Собака (СИ) - Литвин Светла

— Я по поводу Томилиной. — его непроницаемая холодность и спокойствие осадили мой пыл, упоминание бесчестного врача и вовсе вызвали согласие, и я уже ответила ему спокойно.

— Я не понимаю ваших претензий Анна Алексеевна. — надо же и имя мое знает.

— Ваша мама, Елена Алексеевна совершеннолетний и здравомыслящий человек и она первая должна была узнать свой диагноз. Мы с вами не в советском союзе находимся, когда всем неизлечимо больным пациентам говорили, то есть врали о том, что они здоровы и отправляли их домой. Тем более как, по-вашему, я должен объяснить вашей маме, необходимость не лечения, а паллиативной помощи? — врач сделал паузу и поднял на меня глаза перестав ненадолго писать.

Мне нечего было ему ответить, и он опять начал писать.

— Вы должны понять Анна Алексеевна, что паллиативная помощь это не только уколы с обезболивающим. И настоящая такая помощь вашей маме, Елене Алексеевне, была невозможна, при сокрытии от нее диагноза. Скрывать от нее диагноз было выгодно ее прежнему лечащему врачу, он видел в вас хорошего, платежеспособного клиента. Я ответил вам на все ваши вопросы? — он опять посмотрел на меня.

— Неужели совсем ничего нельзя сделать? Ведь Роман… — я запнулась, как его назвать?

— Тот врач, он говорил, что есть шансы. — Саша усадил меня на стул и стоял молча позади.

— Ответьте мне на один вопрос Анна Алексеевна, вы бы хотели знать, что умрете в ближайшее время? — врач не шутил, он что это серьезно?!

Я сначала опешила от вопроса, но потом задумалась. Действительно, что бы я делала зная, что мне немного осталось. Наверно исполнила бы все свои мечты, которые только возможно. И только сейчас я поняла, чего лишила свою маму.

— Да! Хотела бы! — сказала ему правду, к которой он же меня и подвел.

— У Елены Алексеевны метастазы во всех лимфоузлах и печени, кровь практически не сворачивается, и мы не можем провести элементарную операцию, да что там, даже забор крови для вашей мамы не так прост. Она умирает и, как и вы хотела об этом знать. — он сказал все это и смотрел на меня уже с сочувствием.

— Что нам делать? — хотела услышать от врача, чем мы можем ей помочь.

— Делайте ее счастливой каждый день. Остальное ляжет на плечи наших специалистов, Елене Алексеевне я все объяснил. — Аркадий Кириллович поднялся, собрал со стола бумаги, в которых что-то писал весь наш разговор.

— Простите. — только и смогла виновато просить прощения и покинуть его кабинет.

— Мне не за что. — сказал он громко в след, выйдя следом и закрывая свой кабинет.

Теперь, после беседы с врачом, было легче идти на встречу с мамой. Она хотела знать и врач прав.

— Подождешь тут? — попросила Сашу, стоя у двери в мамину палату, зная что лично они еще не знакомы.

— Конечно. Иди. — он, поддерживая, крепко прижал меня к себе, и поцеловав в висок, подтолкнул к двери.

Глубоко вздохнув, шагнула в палату. Мама на удивление выглядела очень даже ничего. Даже глаза не были красными. Не плакала.

— Нюта! — мама радостно бросилась меня обнимать.

— Мама! Прости! — я прижалась к ней так и не сдержав слез, едва сдерживаясь от рыданий в голос.

— Ну что ты?! Ну не реви говорю! — мама оторвала меня от себя и встряхнула за плечи.

— Все! Не реву. — всхлипывая утерла лицо, понимая, что маму злят мои слезы.

— Я не злюсь на тебя Нюта. Аркадий Кириллович мне все объяснил. Тот негодяй ввел тебя в заблуждения. А что касается меня, так я счастлива что все прояснилось. Теперь я проживу каждый день счастливо, даже если за окном хмурый день, я буду ему рада. Жить в неведении тоже тяжело. Ведь никто мне не обещал излечения, маленький шанс и честно тебе признаюсь, было тяжело в него верить. Только я хотела спросить тебя, это правда, что тут говорят про мужа? — мама с недоверием посмотрела на меня, ее мой статус волновал куда больше, чем ее положение со здоровьем.

— Правда. Мама прости, я не хотела тебя волновать, я знаю ты была бы рада за меня, но просто все так неожиданно случилось, и я не знала как тебе сказать. — я несла какой-то бред, не зная как ей объяснить свое молчание о браке.

— Он полицейский? А как вы познакомились? И почему ты прятала такое шикарное колечко? Сразу видно он любит тебя. — мама разглядывала мою руку восхищаясь кольцом которое я при ней не носила и осыпала меня вопросами.

— Нет. Он не полицейский. Он…мы работали вместе, он директор той фирмы, в которой я работала. — не думая сказала маме правду.

— Так ты что уволилась? — мама, она, конечно, и есть мама.

Ее всегда будут волновать мелочи жизни ребенка, нежели серьезные вопросы о самой себе.

— Он не хочет, чтоб я работала и потом, так я могу с тобой больше времени проводить. — обняла маму натягивая улыбку.

— Ты же знаешь, что я этого не одобряю. Сегодня муж есть, завтра его нет. Ты должна быть независимой. Как его зовут то хоть? А то тут медсестры сплетни разносят как сломанный телефон, я была уверенна что он в полиции служит. И как так вышло что он не полицейский, а негодяя того посадил? — серьезно начала меня отчитывать и вновь осыпать вопросами.

— Саша его зовут. А про то, как посадил, давай потом? Домой поехали. — я решительно встала с койки и подхватив мамин пакет с вещами пошла к двери, поскорее убраться от сюда.

— Ой! Лисенка чуть не забыла! — мама подошла к окошку и забрала рыжика.

— Это собака. — уточнила, открывая дверь, на против которой стоял Саша.

— Я собака?! — возмутился Сашка выставляя руки в бока.

— Нет, это она про лисенка. Какая же это собака? Это лисенок, не видишь, что ли? — мама вышла следом за мной, не обращая особого внимания на Сашу.

— Мам, это собака, а это Саша. — представила ей наконец то своего фиктивного мужа.

— Саша, это моя мама Елена Алексеевна. — Сашка забрал у меня сумку.

— Ой! Здравствуйте! Очень приятно. — мама улыбнулась, ей действительно было приятно, видно Саша ей понравился.

— Здравствуйте Елена Алексеевна, я тоже рад с вами наконец-то познакомиться, поедем домой? — Саша подал моей маме руку.

— Вы меня приятно удивляете молодой человек. — мама охотно взяла его под руку.

В итоге они спелись и всю дорогу домой спорили со мной.

— Ну скажите Александр, это же не собака? — мама показала ему игрушку, ища в нем поддержки, так как спорить со мной в одиночку ей надоело.

— Определенно это лис! — уверенно заявил Саша.

— Вот! — мама победно ткнула меня пальцем в нос.

— Это просто рыжая собака, он на Ральфа похож разве ты не видишь? — последний, аргумент, который я оставляла в запасе, в пользу собачки.

— Детка, я, конечно, верю, что бывают рыжие собаки, но это определенно лис. — смеясь на до мной ответил Сашка.

После этого я поняла, что спорить у меня не получится, но и согласиться с ними я не могла.

ГЛАВА 24

Дмитрий.

После разговора с Катей, пересмотрел свое отношение не только к этой ситуации, но и к разделу имущества. Правда моего рвения оставить ей машину и выделить некую сумму после продажи нашего с ней дома на покупку жилья, Васильев не разделил. Договор был на руках, документы о разводе она сама подписала.

Но наш юрист буквально рвал и метал с утра в кабинете. Так словно свое кровное отдает. Кое как его выставил чтоб заняться делами которых накопилось выше крыши. Так как в моей голове примерно созрел план действий по поводу нашего с Аней будущего, то я вполне сносно мог работать. Лишь изредка отвлекаясь от дел на глупые, но сладкие мечты. Какое Анино блюдо станет моим любимым, какую собаку заведем и как назовем детей. Даже цвет штор в нашей спальне просочился в эти мечты. Они грели душу и давали сил для работы.

А после, решил поехать к родителям. Было одно важное дело, которое не терпело отлагательств. По дороге домой, как всегда, стоял в пробке и опять думал о своей прошлой семейной жизни. С Катей мне не было дела до цвета штор и даже до самой Кати мне дела не было. Зачем я вообще на ней женился? Весь брак получается не жил с любимой женщиной, а просто тупо дрочил с Катиной помощью, когда организм того требовал. Да, собственно, и женился видимо для этого. Чтоб не тратить время на одноразовых девок, посвящать себя всего работе.