Дьявол по имени Любовь - Чейтер Линда

— Голубой цвет — ведь для мальчика, да? — Смеясь, Триш многозначительно ткнула меня в бок. Лукаво посмотрев на меня, она спросила: — Ты, случайно, не залетела, а, Син? Поэтому так спешишь со свадьбой?

— Конечно, нет. — Я с ужасом осознала, что даже не думала о противозачаточных средствах. Слава Богу, что вспомнила об этом, пока не поздно. Необходимо кое-что уладить в своей жизни, прежде чем брать на себя ответственность за чужую.

— О! Черт возьми! — Триш бросила взгляд на свои часы. — Марти убьет меня, если я снова опоздаю! Что мне делать, Син? Это все ты виновата!

— Почему ты не скажешься больной?

— Не могу! — взвизгнула она. — Я «заболею» завтра и тогда пойду за покупками с Шерилин. — Она посмотрела на меня с отчаянием. — Как ты думаешь, все сойдет, если я снова скажу, что у меня умерла мать?

— Но ведь ты, кажется, навещала ее на Рождество?

— Знаю, — с несчастным видом отозвалась Триш, — ума не приложу, что буду делать, когда она и вправду откинет копыта. Я уже использовала все свои ресурсы: Марти знает, что у меня умерли все дяди, тети, бабушки и дедушки.

— Скажи ему правду, — предложила я, — и свали все на меня!

— А я и не подумала об этом! — обрадовалась Триш. — Я ведь могла бы сказать, что ты умерла! И это всегда позволит мне получить отгул!

События разворачивались с такой скоростью, какой я не ожидала. Закрыв глаза и сказав «да», я будто привела в действие механизм, который теперь нельзя было приостановить. Нельзя до тех пор, пока я не произнесу слова брачного обета: «Да, согласна… Беру в мужья…»

Заголовки статей в желтых газетах запестрели всевозможными предположениями, после того как мы появились вдвоем на вечере Кристал Келли, и казалось, все население Калифорнии, затаив дыхание, ожидает следующего шага Харли. Двумя днями позже, когда было объявлено о нашей помолвке, все уже слышали о Синди Браун, девушке из ниоткуда, пленившей самого завидного холостяка страны.

«Сказочный роман наследника компании „Лапиник“», — писала одна газета. «Харли Брайтмен женится», — вторила другая. «Прекрасный Принц находит свою Золушку», — заявляла третья.

Родственники, о существовании которых я и не подозревала, осаждали меня просьбами о деньгах. Бэбс прислала мне счет за свой последний перелет из Лос-Анджелеса. Трое мужчин написали мне, и каждый из них утверждал, что он мой давно потерянный отец. По словам Бэбс, мой настоящий отец бросил семью, когда я была еще крошкой. Целый взвод журналистов и фотографов раскинул бивуак на лестничной клетке нашего подъезда, произведя настоящий переворот в местной экономике покупкой продуктов, алкоголя, наркотиков и запчастей к подержанным машинам у предприимчивых местных жителей. К огромному огорчению Триш, Харли решил, что мне пора расстаться с моим теперешним местом жительства.

Я полагала, что переселюсь в дом Харли, но он решил сделать все, как принято, и снял для меня апартаменты в отеле «Беверли-Хиллз».

— Мы не должны уступить искушению до брачной ночи. Правда, Синди? — Он игриво улыбнулся. — Мы ждали уже так долго. Было бы ужасно все испортить в последнюю минуту.

И это он называет «долго»? Я ждала тридцать лет, чтобы кто-нибудь закончил работу, начатую Барри Томпсоном. И потому считала, что еще несколько недель ожидания не убьют меня. Оглядев роскошный номер, я заметила прекрасно оснащенный напитками бар и подумала, что перенесу все предстоящие мне страдания.

Как только был назначен день свадьбы, я оказалась втянутой в сложную сеть организационных дел и светских ритуалов, отнимавших теперь почти все мое время. Харли завалил меня подарками. Одним из них оказалась фирменная коробочка «Лапиник», до отказа набитая хрустящими пятидесятидолларовыми банкнотами.

— Немножко денег на расходы, пока я не оформлю на тебя кредитную карту, — застенчиво пояснил он.

Я с благодарностью приняла деньги и с облегчением вздохнула. Теперь я могла отдать Триш все, что задолжала ей. Радовало меня и то, что мне не надо возвращаться в заведение Марти. Я не могла бы заставить себя вернуться туда и объяснить свое исчезновение. Тем более после того, как услышала, что Марти зарабатывает на моей внезапной известности, продавая возле своего ресторана футболки с надписью «Синди Брайтмен» и наклейки на бампер с такой же надписью.

Родителей Харли уже не было на свете, но у него оказалось бесчисленное количество родственников, жаждущих взглянуть на его невесту. Мы нанесли визиты его пожилым тетушкам и троюродным кузинам, обращавшимся со мной с преувеличенной учтивостью в присутствии Харли, но с трудом скрывавшим враждебность в минуты, когда его не оказывалось рядом.

Друзья его были более терпимы, но скоро я поняла, что они не видели во мне самостоятельной личности, а воспринимали меня как приложение к Харли. Для них я была объектом, с помощью которого они могли завоевать внимание. Они вели себя дружелюбно, но в каждом разговоре со мной непременно заходила речь о каком-нибудь проекте, нуждавшемся в финансировании, или о каком-то деле, требовавшем участия Харли. Все они прозрачно намекали на то, что если я упомяну ему об этом, он сочтет меня очень умной, поскольку мне пришла в голову такая хорошая идея.

Элинор, которую я встретила на вечере у Крисгал Келли, всячески старалась подружиться со мной и предложила вместе пойти за покупками, а потом пообедать.

Мы провели весьма утомительное утро на Родео-драйв. Все мои прежние представления о вкусе и стиле были осмеяны и поруганы. Элинор, запугав меня, заставила истратить непомерную сумму.

— Нельзя покупать такое! Это слишком дешево! — Она выхватила у меня из рук понравившееся мне платье и уставилась на ярлычок с ценой. Повесив платье на место, Элинор со снисходительной жалостью взглянула на меня: — Синди, дорогая, немыслимо купить вещь только потому, что она вам понравилась! Подумайте о своем положении. Вы ведь больше не официантка и должны держать марку! Люди захотят знать, платья чьих модельеров вы носите, какие на них ярлычки.

Вытащив меня из магазина, Элинор представила мне длинный список имен дизайнеров и модельеров, чьи творения я должна была теперь покупать. За ним последовал второй, столь же длинный список тех, кого мне следовало избегать любой ценой. По неясным для меня причинам, эти списки постоянно изменялись, и потому приходилось быть начеку, чтобы избежать трагических ошибок.

— Растолковать мне все это просил вас Харли? — спросила я, когда мы вошли в ресторан и совершили необходимый ритуал, выбрав хороший столик. — Он беспокоится, как бы я не подвела его, надев не тот наряд или взяв не ту вилку?

— Давайте откроем карты, моя дорогая, — сказала Элинор, когда мы сели за столик. — Вам недостает утонченности. — Она бросила взгляд под стол, на мои ноги. — Ну вот, например, ваш костюм. Никогда не носите этих туфель с узкими брюками.

— Почему? По-моему, они выглядят вполне прилично.

— Этого нельзя делать, моя дорогая. Не ищите в этом логики. Здесь, в городе мишуры, вы не найдете ее. Вы должны познакомиться с правилами и играть по ним, а иначе утонете — и следов не останется. Вы последуете моим советам?

Я нехотя кивнула. Во многих отношениях я была старше и умнее Синди, но в этом случае мне приходилось признать свое невежество. Знания Хариэт по части мод и общества, конечно, нуждались в том, чтобы их слегка подкорректировали и придали им некоторый лоск.

— Научившись правильно комбинировать и сочетать детали одежды, вы поймете, что такая же задача стоит перед вами при выборе людей для общения, — наставляла меня Элинор, изучая меню. — Все дело в том, чтобы запомнить, кто есть кто и кто в каком списке.

Она заказала салат из грибов для нас обеих, а вместо напитков минеральную воду «Эвиан». За соседним столиком пили белое вино, но не было никакой надежды на то, что и мы закажем его. Разумеется, оно не входило в наш потребительский список, как и люди, пившие его.

— Уверена, вы будете посещать и устраивать вечера, — продолжала Элинор. — Вы должны точно знать, кого приглашать и как избавляться от всякого сброда и прихлебателей. Лучше всего в этих случаях обращаться за советом ко мне, потому что, скажу вам честно, у Харли нет критериев. Он не сознает свою ответственность перед обществом. Соединять можно далеко не всех.