Не влюблены (ЛП) - Хейзелвуд Али

– Я имел в виду ту часть, где ты дебютировал в роли монаха.

– Просто устал, вот и все. – Исторически сложилось так, что Эли в компании был самым общительным. Подружки, друзья, люди, которых он едва знал. Свидания, отношения, перепихоны. А Харк... даже до Минами его сексуальная жизнь была более избирательной, а после нее они почти это не обсуждали, потому что говорить было не о чем.

– Точно. Значит, доктор Рута Зиберт тут не при чем?

Иногда слышать ее имя было невыносимо.

– Совсем, – солгал Эли. – Тебе понравилась?..

– Эмили.

– Тебе понравилась Эмили?

– Она просто фантастическая. Дала мне свой номер, – тихо сказал Харк.

– Собираешься им воспользоваться?

Он не ответил, но они оба знали ответ.

***

Последняя стенограмма показаний свидетеля в трех частях была положена на стол Эли в пятницу вечером.

– На случай, если ты ищешь легкое чтение перед сном, – сказала Минами.

Когда он поднял глаза, ее улыбка была озорной.

– Это?..

Она кивнула.

– Юристы еще не закончили и отказываются комментировать, дает ли допрос нам достаточные основания для отправки уведомления о банкротстве и ускорения процесса, но они не сомневаются, что происходит что-то странное. По крайней мере, мы сможем обратиться в суд и потребовать дополнительных доказательств.

– Спасибо, черт возьми.

– Действительно. Пойдем ужинать. Отпразднуем, – предложила Минами. – Только мы вдвоем, без Сали и Харка. Я устала от того, что мой глупый муж и твой глупый муж мешают нашему роману.

Эли взглянул на часы и поднялся на ноги.

– Не могу. Встречаюсь с Дейвом.

– Точно, я забыла. Но все в силе на завтра? Вчетвером?

– Конечно, – он собрал вещи и не смог удержаться от смеха, когда Минами начала напевать песню Аврил Лавин:

– Он был скейтбордистом. Она сказала: "До скорого, малыш".

– Да брось.

– Друзья были для него недостаточно хороши, – пропела она дальше, пропуская строчки и переиначив слова. – Теперь он знаменитый хоккеист, и водит крутую тачку.

– Ты хуже всех, – с любовью сказал ей Эли, выскользнув из кабинета.

Лицо Дейва Ленчантина было морщинистым и загорелым, что удивительно для того, кто две трети своей жизни провел на ледовом катке. Он сразу же заметил Эли и быстро закончил разговор, чтобы пробраться сквозь толпу и поприветствовать его.

Ежегодный сбор средств был не официальным мероприятием, мало чем отличающимся от карнавала в средней школе, который организовали, когда округ отказался выделять средства на графические калькуляторы. Здесь тоже была распродажа выпечки, стенды с поделками, рисование портретов, набивка временных татуировок, игры с подбрасыванием колец и даже «Бак для макания» (ярмарочный аттракцион, который состоит из мишени и большого резервуара с водой, над которым подвешивается сиденье. Если игрок попадает в центр мишени, срабатывает механизм, который опрокидывает того, кто сидит над баком, в воду), а на стуле, к удивлению Эли, сидел перепуганный Алек – партнер Дейва. Такие мероприятие были хорошим источником дохода, который тратился исключительно на благотворительность.

– Доктор Киллгор, – сказал Дейв, протягивая руку, чтобы обнять Эли. Впервые они встретились, когда Эли был еще подростком, но этот мужчина всегда был ниже него как минимум на пятнадцать сантиметров.

– Я так и не получил докторскую степень, тренер. – Напоминание об этой части его жизни никогда не становилось легче. – Я предпочитаю обращение «мистер».

– Я не буду называть тебя мистером, Киллгор. Только не после того, как ты наклонился, чтобы поднять крекер, потянул спину и пропустил три игры.

– Вранье.

– Черт возьми, нет.

– Это был «Орео».

– Что ж, надеюсь, это того стоило, – Дейв улыбнулся, по-настоящему счастливо. – Спасибо тебе за щедрое пожертвование, Киллгор.

Эли покачал головой.

– Спасибо тебе за … –

«За то, что тренировал меня годами, даже когда я был туповатым подростком, который считал себя крутым парнем и думал, что знал все лучше всех. За то, что поверил в меня. За то, что позвал скаутов. За то, что предоставил мне систему, в которой я нуждался, даже не подозревая об этом. За то, что был рядом, когда мы с Майей были одни. За всю мою гребаную жизнь, на самом деле!»

– …за то, что заставлял меня отжиматься голыми руками на льду в тот раз, когда я пропустил тренировку, хотя это была вина Риверы: он подмешал мне что-то в Gatorade.

– Это было приятно, сынок.

– Держу пари, так и было. – Эли не знал, почему ему нравились дисциплинарные методы Дейва, особенно учитывая натянутые отношения с его собственными родителями. Он был непослушным ребенком. Один из учителей Эли предположил, что внеклассные спортивные занятия могут помочь ему выплеснуть агрессию, и его против воли записали во все командные виды спорта, которые мог предложить район большого Остина. Только хоккей и Дэйв остались.

– Как дела у Майи? – спросил Дэйв. – Кажется, я видел ее где-то пару недель назад?

– Навещала Алека, наверное. Она осталась у подруги, иначе была бы здесь со мной.

Когда Эли стал единственным опекуном одиннадцатилетней сестры, его финансовое положение было катастрофическим. У него было несколько низкооплачиваемых работ в дополнение к долгам и ипотеке, что означало постоянную занятость и расходы на ребенка. О том, чтобы оставить пережившую тяжелую утрату, сбитую с толку, чрезвычайно озлобленную девочку дома одну, не могло быть и речи, но Дейв предложил Майе место в команде Алека по фигурному катанию. Как ни странно, сестра согласилась. Посещение катка, не говоря уже о тренировках, стоило бы непомерно дорого, но Дэйв покрыл большую часть расходов, благодаря таким благотворительным мероприятиям, как сегодняшнее. Майя никогда не хотела быть больше, чем фигуристкой-любителем. Тем не менее, спорт привел ее в чувства.

– Вам двоим следует поскорее прийти ко мне на ужин.

– Просто назови дату, – Эли улыбнулся. – Но давай лучше закажем еду.

– Ты чертов неженка. И все из-за одного раза. И почему кетчуп к макаронам с сыром – плохая идея? Я как раз рассказывал Руте, что мы с Алеком ходили на уроки семейной кулинарии...

– Прости, – перебил Эли. Волосы у него на затылке встали дыбом. – Рассказывал кому?

– Ты ее не помнишь? Ах, тебя уже не было, когда она начала тренироваться с Алеком. Но она могла знать Майю. Вот и она! Рута! – Дейв активно замахал кому-то.

В голове Эли промелькнуло воспоминание: брелок на связке ключей в форме конька для фигурного катания, и голос Минами: «Очевидно, она была студенткой-спортсменкой».

– Рута, не могла бы ты подойти на минутку?

На ней была футболка с надписью «Ленчантин Арена». Она протягивала кусок пиццы девочке в костюме для фигурного катания. Сосредоточенная, немного отстраненная. Неуместная в шумной, суетливой толпе.

Как обычно, Эли был непоправимо растерян при виде нее.

Рута не слышала, как Дэйв позвал ее, но пожилая женщина рядом дважды похлопала ее по плечу и указала в направлении Дэйва. Рута подняла глаза, встретилась с взглядом Эли, и он подумал: «Да что б меня!».

Он отгонял навязчивые мысли о ней всю прошлую неделю. За исключением тех случаев, когда намеренно думал о ней. И таких случаев до неловкого много. Охренительно много. Почти все чертово время!

Ему это было не нужно. Ему не нужно было напоминать о том, как она сексуальна, о том, как она словно бы высасывает весь кислород из его легких. Ему не нужно было видеть, как ее полные губы приоткрылись от удивления, или момент, когда она замерла.