Развод. Боль предательства (СИ) - Верди Алиса

Да, понимаю, что болото, и что возможностей мало, зато я тут не одна. И здесь меня ждут, любят и принимают.

Я греюсь в душе, надеваю свое сильно поношенное, но очень удобное домашнее платье, приятно пахнущее маминым любимым кондиционером для белья, и иду на кухню.

Она совсем крошечная и старенькая, тут и не развернуться толком, еле-еле стол на троих помещается. Если потесниться, то можно и вчетвером сесть. Но я с детства к ней привыкла.

Кухонная столешница заставлена всякими мелочами, которые не помещаются в шкафчиках. На столе клеенка с котятами.

Конечно, в первый мой визит, кухня в квартире Кирилла меня поразила. Огромная, шикарная, современная. В стиле роскошный минимализм. Ничего лишнего. Невероятно стильная.

Первое время я там даже готовить боялась, было страшно испачкать или нарушить идеальный порядок.

Сейчас же я сижу на маминой маленькой кухоньке, и понимаю, что здесь тесно. Реально тесно. А еще слишком много мелочей, просто нагромождение, и это даже как-то давит. М-да… к хорошему, как оказалось, быстро привыкаешь.

Но лучше в маленькой и тесной, но с людьми, которые тебя любят, чем в просторной и красивой, но с человеком, которому на тебя плевать.

— Как же ты осунулась и похудела, — мама внимательно разглядывает меня. — Мы же не так давно виделись. Сколько времени прошло? Меньше месяца назад. И ты нормальная была. Нет, ты всегда худющая, но в прошлый раз выглядела как обычно. А сейчас — вон, кожа да кости.

Я и правда сбросила пару кило, когда я в стрессе, то мне кусок в горло не лезет. Но мне это только на пользу. Может, хоть зад поменьше станет.

— Как у Пашки дела? — спрашиваю я, решив сменить тему.

Паша — мой младший брат. Он в этом году закончил школу и поступил в вуз в столице. В конце августа планирует переезд.

— Как раз насчет этого и хотела с тобой поговорить, — вздыхает мама. — Ему в общежитии отказали. Там на конкурсной основе, мест меньше, чем желающих, а Паша не прошел по баллам. Может, в следующем году места появятся, но пока нет. Так что придется ему снимать себе что-то, а ты сама понимаешь, какие в столице цены на жилье. Откуда у нас такие деньги? Сама знаешь, сколько мы с папой зарабатываем. Может, ты могла бы как-то помочь? Муж-то у тебя богатый…

Ой, бли-и-ин… Как же все не вовремя! Черт! Я закрываю лицо руками.

Надо было Пашке в универ не в Москве, а в Питере поступать! Так я могла бы нам какую-то маленькую квартирку на двоих снимать, когда работу найду.

Если найду. Вдруг Кирилл выполнит свою угрозу и действительно сделает так, что меня никуда не возьмут? Хотя вряд ли. Я ведь согласилась с разводом до сделки подождать. Так что ему нет смысла мне вредить. Он же лишь из-за сделки переживал.

Но Паша решил податься на учебу в столицу, по его мнению, в Питере не тот масштаб. Ну и вот. Теперь я даже не знаю, что с этим делать. Тоже что ли туда переезжать?

— Мам, я не могу у мужа попросить, — мотаю я головой.

— Не даст? Ну да, с чего бы ему за брата твоего платить, я понимаю. Но мы бы отдали со временем… — вижу по маминому лицу, что она расстроена. Видимо, рассчитывала уже.

— Нет, дело не в этом. Я вообще не хочу его ни о чем просить. Мы с Кириллом разводимся, мам.

Глава 38. Злая колдунья

Мама ахает, всплескивает руками и прижимает их к груди.

— Как же это? Как разводитесь? Что ты такое говоришь, Сенечка? Постой, так ты поэтому приехала, да?

Я молчу. Не хочется выносить все это. Мне жутко стыдно рассказывать маме всю правду. Для меня это невероятно унизительно.

— Мам, так нужно, поверь, — тихо говорю я.

— Но… зачем же так? Доченька, я тебя поддержу, сама знаешь, но ты уверена, что это хорошее решение? Может, помиритесь еще? Знаешь, как говорят — «милые бранятся — только тешатся».

— Нет, не помиримся.

— Ты его разлюбила что ли?

— Нет, мам, не я. Он разлюбил. Да и, знаешь, не любил никогда.

— Зачем же тогда женился, раз не любил?

— Выгодно ему так было, удобно.

— Не верю! Вот хоть убей — не верю! Да, он казался поначалу немного холодным, есть такое. Но когда я видела вас вместе в последний раз — он глаз с тебя не сводил! Те, кто не любят, так не смотрят!

— Ты ошибаешься. Но это нормально, мам. Я тоже ошибалась все это время, а я знаю его лучше, чем ты.

— Не знаю, доченька… ты уверена, что все именно так, как ты думаешь?

— Да, мам. Он даже не отрицает.

— Ох… — мама с тяжелым вздохом качает головой. — Рано вы поженились. Надо было вам вначале подольше повстречаться, узнать друг друга получше. А вы как-то так все быстро… Я, признаться, подумала тогда, что ты беременна, вот и торопитесь. А оказывается нет. Куда спешить-то было?

— Так это Кирилл спешил, не я. А я поддалась просто на его энтузиазм. Я же влюблена в него была. Сказок начиталась, да любовных романов. А там все обычно быстро происходит. И никто не живет вместе, чтобы просто присмотреться друг к другу. Все сразу быстро вспыхивает, герои проходят испытания, а потом свадьба.

— Так может — вот оно, твое испытание? На любовь и веру? Сумеешь ли сохранить чувства, несмотря ни на что? — спрашивает мама.

— А смысл их хранить, мам? Если они никому не нужны?

— А может, нужны? Что там в твоих сказках за испытания-то обычно?

— Ну… злая колдунья или еще кто вмешивается, — пожимаю я плечами.

— Ну так? Есть в твоей сказке злая колдунья?

Это Юля, что ли? Да не, слабовата для злой колдуньи.

— В моей сказке злая колдунья — это сам Кирилл. Это он виноват, а не кто-то другой. Не стоит перекладывать вину с него на других.

— Ну, как знаешь. Вот только в нашем роду никто никогда не разводился, Сенечка. Помни, пожалуйста, про важность семьи. Это в столицах ваших разводы — это нормально. А тут у нас, в глубинке, сама знаешь, как на таких смотрят.

— Как? — хмурюсь я.

— Плохо! Плохо смотрят!

— Так разве это моя вина? — я даже задыхаюсь от возмущения.

— Твоя. Люди именно тебя винить будут. Ведь женщина — хранительница очага. Она должна создавать атмосферу в семье. А если развелась, значит, не справилась.

— Но мам, у нас все по-другому… — начинаю я.

Я просто не знаю, как ей объяснить, не влезая в детали. А влезать очень не хочется. Тем более, сейчас мне кажется, что мама не очень-то меня и поддерживает. Но хорошо хоть не лезет с расспросами, как и почему.

— Да я понимаю, но каждому не объяснишь, — вздыхает она.

— Да зачем мне каждому объяснять? Это моя жизнь, а не их! Зачем мне оглядываться на чье-то мнение?

— Ох, молодая ты еще, совсем к жизни не приспособленная. Ты сюда жить приехала? Жить-то поди среди людей будешь, а не в лесу. Приятно тебе будет, что за спиной все будут шептаться да обсуждать тебя? А потом захочешь вновь замуж. Кто же тебя возьмет-то разведенную? Если только какой совсем мужичок плохонький, но зачем тебе такой?

— Да кому я нужна, чтобы обо мне говорили, мам? Ну пообсуждают пару дней, максимум недельку, да и все, — пожимаю я плечами.

Мама смеется, но как-то очень печально.

— Это ты так думаешь. Вот только когда все узнали, что ты замуж вышла за бизнесмена питерского, так ты вмиг местной звездой стала. Люди завистливые. Как тут только это не обсуждали. Какие только теории не строили, чем ты его привлекла. Фотки-то его в интернете Васька Зинкин нашел, всем показал. Такой красивый и богатый мужчина. Знаешь, как они все тут на желчь и зависть извелись? Пашку в школе дразнили даже, спрашивали, что мол за особые умения такие у его сестры, что такого хахаля себе нашла.

Боги! Я закрыла лицо рукой.

— Почему ты мне ничего не сказала?

— А зачем? Что бы это изменило? Ничего. Так зачем тебя расстраивать? Я ж всегда тебя старалась от трудностей оберегать, ты же у меня мечтательница романтичная, настоящей жизни не знаешь. Поэтому и обрадовалась, что ты за Кирилла замуж вышла. Думала, он о тебе позаботится, и все у тебя хорошо будет. А тут… Так что, поверь, когда все узнают, что ты вернулась, потому что развелась, тут такое начнется…