Большие люди (СИ) - Волкова Дарья

Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50

И поэтому настраивался на главный разговор долго. Вроде бы готово уже все, и все варианты просчитаны, и возможные пути отступления подготовлены, и страховочные тросы натянуты, а все же… Последний шаг оказалось сделать все-таки непросто. И лишь когда позвонила Люся, чтобы узнать о его здоровье… когда он слушал ее фальшиво бодрый голос… когда вспомнил, чем он сам обязан Лютику… и как сверх всякой меры мрачен в последние недели и без того не балующий сиянием оптимизма старший брат… Вот тогда он понял, что медлить уже нельзя. Взял на себя роль Купидона — так пора доставать последнюю стрелу и совершать контрольный выстрел на поражение. Не во влюбленных. А совсем в другую сторону.

Он зашел в кабинет Ларисы за час до окончания рабочего дня. Со сталью в сердце, безмятежной улыбкой на губах и огромным букетом желтых роз в руках.

— Гоша?

— Здравствуй, Лариса. Извини, не заходил к тебе сегодня на кофе — дела, дела, ты же понимаешь. Держи, — протянул ей букет.

— Спасибо, — Лариса растеряна. — А по какому поводу?

— На прощание.

— Ты уходишь?! — еще более ошеломленно.

— Нет, Лариса, это ты уходишь.

— Гоша?! — вставшая было главбухша опускается обратно в кресло. — Ты что такое говоришь? Я не понимаю…

— Да ясное дело, что не понимаешь. Пока не понимаешь, — Георгий кладет так и не принятый Ларисой букет ей на стол. Туда же опускаются несколько скрепленных листов бумаги. — Но я тебе сейчас все объясню. Вот, ты почитай, ознакомься, пока я буду рассказывать, как мы поступим…

Сейчас она похожа на нечто острое и колючее как никогда. И дело даже не в тонком носе с нервно подрагивающими крыльями, не в жестких прядях залитых лаком волос, не в царапающих поверхность стола ярких ногтях. Самое режущее — взгляд, холодный, ненавидящий. Если бы он мог убивать, то Георгий был бы уже мокрым пятнышком у ножек стола главного бухгалтера.

— Как же я тебя проглядела, а?.. — Лариса недоверчиво качает головой, голос ее тих, шипяще тих. — Вот же гаденыш… мелкий гаденыш…

— Угу, — безмятежно соглашается Гоша. — Я такой.

— Подлееец, — тянет Лариса, все так же неверяще качая головой. — Лживый подлец! Как же я тебя не разглядела… пропустила… недооценила…

— Да, Лариса Юрьевна, — он все так же спокоен. — Проглядела. Ну, я же такой маленький, незначительный…

— Подлец!

— Да, да, ты уже говорила, — он даже не позволяет себе усмехнуться. Не стоит ее злить излишне, как и недооценивать. — Целиком и полностью с тобой согласен. Собственная подлость даже меня самого удручает.

— Глумишься, да? Издеваешься? — она откидывается в кресле. — Думаешь, ты выиграл? Полагаешь, что переиграл меня? Что я не рискну?

— Нет, Лариса, не издеваюсь. Я предельно серьезен.

— И не боишься… — она на взводе, он это видит. Первый шок прошел, и теперь верх берут эмоции. И этим надо пользоваться. — Не боишься, что я плюну на твои угрозы? Мне ведь терять нечего.

— Это как посмотреть, — тут он ступает на зыбкую грань. Главное, сыграть. Сыграть грамотно и тонко. Чтобы она не почувствовала, что он блефует. — Рискнешь — дело твое. Но нам терять тоже уже нечего. И потонем тогда мы все трое. Даже четверо.

— Почему это четверо?!

— А ты про дочку свою прелестную не забывай…

— При чем тут Алина?!

Вот, он ее зацепил! Негоже играть на чувствах матери, даже если мать — ехидна, и ребенок ее тоже. Но выбора она ему не оставила. Поэтому он будет блефовать. Главное, чтобы об этом не догадалась Лариса.

— Она же у тебя такая чудесная девочка… умница… красавица… Жаль будет, если с ней приключится какая-то неприятность…

— Ты сейчас о чем?! — Лариса побледнела так, что пятна румян на острых скулах выделились совсем резко.

— Этот мир жесток, Лариса, — и тон его стал вдруг таким же — жестким. — Ты знаешь статистику по наркомании среди молодежи? А некоторых сажают на иглу насильно… А статистика по изнасилованиям тебе известна? А ведь не все случаи раскрывают… Жаль будет, если с твоей замечательной Алиной случится что-то плохое. У меня сердце замирает, как подумаю…

Сначала она просто задыхается. А потом…

— Дрянь! Скотина! Ах ты… Да ты! Ублюдок! — выплевывает.

Он лишь пожимает плечами, признавая очевидное.

— Нет! — Лариса слегка опомнилась. — Ты не сделаешь этого… Не посмеешь! Это же… это уголовщина!

— Лариса, Лариса… — он качает головой. — Ты взрослая, умная женщина. Ты должна понимать, что люди, добравшиеся до определенных вершин бизнеса и власти… что они далеко не белые пушистые зайчики с чистыми и мягкими лапками…

— Неужели ты пойдешь на это… — она смотрит на него так, будто видит первый раз в жизни. — Как ты сможешь жить после этого?!

— Лариса, я просто очень верю в твой здравый смысл. И что ты до этого дело доводить не станешь. И мы разойдемся… полюбовно.

— Креста на тебе нет!

— Нет, — соглашается Георгий. — Но, Лариса, уж кто бы говорил, — кивает на листы бумаги на столе. — Ты тоже отнюдь не безгрешна.

— Дааа, — задумчиво тянет она, наклонив голову и разглядывая своего собеседника. — Как же я тебя не разглядела, Георгий Александрович… Вот же змей ты подколодный…

— И не говори, Лариса Юрьевна, — со вздохом соглашается он. — Еще какой подколодный. Ладно, на эту тему можно бесконечно говорить. Вот, держи, — он протягивает руку, вытаскивает лист бумаги из принтера. — Пиши заявление об увольнении по собственному желанию. Сегодняшней датой. Я думаю, что смогу убедить генерального директора не подходить к вопросу формально и не заставлять тебя отрабатывать положенные по трудовому кодексу две недели. Поэтому завтра уже можешь на работу не приходить.

— Ах, ты мерзавец…

— Да-да, — соглашается Гоша. — А ты пиши, пиши, Лариса Юрьевна. Потом отдашь мне печать, ключи от сейфа, кабинета и офиса. Напишешь на другом листе бумаге, не на этом, — он подтолкнул к ней ближе чистый лист бумаге, на котором она так ничего и не написала пока, — пароли от всех банковских систем. Пароль на вход в компьютер и… в общем, все пароли. Отдашь казенную флешку… думаю, у тебя там есть что-то важное для нашей работы, да же? После чего можешь взять букет и улыбнуться мне на прощание. А я постараюсь сдержаться и не разрыдаться.

— Гаденыш…

— Лариса, тебе еще не надоело? Я уже понял, как ты по мне будешь скучать, правда.

— Думаешь, со всех сторон подстраховался? — она покрутила в пальцах авторучку.

— Не знаю, — абсолютно честно. — Но твоих ошибок повторять не буду. Недооценивать противника — опасно. Очень опасно.

— Как же ты прав… Жаль, поздно я тебя раскусила…

— Не надо меня кусать. Давай, Лариса, не оттягивай неизбежное, — он кивнул на лист бумаги, лежащий перед ней.

— Аукнется тебе это, Гошенька… — она начинает писать, резко, нервно.

— А я готов.

Она собирается демонстративно медленно, он также демонстративно внимательно наблюдает за ее действиями. Она берется за ручку нижнего ящика стола.

— Можно? У меня там туфли запасные.

— Туфли? — переспрашивает Георгий. — А у тебя размер ноги какой?

— Тридцать девятый.

— Нет, мне маленькие будут. Забирай.

Лариса желчно усмехается.

И вот она уже в дверях.

— Обыскивать не будешь, Георгий? Вдруг я что-то ценное унесу?

— Не буду, — качает головой он. — Боюсь, а вдруг и правда укусишь?

— Правильно боишься. Да я была тебя… — она осекается.

— Букет не возьмешь?

— А возьму! На память.

Он проводил ее до самых дверей офиса. После вернулся в кабинет главного бухгалтера. Неужели у него получилось? Посмотрел на лежащее на столе заявление. Набрал номер начальника службы безопасности. Тот, хоть и не смог скрыть удивления, но инструкции внимательно выслушал и принял к исполнению. Впрочем, зная Антона Евгеньевича, Гоша точно был уверен, что тот перепроверит правомочность таких распоряжений относительно главного бухгалтера с приставкой «экс» у генерального директора. Значит, надо идти, поговорить с Гришкой. А еще позвонить старшему системному администратору, пароли поменять. Но сначала…

Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50