Мама для Одуванчика (СИ) - Коваль Алекс

— И бабушка подсказала, где меня искать, — заканчиваю его мысль. — Вот баба Шура, — качаю головой, не уставая удивляться проницательности этой женщины. — А Ася где? Вы сказали, что приехали с ней.

— Так она у вашей бабушки осталась.

— Ясно, — улыбаюсь робко, понимая, что от бабули совершенно ничего не скрыть. — А мы вот с Васей погулять пошли. Давно не была тут, решила пройтись по старым тропкам, — неопределенно машу рукой, теребя в руках веточку сена. — Составите компанию? У нас по плану было еще купание в реке.

— Вы будете купаться? — удивляется мужчина. — Холодно же еще.

— Вася будет, — снова улыбаюсь, потому что безумно нравится видеть его таким смущенным.

— Пойдемте, раз у вас планы. Я не против составить вам компанию, — и мы неторопливо бредем в сторону реки. Пес задорно скачет, как щенок, вокруг ног, а мы идем рука об руку и не знаем, что еще сказать друг другу.

— Варь, извините меня за вчерашнее, — начинает говорить Влад после недолгого молчания. — Я был неправ. Сам не понимаю, что на меня нашло. Я очень редко выхожу из себя, и это меня не оправдывает ни в коем случае, но я правда, искренне прошу прощения.

— И вы меня простите за… — машу ладошкой у лица, — не удержалась, — сжимаю пальчики в кулачок.

— Это вы правильно сделали. Заслужил.

— Только вот лягушкой назвать меня это, знаете ли, очень обидно, — деланно обижаюсь. Хотя эта фраза, сказанная им, действительно немного повергла меня в шок.

— И за это тоже простите. Готов терпеть ответные обзывательства.

— Ладно, так и быть, — соглашаюсь я, лишь бы больше не возвращаться ко вчерашнему вечеру, только вот… — а вам невероятно идет зеленая борода, — смеюсь, только сейчас припоминая эту забавную деталь.

— Да уж, Ася тоже так решила.

Дальше шли молча, лишь изредка кидая принесенную палку Васей. Каждый думал о своем, и нам даже просто находиться рядом, без слов, было уютно, что весьма необычно.

До реки оставалось совсем немного, когда пес словно с цепи сорвался и припустил бегом в сторону берега.

— Вася! — окликнула его я, но тот не послушался. Как летел вперед, так и летит и только у берега затормозил, и начал суетливо бегать по самому краю, не решаясь прыгнуть в воду.

— Там крутой берег, он там не плавает. Мы ходим чуть дальше, — говорю, словно сама себе, ускоряя шаг, понимая, что пес вот-вот сорвется. — Вася, нам нужно пройти подальше. Стой! — кричу я, срывая голос и уже не иду, а бегу к реке со всех ног.

— Варя, — пытается перехватить меня за руку Влад, — подожди.

— Васька, стой! — визжу, когда осталось-то каких-то метров пятьдесят. Я почти успела поймать животинку, но на последних шагах перепуганный Васька то ли поскальзывается на покатом берегу, то ли прыгает в воду. — Вася!

— Да что ты так переполошилась? — догоняет меня Влад, останавливая суетливые “пляски” по берегу.

— Тут поворот реки, видишь, — вцепляюсь руками в волосы. — Берег крутой, и к тому же здесь водоворот, сильное течение. Я всегда боялась этого места. Тут еще и глубоко, — нервно наблюдаю, как плывет пес. — Ему выйти негде будет.

И словно подтверждая мои слова, пес гребет к берегу, но не может зацепиться лапами.

Высоко.

Гребет и скулит, проскальзывая на каменистой почве. А меня все больше охватывает паника. Ладони вспотели, и руки дрожат. Я растерялась и даже не знаю, как помочь выбивающемуся из сил животному.

— Вася! — кричу что есть сил, — плыви за мной! — и бегу в ту сторону, куда мы обычно с ним ходим. — Иди сюда, мальчик…

Но пес разворачивается и снова пытается вскарабкаться на берег.

— Васька! — зову его я, но все без толку.

— Варь, подожди. Сейчас вылезет, — говорит мужчина, хватая меня за руку, но по голосу слышно, что и сам не верит в сказанное.

— Вася, ко мне, — опускаюсь на колени и склоняюсь над водой, но мне его не достать. — Васька, что же ты, — всхлипываю я. — Он же утонет, — глаза начинает щипать от подступающих слез, а сердце выскакивает из груди от страха.

— Вася, — садится, практически ложится на землю Влад, — иди сюда, парень, давай, ну же… — протягивает руки и пытается подцепить собаку. Тщетно.

Я вижу, что пес устал. Его все дальше уносит от нас, и он выдыхается. Скулит и пытается грести то по течению, то против. А на повороте течение еще сильней. Тут взрослые тонули, а здесь пес, на котором мокрая шерсть, как дополнительный груз.

— Вася, — снимаю балетки и готовлюсь спуститься.

— Куда! — одергивает меня за руку мужчина. — Я сам, — стягивает с себя обувь и футболку, оставаясь в одних джинсах. — Не вздумай прыгать.

— Там глубоко, — не успеваю договорить, как он прыгает в ледяную воду, уходя с головой.

— Мамочки! — взвизгиваю и прикрываю ладошкой рот. Все, что мне остается, это только наблюдать за происходящим.

Каждая секунда стала тянуться катастрофически долго. И когда Влад выныривает и цепляет пса за загривок, мое сердце уже почти остановилось от испуга за них. Мужчина тянет его в сторону берега, где помельче, но что-то идет не так, и оба скрываются под водой.

— Влад! — кричу я, наблюдая поистине страшную картину. — Васька! — уже рыдаю в голос. Но через несколько секунд мужчина снова показывается на поверхности. И вытягивает пса так, чтобы тот мог дышать.

— Еще немного, — причитаю я, когда мужчина доплывает до берега, где могут оба выйти из воды. Он вытягивает пса и вытаскивает его на берег, неся на руках. Кладет его на траву и сам падает рядом, тяжело дыша.

— Васька, — падаю на колени рядом с собакой, и тот в ответ устало виляет хвостом. — Живой! — словно камень с плеч свалился. — Влад, чтобы я без вас делала, — закрываю лицо руками и даю волю слезам. — Вас надо растереть, совсем замерзнете, — всхлипываю я и тянусь к мужчине, который лежит на траве и внимательно смотрит на меня.

Я касаюсь руками его груди и замираю. Под ладонями грудь мужчины вздымается от сбившегося дыхания. Сердце бешено несется, заведенное притоком адреналина. Я чувствую, как начинает покалывать кончики пальцев. Как зачарованная, слегка провожу ими по прохладному телу мужчины, смахивая капельки воды и замираю. Он садится, а я поспешно отдергиваю руки, но Влад их перехватывает и укладывает уже себе на плечи.

— Влад, — голос срывается до шепота, а пальчики сжимают его плечи.

Мужчина притягивает меня к себе, сильно обхватив руками. Всхлипы все еще вырываются, а слезы не перестают стекать по щекам. Я теряюсь в его глазах. Я вижу свое отражение в них и забываю обо всем. Перестаю замечать все, что вокруг творится… ветер, птицы поют, в себя приходит пес. Я только лишь чувствую сильные руки мужчины, скользящие по моей спине, и как Влад пальцами зарывается в мои волосы.

Я сама не понимаю, как запускаю пальцы в его светлую шевелюру и вижу, как он прикрывает глаза, словно от удовольствия, что заставляет меня смущаться.

— Я тебя обидел, — шепчет он, не открывая глаз, но блуждая руками по изгибам моего тела. — Прости меня.

— Ты спас моего Ваську, — усмехаюсь я. — Так что ты заслужил прощение, — выходит хрипло.

— Я, между прочим, очень расстроился, когда баба Шура сказала, что ты ушла гулять с Василием. Кто бы мог подумать, что так можно назвать немецкую овчарку, — он улыбнулся такой удивительной улыбкой, что теперь уже я не смогла сдержать себя и сама потянулась к его губам за поцелуем.

Легко касаюсь его губ и чувствую, как его руки застыли на моей спине. Но замешательство длится совсем недолго, и его губы поддаются моему напору, открываясь навстречу. Отвечая и перехватывая инициативу.

Этот поцелуй, жадный и сногсшибательный, вызывает бурю эмоций. И мне совершенно не хочется останавливаться. Я сама хочу вжаться в его тело, притянуть его как можно ближе. Стать единым целым. Но легкие горят от отсутствия кислорода, и я первая отстраняюсь, прерываю поцелуй. Не в силах открыть глаза, касаюсь лбом его лба и замираю, пытаясь выровнять сбившееся дыхание.

— Бабуля нас потеряет, — шепчу я, понимая, что мы так сидим уже непозволительно долго.