На нее запрет. Дочка Шаха (СИ) - Майер Кристина
Нужно было ехать в клинику делать рентген. Папа носил меня на руках, как в детстве, хотя я могла бы сама дойти до машины. Хорошо, что у меня такой сильный родитель.
За день до болезни я ела мороженое. Возможно, уже начинала заболевать, потому что горло вчера немного першило, а тут еще холодный душ, о котором я никому не рассказала. С воспалением легких меня хотели положить в больницу, но я просила папу забрать меня домой. По щекам покатились слезы. В детстве я нередко болела, но всегда дома, под присмотром мамы. Она лучше любой медсестры соблюдала все рекомендации. Азамат это знал, поэтому особо не настаивал. Обещал заезжать к нам, отслеживать мое состояние. Выписал целый список лекарств, куда в обязательном порядке входили уколы. Давно мне их не ставили, но я помню, что несколько лет назад курс антибиотиков отпечатался синяками на моих ягодицах. Потом недели две сидеть было больно.
- Завтра я на работу не выйду, нужно предупредить Сергея Эдуардовича, - обратилась к Азамату, когда мы вышли из клиники. Голос хрипел, слова можно было разобрать с трудом, но он понял, повторять не пришлось.
- Две недели, как минимум на больничном. Потом желательно отдохнуть, набраться сил и восстановиться, - это уже глядя на отца. Папа лишь кивнул, соглашаясь с другом. – Постельный режим, Ками, - строго напомнил, прежде чем сесть в свою машину. – Не будешь лежать, заберу в больницу.
- Буду, - пообещала я.
Укол подействовал. Температура спала до тридцати восьми. В машине я успела поспать. Когда вернулась домой, у нас в гостях сидел Ванька. Друга я в отличие от Бессонова не стеснялась, мне было все равно, как я выгляжу. Синяки под глазами, волосы не уложены, лицо помятое…
Папа передал маме пакет с лекарствами и рекомендации, о постельном режиме устно.
- Азамат сказал, звони ему в любое время.
- Хорошо, - пробегая взглядом по листкам с назначениями. - Погрею тебе бульон, нужно поесть, - мама поспешила на кухню. Я села на диван, обняв декоративную подушку.
В гостиную ворвался Давид, позвал папу в сад, они с Алексом нашли ежа и хотели его забрать в дом. Нужно было спасть ежа от моих братьев.
- Как ты себя чувствуешь? – спросил Ванька.
- Нормально, - о своем диагнозе говорить не хотелось. Он ведь и так все знал, мама наверняка уже рассказала.
- Лева…
- Вань, не надо, - перебила его, как только он упомянул имя Бессонова. – Я не хочу ничего слышать о нем.
- Что случилось? – напрягся Ванька.
- Ничего не случилось. У меня на жизнь много планов, в ближайшие лет пять я не планирую никаких отношений. Буду учиться и взрослеть, - невесело прохрипев, я поднялась с дивана. Бессонов меня ждать не станет. Пусть живет своей взрослой жизнью, а я буду жить своей. – Вань, мне прописали постельный режим, извини, я пойду, лягу.
Глава 47
Лева
Глубокая затяжка. Забиваю легкие дымом, до легкой тошноты, подступающей к горлу. Вторая пачка за день. Я никогда столько не курил! Да я вообще почти не курил, но видимо скоро конкретно подсяду.
Спиной чувствую на себе взгляд, но не оборачиваюсь. Мама. Переживает, беспокоится. Замечает все. Особо не скрываю, не выходит. Я как зверь в клетке, места себе не нахожу. Нервы натянуты до предела. Сбросить напряжение не вышло, даже двухчасовая тренировка не помогла. Не люблю хаос в башке. Поток мыслей, приправленный эмоциями, ни к чему не приводит.
Возвращаюсь в дом, ловлю на себе тревожный взгляд матери, свой отвожу в сторону. Никто не решается со мной заговорить второй день, хотя все всё понимают. Дают самому переварить, потом начнут предлагать ненавязчивую поддержку.
Хороший секс отлично прочищает мозг. Еще пару месяцев назад, я не посмотрел бы на свои чувства. Тогда я еще не попробовал свою девочку. Только догадывался, что она во всем для меня идеальная: ее вкус, ее отклик, ее стоны, запах, чистота. Никого кроме нее не хочу. Заменять чистый кайф суррогатом?
Присаживаюсь на широкий диван, вдавливая затылок в мягкую обивку. Хочется шарахнуть обо что-то твердое, чтобы структурировать мысли. Только это так не работает. Меня рвет на части. Камилла заболела и я в этом виню себя. Что-то произошло в ее голове, после того, как я ее отчитал. Я ведь замечал ее молчание, наигранную покладистость, чувствовал быть п@зд@цу. Уверен был, что разгребу. Девочке не мешает посидеть ночь подумать. Подумала, бл@ть! Я ей раз пять звонил, написала херову тучу сообщений, которые она так любит, но она даже читать не стала.
Подозревал, что будет бунт, когда ехал за ней утром, а она решила просто от нас отказаться. Вычеркнуть меня из своей жизни. От этой мысли в груди больно печет. Так легко у нее все, а я без нее дышать не могу. Перегнул?
Так как тебя еще в узде держать, маленькая принцесса? Ты же свою жизнь нехрена не ценишь, привыкла, что охрана за тобой таскается, волосу не дает с головы упасть! Творишь порой такую дичь, что сердце мне останавливаешь! Инстинкт самосохранения напрочь отсутствует! Я ведь не всегда буду рядом, не всегда успею спасти! От самого себя тоже защищать приходится. Нарывается ведь, зараза!
Растерев ладонью лицо, поддаюсь вперед. Воткнув локти в колени, опускаю голову. Хреново мне. Я должен быть рядом с ней.
Смотрю на Улю и Киром. Она что-то наигрывает на пианино, негромко поет, брат подпевает, не попадая в ноты. В другое время я улыбнулся бы, пошутил, растрепал волосы на головах и смеясь слушал, как они недовольно сопят. Сейчас все чувства зажаты, собраны внутри в тугой ком, готовые полыхнуть в любой момент.
Моделирую в голове ситуацию, которая случилась у нас с Ками на Улю, если бы какой-нибудь мудак так разговаривал с сестрой, он бы еще жил? Нет – отвечаю себе. Но Камилла не сестра, она моя девочка. Во всех смыслах моя. Правильнее было бы отступить, дай ей время разобраться в себе. Не получится у меня еще четыре года держаться от нее в стороне, наблюдать, как Сережи и Андрюши пускают на нее слюни.
Какой-то гребанный тупик!
Мама аккуратно присаживается рядом. Ничего не говорит. Нужно было свалить в сою комнату, чтобы не доставлять ей переживаний, но там я задыхался. Тут чуть легче.
- Поговорим? – тихо спрашивает она. Нервничает, вытирает о полотенце сухие руки. Поднимаю голову, накрываю обе ее руки одной своей.
- Не о чем, - тон спокойный, хочу унять ее переживания. – Все нормально.
- Лева, она ведь девочка совсем, - все-таки мама не выдерживает, ее не останавливает выражение моего лица, а я ведь чувствую, как заостряются черты моего лица. Конечно, все в курсе моей одержимости, как бы я не пытался ее скрыть. – Вы поругались?
- Нет, мы не ругались. Мам, закончили этот разговор.
– Не знаю, что у вас там произошло, но я хорошо тебя знаю, сын. Это моя вина, что ты не умеешь показывать чувства, - начинает всхлипывать. Я позволяю ей говорить, потому что вижу, как переживает, но этот разговор мне не нравится, я хочу его прекратить. Я не думаю о своем отчиме уже очень много лет, у меня отличные родители, которые вложили во мне дофига любви.
- Мам, все нормально, - давлю взглядом, прошу мысленно закрыть этот разговор. У меня ночью вылет, я просто не знаю, как оставить Ками? Больную наедине с ее демонами. Она ведь накрутила себя!
- Ну, если нормально, отвезешь меня к Шаховым. Хочу Камиллу проведать, Леру отвлечь от переживаний. Нет ничего хуже, чем болезнь детей.
- Отвезу, - не задумываясь, не могу отказать маме. К Камилле подниматься не стану. Дам ей время…
Глава 48
Камилла
Утопая ступнями в белом воздушном песке иду к кромке воды. Сегодня океан тихий и ласковый. Вода способна забирать тревоги и переживания, но мои остаются со мной. После болезни я еще две недели восстанавливалась. На работу меня уже не отпустили. Папа решил, что наказание можно отменить. А я бы еще поработала. Мне нравился коллектив, нравилось быть полезной, видеть радостные лица детей, в те минуты, когда у них переставали болеть травмы. Новые люди, общение, профессиональный опыт, всего этого мне не хватает.
Похожие книги на "На нее запрет. Дочка Шаха (СИ)", Майер Кристина
Майер Кристина читать все книги автора по порядку
Майер Кристина - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.