ведь не заставлю.
Бабло свое получит. Отдаст ребенка, если он. Конечно, мой!
И дальше пойдет по все той же дорожке, которую уже начала!
Размазать бы эти сладкие губки!
А лучше взять ремень и выпороть по слишком сладкой и аппетитной попке!
И запереть здесь. Как в темнице! До…. Да вот хотя бы до совершеннолетия малышки ее! Опекун я, между прочим! Имею право!
Или, может, я зря церемонюсь?
Раз все равно испортится, то на кой черт мне сдерживаться?
Просто взять и не думать!
Окунуть сразу в реалии той жизни, к которой она так стремительно несется!
Кажется ей, видно, что взлетает!
А на самом деле катится по наклонной вниз!
– Спасибо, сладкая.
Отставляю тарелку.
Понимаю, что за один этот тихий ужин отдохнул так, как на курортах за неделю не отдыхал.
– Это офигеть, как вкусно.
Пожалуй, такие ужины нужно включить в наш с ней договор.
Пусть их готовит и проводит со мной это время на кухне. Пока не станет возможной экспертиза ДНК. А что? Плата за жилье хорошая!
– А ты… Ты еще вкусней!
Не удерживаюсь.
Хватаю за нежную ручку з золотистой кожей
Дергаю на себя, зарываясь в ее волосы. В дивный аромат. Такой естественный. Ее кожи.
Этот запах будоражит.
Снова пробуждает внутри хищника. Настоящего зверя!
– Мне нужно в душ!
Лепечет своим идеальным голоском. Как колокольчиками по….
Черт!
Были бы на мне штаны, они бы сейчас просто бы взорвались!
– Давай. Иди. Плескайся…
Рука как-то даже без моего участия ложится на ее бедро.
С нажимом поднимается выше….
Черт!
Ее рваное дыхание делает меня совсем пьяным!
И… Я буду не я, если этот запах не запах возбуждения!
Ведь ее ножки и бедра почти на уровне моего лица!
Ой, Таня, Таня. Дразнишь ты зверя! Ой, дразнишь!
– Только недолго. А то я не усну!
– Не уснешь?
Ооооооооооо! Опять глаза распахивает! Совсем ненужные ассоциации вызывает! Как распахивала их под моими толчками! Так и хочется повторить. Хоть пальцем! Услышать снова ее всхлипы и стоны!
А лучше крики. Да. Однозначно лучше!
– В этом доме всего одна кровать, сладкая!
Подмигиваю и заставляю себя отдернуть руку. А то ведь иначе не остановлюсь!
– Не бойся!
Не хватало мне, чтоб она сейчас еще и в обморок грохнулась. Аж бледнеет вся.
– Наш договор остается в силе. Давай. Иди. Полотенца там. А я… Я жду!
-
Глава 16
Таня
Тарелки чуть не выпадают из рук.
Одна постель?
Ох, мамочки!
Если на кухне воздух раскаляется от Солодова, как в духовке на двести пятьдесят градусов, то что же будет в постели?
Или…
Или он таки решит потребовать то. Чего так давно хочет?
– Оставь. Посудомойка есть. Иди в свой душ. И вообще. Отдыхать пора. День был долгим!
Коленки подгибаются. Приходится ухватиться за раковину рукой!
День был долгим?
Подавляю нервный смешок!
А ночь?
Ночь получится еще длиннее, вот в этом я уверена!
– Или передумала? Устала? Сразу в постель?
– Нет-нет!
Почти кричу.
Резко срываюсь с места.
Прямо бегу в ванную.
Крепко захлопываю за собой дверь.
Запираю на щеколду. Проверяю даже, хорошо ли закрыла. Не хлипкая ли она? Не отвалится?
