Год наших падений (ЛП) - Боуэн Сарина

– Черт. Сочувствую.

– Да я больше не переживаю. – Это была почти правда. – Но мне не особенно хочется кого-то вызванивать. Все равно через несколько дней я вернусь в колледж.

– Логично. – Брат забрал у меня опустевшую миску. – Но мама с папой считают, что у тебя депрессия. Типа, клиническая.

Черт. Это означало, что мое настроение бросалось в глаза сильнее, чем я надеялась.

– Я не в депрессии, честное слово. В колледже здорово. Мне там все нравится.

– Тебе, похоже, досталась неплохая соседка.

– Она классная!

Он внимательно посмотрел на меня своими голубыми глазами.

– Я сказал, что они надумывают себе. Но продавать им это было непросто, потому что реально, ты ведешь себя очень тихо.

– Наверняка они думают, будто мне тяжело учиться или что-нибудь еще в этом роде. Но серьезно, на самом деле все намного банальней. Просто проблемы с парнями.

У Дэмьена испуганно вытянулось лицо.

– Э-э… даже не знаю, стоит ли мне выслушивать эту часть. Секс – это типа единственное, что я не могу с тобой обсуждать.

Я улыбнулась – впервые за вечер. Всю жизнь я собирала в копилку темы, которые заставляли моего брата ерзать и морщиться. Их было немного.

– Ты не хочешь узнать шокирующие подробности?

Я отчаянно блефовала, поскольку никогда в жизни не стала бы об этом распространяться, но моя уловка сработала. С каждой секундой ему становилось все неуютнее.

– Пожалуйста, скажи, что ты не спишь с Хартли.

Мой ответ был коротким и быстрым.

– Не сплю. – В том-то и заключалась беда. Но мой брат по-прежнему выглядел напряженным. – Ни с ним, ни с кем бы то ни было, – прибавила я.

По его лицу разлилось облегчение.

– Так что у тебя за проблема?

Понятно, что ничего ему объяснять я не стала. Но у меня был вопрос.

– Дэмьен, как ты думаешь, женщина в инвалидной коляске могла бы показаться тебе сексуальной?

Он наморщил лоб.

– Ну да. Но я еще не встречал женщин в инвалидных колясках. Исключая присутствующих. А ты, будучи моей младшей сестренкой, не можешь быть сексуальной.

Я фыркнула.

– К сожалению, весь остальной мир согласен с тобой. Когда парни глядят на меня, то, кажется, замечают одно только инвалидное кресло. Словно я и не отношусь к противоположному полу.

– Слушай, Кори, – он подпер кулаком подбородок, – если на улице мимо меня проедет в инвалидной коляске София Вергара, я все равно за ней побегу.

– Значит, будь у меня огромные сиськи и роль в популярном сериале…

Он засмеялся.

– Не забудь сексуальный акцент. У нее он просто чума.

Мда. Надеяться мне и впрямь было не на что.

Когда кино закончилось, мы с Дэмьеном еще раз сыграли в «Реальные клюшки». Он принял недальновидное решение играть за «Ред Уингз», и я без труда его разгромила.

– Спасибо, что пощадил, – поддразнила я его после, а он закатил глаза и ушел на кухню за пивом.

В этот момент у меня зазвонил телефон. Я подобрала его с журнального столика и увидела номер Хартли. Мое сердце сжалось от неожиданности, и откуда ни возьмись появилась моя фея надежды. Возьми трубку! Она была одета в искрящееся новогоднее платье.

Девушка поумнее не послушалась бы. Девушка поумнее позволила бы звонку уйти на автоответчик.

Но я, конечно, ответила. И сразу услышала его хрипловатый голос.

– С новым годом, Каллахан.

– Привет, – выдохнула я. Сглотнула и попыталась взять себя в руки. – Ты сейчас где? – Где бы он ни был, там было шумно.

– На одной очень нудной вечеринке в Гринвиче, штат Коннектикут. Но я подумал о тебе и вот позвонил.

– Неужели? – Я не хотела, чтобы это прозвучало как вызов, но вопрос о том, что именно он обо мне думал, был для меня больной темой.

– Конечно, – произнес он с теплотой в голосе. – Я подумал, что тебе, наверное, как никому другому, хочется поскорее увидеть задницу уходящего года.

Мне пришлось сделать паузу и ненадолго задуматься. Год моего несчастного случая официально закончился. Поздравить меня с этим было совершенно нормальной идеей – именно так и поступил бы друг в Новый год.

– Ты прав, – произнесла я. – Спасибо, Хартли.

– Надеюсь, следующий год сложится для тебя лучше. Ты это заслуживаешь.

Его слова остались висеть между нами. Они были приятными, но почему-то звучали как «до свидания».

– Спасибо. – Мой голос был тихим. – Уверена, он будет лучше. Как и твой.

– Кто знает, – отозвался он. Его голос зазвучал как-то потерянно. – Посмотри на часы, Каллахан. С Новым годом.

Я посмотрела на время на ресивере кабельного ровно в момент, когда цифры сменились с 23:59 на 00:00.

– С новым годом, Хартли. – Я сглотнула. А потом не смогла удержаться и озвучила свою возникшую следом мысль. – Тебе разве не нужно пойти и кого-нибудь поцеловать?

Он хмыкнул.

– Эх вы, среднезападники. У меня Новый год наступил час назад.

Черт, черт, черт. Моя маленькая промашка с часовым поясом ввергла меня в уныние. Потому что я была человеком, о котором Хартли вспомнил в последнюю очередь. Которому он позвонил, когда настоящий праздник закончился.

– Ладно. Мне нужно идти.

– Береги себя, Каллахан. Увидимся на следующей неделе.

***

Эх. Наш разговор с Хартли длился всего пару минут, но умудрился залезть мне под кожу. Весь следующий день я анализировала свои слова, думая о том, что стоило говорить, а что нет, и что можно было сделать иначе.

Дэмьен улетел обратно в Нью-Йорк, и отвлекать меня стало некому. Мне было необходимо прекратить думать о Хартли, но мой мозг упрямо продолжал воспроизводить его улыбку с ямками на щеках.

Мечтая о Хартли, я представляла, как он проникает ночью ко мне в комнату, отбрасывает одеяло и ложится в мою постель. Слов в моих грезах было немного. Фактически, всего два. «Прости меня», – шептал Хартли. А потом начинались поцелуи, и торопливое избавление от одежды, и…

Черт. Черт. Черт.

Все, что происходило в моих мечтах, он проделывал не со мной, а со Стасей. И когда я пыталась понять, почему, мое сердце разбивалось на крошечные осколки.

Что-то просто не складывалось. Ведь Стася была ужасной. Прекрасной и ужасной. Не то чтобы я не могла понять, почему Хартли хочется раздеть эквивалент топ-модели. Во время нашего короткого новогоднего разговора он признался, что сидит с ней на каком-то очень нудном приеме. Ради чего? Вывод напрашивался один: привлекательность ее роскошного тела с лихвой компенсировала скуку в общении.

Я просто не могла уложить это в голове. Хартли был секси. Но я желала не только одно его тело. Нам было весело вместе – и очень. Мы спорили и шутили. Я знала – и у меня не было ни малейших сомнений, – что моя компания была ему интересна.

Видимо, этого было мало. Меня самой было мало. В чем я волей-неволей винила свой паралич. Здоровая Кори Каллахан – с двумя работающими ногами и без сопутствующего инвалидности багажа, – может, и могла бы переместить меня из категории девушек, с которыми Хартли хотелось дружить, в категорию девушек, которых он хотел бы видеть в своей постели.

Но я застряла в таком состоянии навсегда. Он был с ней, а я была одинока. Совсем-совсем одинока. Мне было необходимо обзавестись собственной жизнью – и поскорей. Проводить все свое свободное время с Хартли было чудесно, но вместе с тем это значило, что кроме него я не нашла новых друзей

И сейчас это казалось огромной ошибкой.

Уезжая в сентябре в Хакнесс, я оставила на столе брошюру о студенческих внеклассных мероприятиях. Прошлым летом она не вызвала у меня ничего, кроме депрессии. Ничто не могло заменить в моей жизни хоккей, и я не представляла, чтобы хоть что-то из этой брошюры заслуживало внимания.

Теперь же я вцепилась в нее, как в спасательный круг. Мне было необходимо обзавестись новым хобби и окружить себя новыми лицами. Это был единственный способ справиться с влюбленностью в Хартли. Наши с ним задушевные пятничные вечера на диване закончились. Теперь Стася начнет таскать его по танцам и вечеринкам. Довольно скоро его перелом окончательно заживет, и он перестанет спрашивать, на каком этаже вечеринка. Он перестанет быть калекой. Совсем. Даже эта маленькая связь между нами будет разорвана.