Влюбляться запрещено (СИ) - Тодорова Елена

Агния Филатова: Спасибо!

Егор Нечаев: Слышь, завязывай клоунаду!

Агния Филатова: Спасибо!!!

Егор Нечаев: Отвянь! Не то в бан кину!

Я отправляю хохочущий смайл. А следом — целующий.

Он — злющий.

Егор Нечаев: Придешь в себя, дай знать.

И блокирует меня.

Я только громче смеюсь. Тут же никакие признания не нужны. Найденного в архиве местного сайта объявления с проданными за день до моего дня рождения мужскими часами от пользователя Nechaev13 более чем достаточно, чтобы сложить картину воедино.

А-ха-ха. Ну дурачок же.

Мой ду-ра-чок. Мой.

Верный подданный.

Паж.

Эпизод восемнадцатый: Осторожно, сафари!

Март четвертого года войны.

Полтора часа сна в активе. Башку рвет, аж на глаза давит. Мозги, чтоб их — в кисель. По телу — тяжесть. Но зверюга гонит, пусть организм и в жестком распаде. Когда силы падают, включается характер — так уж вдолбили.

— Хайса, — кидаю сухо на входе.

И с тухлой рожей тулю к шкафчику.

Раннее утро. Первый лед. Все в сборах. А в раздевалке, как на базаре перед закрытием — шум, грязь, междоусобицы.

— Поднять щиты за Верховного! — горланит Китаец, прерывая свою обычную рубку с Пимой.

Никаких щитов у нас, ясен черт, нет. Выражение образное — не про действия, а про готовность. Но стая вскидывает к потолку кулаки и что есть мочи орет:

— ДРА-КО-НЫ!!!

Тяну рот в левый верхний угол и поднимаю свой молот. Чисто для проформы. Настроя особо нет.

Открываю дверцу шкафчика, и кисель из мозгов простреливает.

А.Г.Н.И.Я.

Рубит глухо. Как в низкопробном экшене с запаздывающим звуком. Но ощутимо — трындец. Нервы щемит, аж башкой дергаю. Те, естественно, сходятся в клинче и выдают короткое замыкание.

Виной всему фотки на внутренней стороне дверцы.

Фотки, в ад ее, Филатовой.

Десятки штук. Самым, блин, крупным планом. Торгуя личиком, гадина то лыбится, то подмигивает, то смеется, то «целует», то агрится, то закатывает глаза, то хмурится, то умиляется… Полный, чтоб ее, каталог эмоций.

Под глянцем значится косая надпись:

Тебе так идет проигрывать