Кофе, кот, мужчины и я (СИ) - Жилло Анна

— Блин, Сонька, какая ты противная! — разочарованно вздохнула Лида. — Ну ладно. Я беременна, вот! Пять недель!

— Поздравляю!

Я постаралась порадоваться за нее, и даже вполне получилось. Если, конечно, не обращать внимания на тоненький писк: «А я как же?!»

Я — в том смысле, что мне тоже хотелось замуж, хотелось детей. Почти двадцать девять уже. Но хотелось не абы за кого, а чтобы и по любви, и не теряя при этом головы. Сложная задача, чего уж там.

— У меня для твоего ребенка уже есть коробка, — сказала я, отгоняя эти мысли.

— Какая коробка? — не поняла Лида.

— А вот придешь ко мне в гости с ним, надо будет его чем-то занять, а у меня коробка со всяким мелким хламом, который можно долго разбирать и рассматривать.

— Прикольно, — оценила она. — Но лучше бы у тебя тоже был ребенок, с которым мой мог бы играть.

— Ну извини, — во мне снова запенилось раздражение, — в ближайшей перспективе не намечается.

— А Серега чего?

— А чего Серега? Мы знакомы-то всего ничего. Или ты предлагаешь мне случайно залететь? Только для того, чтобы у твоего ребенка была компания?

Кажется, Остапа даже не понесло, а занесло черт знает куда.

— Лид, извини. Я правда за тебя очень-очень рада. Просто я сегодня немного психованная.

— Да ничего, Сонь, все нормально. Со всеми бывает.

— А Валик как? Рад?

— Ой, — рассмеялась она. — На седьмом небе.

Вот, Валик рад. А я даже не знаю, как Сергей вообще относится к детям. Не всплывала у нас эта тема. А не мешало бы прояснить, пока мы, считай, еще на берегу. Может, и затеваться-то не стоит.

В общем, я зачем-то внушила себе, что Серый ну просто злостный чайлдфри и что мне придется с ним расстаться. И так стало себя жалко, что аж слезу пустила. Похлюпала носом и сама себе удивилась: с чего вдруг так растащило-то?

Рявкнула на Пикса, который опять висел на шторе, еще не сорванной, и занялась проектом, гоняя туда-сюда детали макета, меняя шрифты и оттенки. Отправляла варианты заказчику, еще не знающему, что он уже в моем черном списке, а тот снова и снова заявлял, что так лучше, но все равно не то.

На следующий день меня так и не отпустило. Мы сидели в кафе, и я забросила пробный шар, сказав, что Лида беременна.

— Здорово, — кивнул Сергей, как мне показалось, абсолютно равнодушно.

Вот, вот, продолжила я накручивать себя, как веревку на ворот колодца, ему наплевать, потому что…

— Серый, а ты вообще детей хочешь? — ляпнула я прямой наводкой в лоб и сама испугалась.

— Вообще? — уточнил он, состроив забавную гримасу. — Или прямо сейчас?

— Вообще, — буркнула я, не зная, куда спрятаться.

Нет, ну а что? Если спишь с мужчиной, то нужно иметь в виду, что может случиться… неожиданность. Поскольку стопроцентной контрацепции не бывает. И хотелось бы знать, как он себя поведет, если неожиданность эта вдруг случится. Сбежит? Даст денег на аборт? Потащит в загс?

Любопытно, что с Кириллом такие мысли мне в голову не приходили. Как будто этого ну никак не могло случиться.

Я уже открыла рот, чтобы изложить это — про контрацепцию, конечно, не про Кирилла, но Серега опередил.

— Сонь, — спросил он, прикрывая рот рукой, чтобы спрятать улыбку, — ты тоже беременная? Или задержка?

— Нет, — покраснела я. — Но…

— Вот будет «но», тогда и будешь переживать.

— Тогда уже поздно будет переживать. Ну чего ты ржешь-то?

— Потому что ты сейчас на кота своего похожа, когда он пыжится и раздувается. Можно ведь просто спросить по-русски: «Сережа, что мы будем делать, если вдруг того?» А ты сама-то что по этому поводу думаешь? Вопрос ведь серьезный, без балды.

— Если без балды, то рожать буду. А ты что, против?

— Да успокойся ты уже, — он погладил меня по руке. — Я не против. В принципе. Просто я такой олдскульный чувак, что предпочитаю по старинке сначала жениться, а потом плодиться. Получится у нас с тобой что-то — поженимся и детей нарожаем, целую футбольную команду. Нет — ну, значит, нет.

— Это ты прикалываешься? — с подозрением спросила я.

— Насчет футбольной команды — да.

— Ну а откуда мне знать? — я все еще продолжала шипеть, как минералка. — Может, ты после развода больше ни-ни. Ничего серьезного. Только так, развлекушечки.

— Соня, — он вдруг выключил улыбку и взял меня за руку, — если честно, то были такие мысли. Не насчет тебя, а вообще. Мол, хватит, наелся. Хорошее дело браком не назовут. Но ты… с тобой так нельзя. Или серьезно, или никак.

— Почему нельзя? — глупо спросила я.

— Ну… не знаю. Потому что вот так. Или ты не согласна?

Я хотела ответить как-то заковыристо, а вместо этого сказала просто:

— Для меня все серьезно.

— Ну и отлично, — он перегнулся через стол и поцеловал меня.

То же самое повторила Лида, когда я пересказала ей наш разговор.

— Масик явно нацелен на семью, — заявила она непререкаемым тоном. — И не с кем-то, а конкретно с тобой. Просто он, походу, из тех, кто долго присматривается, раздумывает, только потом что-то делает. Так это тоже хорошо.

— Хорошо, — согласилась я. — Главное — чтобы не пять лет думал.

Глава 42

Суд вынес решение в пользу муниципалитета.

— Не расстраивайтесь, — спокойно сказала Людмила Андреевна. — Это нормальная практика. Чтобы показать лояльность властям. Сейчас подадим апелляцию. А вы пока можете ремонтом заниматься.

— А если снова прокатят? — не согласилась я.

— Тогда подадим на кассацию. Не надо так сразу сдаваться. Если уж ввязываетесь в такие дела, стоит заранее готовиться к тому, что это будет долго, нудно и дорого. А ремонт вам все равно делать придется, даже если под продажу или аренду, так зачем время терять?

Это было разумно. Те же рабочие, которые делали обдирку, закупили материалы по Лидкиным спискам и приступили к отделке. Я заезжала посмотреть, как идут дела.

У Сережи с клиникой все обстояло хорошо. Да, собственно, ничего и не изменилось, как работали, так и продолжали. Только Марьяна ушла сама, не стала дожидаться увольнения по сокращению штата. Меня это сильно обрадовало. Я не ревновала, это было бы глупо, но все равно не хотелось, чтобы она болталась рядом с ним.

А вообще все у нас шло хорошо. Иногда случались какие-то мелкие терки, но я воспринимала это как нормальный процесс подгонки. У нас было много общего, а если в чем-то и расходились, то вполне могли найти компромисс. При этом Серый не учил меня, как надо жить, не читал с убийственно серьезным видом нотаций. Он был веселым и легким, но ни в коем случае не легковесным. Таким же позитивным, как и я. Из тех людей, у которых стакан обычно наполовину полон, а не пуст.

Если меня что-то и огорчало, так это отношение к нему Пикса, которое нисколько не изменилось. Кот вообще вел себя как избалованный подросток, и у меня не получалось внушить ему, что хозяйка в доме все-таки я.

А шторы, которые он регулярно срывал, карабкаясь по ним? Не говоря уже о том, что они все были в зацепках.

— Соня, не разрешай ему этого, — строго сказал Сережа, когда я пожаловалась. — Рано или поздно он грохнется, а на малой высоте травмы могут быть посерьезнее, чем на большой. Они не успевают сгруппироваться, падают мешком. Ломают лапы, а то и позвоночник.

— Интересно, как ты это себе представляешь? Когда я дома, то гоняю его. А когда меня нет?

— Ну не знаю. Можно жалюзи повесить вместо штор, по ним не заберется.

Жалюзи мне категорически не нравились. Снять шторы совсем — тоже не вариант. Я пробовала подвязывать, но оказалось, что по жгуту Пиксу забираться еще удобнее. Он карабкался до самого карниза, висел там, покачиваясь, а потом спускался обратно.

— Какого черта ты это делаешь? — рявкнула я, в очередной раз поймав его на запрещенном занятии.

Мне нравится , лаконично ответила черная морда.

— Ты ведешь себя как идиот!

У меня посттравматическое стрессовое расстройство.