Сводница без тормозов (СИ) - Перуница Любовь

Больше не было нужды в словах. Во всяких «постепенно» и «познавать». Я перестал сдерживаться. Всё, что копилось неделями — тоска, страх, желание, облегчение, — вырвалось наружу одним мощным, неудержимым порывом.

Мягкое трикотажное платье скрывало от меня нежное желанное тело, я не мог этому больше продолжаться. Здрав его до талии, мои глаза испытали самый настоящий оргазм. Вместо колготок на Арине были черные чулки с широкой кружевной резинкой. Видно, не я один готовился к рандеву. Подсадив её на столешницу я скользнул рукой к сетчатой ткани черных стрингов. Она была насквозь мокрая.

— Надавать бы тебе по жопе, за то что в прохладные дни ходишь в чулках. Но они мне слишком нравятся.

Арина не церемонилась с моей одеждой. Укусив меня за губу, она стащила футболку через голову, и уже расстегнула ширинку, её ждал твёрдый, напряжённый член, пульсирующий в такт бешеному ритму сердца. Оторвавшись от моих губ она обхватила рукой ствол. Волна мурашек, почти болезненная в своей остроте, прокатилась по всему моему телу. Только от этого можно было кончить!

Сдвинув мокрый перешеек трусиков, я проник пальцами к её клитору, от чего её тело словно пронзил электрический ток. Я больше не мог сдерживаться и хотел было увести её в комнату к чистым простыням, но она притянула меня к себе, обвив ногами мою талию с такой силой, что мне ничего не оставалось, кроме как войти в неё. Её губы нашли мои в поцелуе, заглушая мой собственный, сорвавшийся с губ стон.

Никаких больше игр, никаких ожиданий. Был только он — грубый, животный ритм, диктуемый долгой разлукой, обидой и вновь вспыхнувшей страстью. Столешница глухо стучала о стену. Её ногти впивались в мои плечи, её стоны становились всё громче, отчаяннее. Я держал её за бедро, чувствуя, как напрягаются мышцы её ног, и погружался в её горячую, влажную плоть снова и снова, желая раствориться в ней, забыть всё на свете.

Вдруг её тело затряслось в мощной, сокрушительной судороге. Голова запрокинулась, и из горла вырвался сдавленный, восторженный крик, который она попыталась заглушить, прикусив свою руку. Это зрелище, эта полная потеря контроля свели меня с ума. Ещё несколько резких, глубоких толчков — и моё собственное тело взорвалось волной слепого, пульсирующего наслаждения, выжимая из меня всё до последней капли. Я, тяжело дыша, рухнул на неё, прижимая к себе, чувствуя, как её сердце бешено колотится о мою грудь.

Мы стояли так несколько минут, слипшиеся, потные, приходя в себя. Пахло сексом, её духами и подгоревшим на плите ужином. Я отодвинулся, чтобы посмотреть на неё. Её волосы были растрёпаны, губы запеклись, а глаза сияли влажным, усталым блеском полного удовлетворения.

— Кажется, ужин придётся заказывать, — хрипло выдохнула она, и в её голосе прозвучала смесь смущения и торжества.

Я не смог сдержать смех, который вырвался из самой глубины груди — смех облегчения, счастья и какой-то дикой, первобытной радости.

— Чёрт с ним, с ужином, — прошептал я, целуя её в мокрый от пота лоб. — Главный десерт мы уже съели.

Глава 40 - Горячее как свежие блинчики предложение

Солнечные лучи робко пробивались сквозь жалюзи, окрашивая комнату в полосатые золотые тона. Я стояла у плиты на его кухне, ловко переворачивая румяный блинчик. Из ванной комнаты доносился ровный звук душа — Женя наконец-то проснулся. Прошлая ночь витала в воздухе — густая, сладкая и немного сюрреалистичная. Но сейчас, в холодном свете утра, реальность начинала проявлять свои чёткие контуры.

Он вышел, влажный, с мокрыми волосами, в низко надвинутых спортивных штанах. Улыбнулся, обнял меня сзади, прижавшись губами к шее.

— Пахнет потрясающе.

Но я чувствовала напряжение в его объятиях. Сквозь нежность пробивалась жёсткая пружина беспокойства. Пока он молча пил кофе, а я выкладывала на тарелку стопку блинов, его взгляд был отсутствующим, устремлённым куда-то вглубь себя.

— О чём ты думаешь? — спросила я мягко, садясь напротив.

— Так, ерунда, — отмахнулся он, но я видела, как сжались его пальцы на кружке.

Мы договорились — никаких недомолвок. Никакого нового вранья, даже из лучших побуждений.

— Женя, — я положила свою руку на его. — Между нами не должно быть «ерунды». Особенно сейчас.

Он тяжело вздохнул, отставил кофе.

— Скоро забирать маму из больницы. А значит я должен съезжать и искать новое жильё. Не было времени, знаешь-ли как-то этим озадачиться.

— Но ты ведь не об этом переживаешь?

— Ты права. Не об этом. — Женя многозначительно посмотрел на меня. — Осталось три дня до того, как я должен вернуть Воганову его деньги. А инвестор так и не нашёлся.

Он выложил это одним предложением, будто сорвал с себя пластырь. В его глазах читалась усталость и горечь.

— И какая сумма нужна? — спросила я, хотя боялась услышать ответ.

— Девять с половиной миллионов, — он произнёс это тихо, и цифра повисла в воздухе, тяжёлая и нереальная, как свинцовая туча.

У меня таких денег, увы, не было. Даже близко. Совершенно не знала чем помочь. Но в голове крутилась мысль, что могу помочь. Более того, я чувствовала, как ему сейчас важна поддержка.

— Слушай, — начала я осторожно. — А если не искать одного инвестора на всю сумму? Может, собрать её по частям?

Он скептически хмыкнул:

— Кто даст? Банки уже все отказали.

— Но ведь есть не только банки. Я вот думаю… Ко мне на маникюр давно ходит одна женщина. Марина Юрьевна. Она постоянно говорит про какие-то свои инвестиции, про сообщество «бизнес-ангелов». Я всегда посмеивалась, не вникала. Думала, это какой-то женский бизнес-клуб. Но, может, у неё есть какие-то связи? Хотя, — я махнула рукой, — вряд ли у неё самой есть такие деньги.

Я сделала паузу, набираясь смелости.

— Ещё… есть мои деньги. Пятьсот тысяч. Это не девять миллионов, но…

— Нет, — он резко перебил меня. — Твои деньги — это твоя подушка безопасности. Я не возьму. Точка. Лучше открой свой кабинет.

Я знала, что он так ответит. И в его категоричности была своего рода забота. Это согревало. Но идея уже начала крутиться в голове, обрастая деталями. Тормоза отказывали, и меня несло.

— Хорошо. А вот ещё вариант. Ты же знаешь, Адам всё время предлагает сотрудничество. Он хочет быстро заработать, запустив своё приложение для поиска партнёров. — Я посмотрела на Женю, стараясь поймать его взгляд. — А что, если мы объединим усилия? Втроём?

Женя нахмурился.

— В смысле?

— В прямом! — во мне вдруг загорелся азарт. Я видела картину целиком. — У тебя есть команда, которая может это приложение РЕАЛЬНО сделать. Качественно, с умными алгоритмами, не как все эти кустарные поделки. У Адама — имя, экспертиза в пиаре и доступ к своей аудитории. А у меня… — я улыбнулась, — у меня есть понимание женской психологии, та самая «душевность», которой ему не хватает, и моя скромная, но преданная аудитория. Мы можем сделать не просто приложение, а годный, русский, психологически выверенный продукт! Адам вкладывается в маркетинг, ты — в разработку. Мы представляем его не как очередной «Тиндер», а как осознанный сервис для поиска серьёзных отношений. Для разных ЦА — через его пафосные каналы и через мой, более камерный.

Глаза у меня горели. Я уже видела в этом спасательный круг для Жени. А ещё наш общий, грандиозный проект. Наше дело.

— А деньги Воганова? — спросил он, всё ещё с недоверием, но в его взгляде уже вспыхнула искра интереса.

— Часть инвестиций от Адама может пойти на первый взнос Воганову, чтобы выиграть время. Остальное посмотрим… Марина Юрьевна, другие мелкие инвесторы могут что-то дать. Мы составляем бизнес-план, не такой, как у тебя был для твоего IT-проекта, а для этого. Живой, понятный. Это же не фантастика, это реальный, востребованный продукт!