Двое (СИ) - Салах Алайна

— Доброе, — Булат изучающе смотрит на меня из-под своих густых ресниц, после чего отталкивается от кровати и встает.

Я разглядываю след от его головы на подушке, а по груди расползается холод. Он не помнит или жалеет о том, что отпустил себя? Или же просто был пьян? Я думала, он обнимет меня. Захочет снова заняться любовью. Скажет что-нибудь, отчего мое сердце вновь екнет. А он ведет себя так, как всегда.

За дверью ванной слышится звук разговора — Булат уже успел кому-то позвонить. С телефоном он вообще не расстается. Наверное, это очень утомительно — постоянно с кем-то разговаривать и говорить, что делать. Все его беседы обычно звучат так: «Сейчас возьми с собой того-то и поезжай туда-то. Найди там конкретного человека и скажи, что ты от того-то». Неужели с ним работают такие глупые люди?

Вздохнув, я тоже заставляю себя встать и одеться. Даже в душ не иду — только причесываюсь и чищу зубы, то и дело прислушиваясь в малейшему шуму. Не хочу выйти и застать Булата надевающим обувь. Поэтому я практически налетаю на него, едва в коридоре раздаются шаги.

На его вопросительный взгляд опускаю глаза и тихо мямлю:

— Ты на кухню? Кофе сварить?

Сама не знаю, откуда взялось это внезапное смущение. Наверное, потому что вместо того, чтобы задавать все эти вопросы, мне хочется к нему прижаться(он как раз сейчас полураздетый), а еще лучше, чтобы он сам прижал меня к себе. Поцелуй сейчас был бы очень уместным. И разговаривать не нужно — он бы все сказал лучше слов. 

— Свари. У тебя щека в зубной пасте. 

Я машинально прикрываю дефект ладонью и начинаю тереть. Вот я растяпа. Наверное, слишком задумалась.

Мы вместе идем на кухню: я впереди, Булат чуть поодаль. Неопределенность меня сжигает. Этой ночью я пережила самые невероятные мгновения в своей жизни и мне сложно смириться, что все снова станет как раньше. Неужели Булат не понимает, что каждый знак внимания сильнее распаляет мою любовь? Рядом с ним мне будто тесно в собственном теле — постоянно приходится себя ограничивать в чувствах. Невыносимо постоянно хотеть есть и сидеть на диете. 

— Тосты с сыром будешь? — смотрю на него из-за плеча. — Я недавно выбиралась на завтрак в одну кофейню — так там подавали точно такие же. Это точно не домашняя еда.

— Мне только кофе, — отрезает Булат.

Я отворачиваюсь, чтобы он не видел, как я его передразниваю. Просто мне нужно куда-то выместить свою обиду. Мы уже три месяца вместе, а он продолжает упрямо поститься.

— Знаешь что? — поставив перед ним чашку, я сажусь напротив. — Я в интернете нашла школу одного ресторатора. Голиков, может, слышал про такого?

Рот Булата кривится в едва заметной усмешке.

— Допустим.

— У него есть кулинарная школа, где любого желающего учат готовить как в ресторане. Хочешь французскую кухню, хочешь итальянскую. Я туда запишусь, и тогда ты больше не сможешь называть мои блюда домашними. 

Я поднимаю бровь и жду его реакции, но не похоже, что Булат под впечатлением. 

— Записывайся, если готовить тебе интересно. Только не делай этого ради меня.

Мне снова больно. Почему он всякий раз пытается подчеркнуть, что мы с ним существуем отдельно? Разве плохо, что я хочу сделать что-нибудь ради него? Мне ведь это только в радость.

— Не нужно говорить мне, почему мне стоит туда идти, — я опускаю глаза в стол и, только когда убеждаюсь, что мне удалось справиться с эмоциями, снова смотрю на него. — Когда я поставлю перед тобой идеальный карпаччо из говядины, ты уже не сможешь сказать, что отказываешься от моей еды, потому что она недостаточно для тебя хороша. А если откажешься — это будет означать, что ты соврал, потому что боишься привыкнуть к моей заботе.

Булат даже кофе пить перестал — так меня разглядывает. 

— Никогда не думал, что мне будут угрожать едой в собственной квартире, — произносит медленно. — Когда поставишь передо мной идеальный карпаччо — я обязательно его попробую.

Вот как он этот делает? Всего пара слов и немного теплого оттенка в его взгляде — и мое настроение переворачивается с ног на голову. Желанная картина рисуется перед глазами за секунду: я ставлю перед Булатом тарелку с розовыми ломтиками мяса, мы чокаемся вином и вместе едим. 

— Спасибо за кофе, — он поднимается. — Нужно ехать.

Снова нужно ехать. У него вообще бывают выходные? Ну да, был недавно. И он его потратил, чтобы съездить в мою Италию с Кариной.

Я провожаю его в коридоре. Смотрю, как при помощи ложки он надевает свои дорогущие туфли и как берет с комода ключи.

— Я поехал. Сегодня в обед документы мне завезут. Будет время — у охраны забери.

От этой просьбы я вновь чувствую прилив радости. Наверное, потому что она такая… обыденная. Документы наверняка важные, а Булат доверяет забрать их мне.

— Заберу, — повинуясь порыву, я подхожу к нему и быстро касаюсь губами щеки. В животе и в груди тепло колет. Он всегда так вкусно пахнет. — Хорошего тебе дня. В смысле, чтобы все по работе получилось. И води аккуратнее. Ты иногда очень быстро ездишь.

Булат как и обычно ничего не отвечает и выходит за дверь.

*************

— Двадцать — это же юбилей, — с азартом произносит Марина, когда мы выходим после двухчасового сеанса кино. Комедия, кстати, была так себе. Зря я повелась на отзывы в интернете. — Как собираешься праздновать?

— Я хочу провести этот вечер с Булатом… — говорю немного смущенно. — Надеюсь, ты не обидишься. А на следующий день пойдем куда-нибудь с тобой и с Дашей. Еще девушку из группы приглашу.

На недоуменный взгляд Марины поясняю: 

— Не Лариса, не бойся. Другая. Очень хорошая.

— Как у вас с ним, кстати? 

Вслед за признанием в фиктивности наших отношений с Булатом, я и об остальном ей рассказала: про свою отчаянную влюбленность, про существование Карины и про его закрытость.

— Я не знаю, — отвечаю честно. — Я думала, что стало лучше, но по-моему...

Телефон начинает жужжать на дне сумки и мне приходится прерваться. И очень жаль, потому что мне жутко хочется обсудить свои чувства хотя бы с Мариной, если уж перед Булатом нужно их скрывать.

Смотрю на номер и мгновенно забываю о своем недовольстве. Когда Булат звонил мне сам? По-моему никогда.

— Привет... — от волнения я отворачиваюсь от Марины. Не хочу, чтобы она видела мое глупое влюбленное лицо.

— Ты где? 

— В Ереван Плазе, — спешно отвечаю я. — Домой собираюсь.

— Будь там. Мне как раз по пути. Заберу. 

34

— Здравствуйте, меня зовут Тая. Я оставляла заказ на приготовление блюд. Доставка к семи вечера.

— Большая Дмитровка, правильно?

— Да. 

— Какой у вас вопрос?

Я разглядываю блики солнечных лучей, пляшущих на стене, и нервно жую губу.

— Никакого. Я просто хотела уточнить: вы про меня не забыли?

— Все будет доставлено вовремя, — заверяет голос из динамика. — Не волнуйтесь.

Я благодарю администратора и отключаюсь. Ну как тут не волноваться? Сегодняшний день обязан стать особенным, ведь мне исполняется двадцать. 

Свой день рождения я не очень люблю — так уж сложилось. Наверное, потому что всю жизнь я ждала чего-то особенного, а оно никогда не происходило. Когда я была помладше, на празднование мама приглашала тетю Галю и родственников. Это означало, что с утра мне нужно было вылизать всю квартиру и терпеть окрики мамы, которая становилась раздражительной из-за того, что ей приходилось подолгу торчать на кухне и готовить. С годами мало что улучшилось: мне отчаянно хотелось хотя бы раз отметить свой праздник с Оксаной и Кристиной вне дома, а денег на это не было. Так этот день стал для меня символом разочарования.

Но сейчас моя жизнь совершенно другая: у меня есть деньги, чтобы купить себе все, что пожелаю, и есть Булат, с которым у нас сейчас тоже по-другому. За прошедшую неделю он несколько раз забирал меня после курсов, и хотя мы по-прежнему ночуем вместе не так часто, он иногда приезжает ко мне в днем. Мы занимаемся сексом, а потом можем пойти пообедать. В ресторане, куда мы ходим, меня уже узнают и называют по имени. Правда, не Тая, а Таисия. Но я уже не в обиде. Благодаря Булату мне начинает нравится как звучит мое полное имя.