Теория снежного кома (СИ) - Моран Фэя

Профессор Бьёрн, словно опытный проводник, уверенно шагнул в вагон, указывая жестом, куда нам следует направляться. Мы шли за ним, стараясь не отставать и не создавать давку у входа. Внутри поезда было довольно тепло. Мягкий свет ламп освещал просторный салон. Кресла были расставлены рядами, образовывая удобные места для пассажиров.

Я огляделась. В основном, в вагоне царило спокойствие, люди читали книги, слушали музыку в наушниках или просто смотрели в окно, любуясь пейзажами.

Я чувствовала себя немного взволнованной. Это было моё первое настоящее путешествие и нахождение за пределами Штатов. Ещё я, разумеется, была в России, но на тот момент я была слишком маленькой, чтобы что-то запомнить. Большую часть жизни мне пришлось провести среди американцев.

Профессор Бьёрн направился вглубь вагона, к выбранным местам, и мы послушно последовали за ним. Они оказались у окон, что было очень кстати. Впереди обещала быть довольно красивая дорога. Мне бы хотелось посмотреть.

Когда мы подошли к своим местам, я заметила, что наши соседи – пожилая пара, сидевшая у окна, – с интересом наблюдала за нами. Они вежливо улыбнулись, и я ответила им тем же.

Кенни сразу же занял место у прохода, уставившись в свой телефон. Я села у окна. За ним всё выглядело тошнотворно сказочно. Заснеженные деревья, покрытые инеем поля, маленькие домики с яркими крышами. Я как будто очутилась в «Холодном сердце». Насколько я помню, события в мультфильме тоже развивались в Норвегии.

Вскоре поезд тронулся, медленно набирая скорость. А мне уже не терпелось наконец отдохнуть от этой нудной и долгой поездки.

Эйс

Ненавижу поезда.

Это почти иррационально, но меня начинает мутить только в них. Ни на тачке, ни в самолёте. Раньше я сваливал это на долбаные таблетки, думал, что это какой-то побочный эффект. Но потом забил. Бессмысленно копаться в этом дерьме, когда есть проблемы посерьёзнее. В любом случае, эти долбаные таблетки приносят больше пользы, чем вреда. Наверное. Если бы не они, я бы сейчас орал во всю глотку, выдумывая всякую хрень, или впал бы в апатию, смотря в одну точку. Так что, спасибо, большая фарма.

Моё место оказалось у окна. Это плюс. И вид… чёрт возьми, это что-то невероятное. За стеклом разворачивалось полотно из снега и льда в ночном сумраке. Горы выглядели как дремлющие великаны. Виднелись заснеженные леса, тянущиеся до самого горизонта.

И как, спрашивается, человек может не наслаждаться всем этим великолепием? Природа удивительна. Жаль, что её красота не лечит от всей той херни, что творится у меня в голове. В таком случае я был бы самым здоровым из людей.

Я достал из кармана наушники и воткнул их в уши. Включил что-то тяжёлое, с ритмом, от которого внутри всё вибрирует. Нужно чем-то заглушить шум поезда, да и собственные мысли тоже. Слишком много думаю в последнее время. Слишком много анализирую. Надо просто отвлечься.

В отражении окна я вдруг увидел её. Её светлые волосы с розовыми прядями выделялись ярким пятном на фоне серого пейзажа. Она сидела рядом с какой-то старушкой и задумчиво глядела в окно. Интересно, какие у неё мысли? Я знаю о ней многое, но не то, о чём она думает. О своих играх? О том, как бы поскорее вернуться домой и сесть за комп? Может быть. А может и нет. Чёрт знает, что в голове у этой чудачки.

Похоже, Мила сейчас восхищалась пейзажами, и это было удивительно. Она не любит природу. Я помню, как она говорила мне об этом сама. Мы всегда были непохожи друг на друга. Абсолютные противоположности. Даже удивительно.

Я усмехнулся, вспомнив о том, как она просчиталась с печеньем. Мне удалось раскусить её. Конечно, никакая это не Фелисити их испекла. Или, по крайней мере, идея принадлежала не ей.

Я всё ещё помню тот день, когда мы впервые вместе попробовали солёное печенье.

С чего вдруг эти двое так сдружились? Фел мало кому нравится, а такой, как Мила – и подавно. Но при этом я в курсе, что нравлюсь Фелисити, поэтому вся эта ситуация начинает меня напрягать. Как будто Мила может рассказать ей всё, что я бы не хотел всем говорить о себе. Не люблю, когда что-то, касающееся меня, выходит из-под моего контроля. Это просто нечестно.

Я отвернулся от окна, стараясь не смотреть в сторону Милы. Но в голове, как заевшая пластинка, крутился один и тот же вопрос: что она замышляет? Мы пакостим друг другу с того самого дня, как я всё нарочно испортил. С тех пор она мстила мне, пользуясь любой удобной возможностью. Моя месть как будто всегда была мельче, потому что… честно говоря, я заслуживал всего этого дерьма. Всего того, что она делала по отношению ко мне. Может, я заслуживал даже худшего.

С одной стороны, я поступил так, чтобы сделать ей только лучше, но с другой… был чёртовым эгоистом, и выбрал самый худший способ, когда мог сделать всё мягче, не так отвратительно. Я идиот, я знаю это. Но, мне кажется, тогда я просто… испугался. Самого себя. Оправдание максимально идиотское, но оно у меня хотя бы есть. Иначе я бы совсем с катушек съехал от того, что не могу нормально выразить свои чувства.

А кто захочет быть с таким, как я?

Знай о биполярке все те девчонки, с которыми я общался и которые, впрочем, считали себя моими девушками, они бы сбежали в первый же день. Я просто умею притворяться нормальным. И, надеюсь, так и продолжится.

Фелисити, сидящая рядом, к счастью, уткнулась в окно и фотографировала всё, что видела, попутно делая записи в своём блокнотике, который, видимо, вскоре поможет ей в написании новой статьи в студенческую газету. Слава богу, она не болтала. Ещё одного такого эпизода я бы не выдержал.

Нужно просто не поддаваться на провокации Милы. Иначе этот долбаный трип закончится полным провалом.

И самое главное – не забывать вовремя пить таблетки.

11. Добро пожаловать в

Friluftsliv

Chalet

!

Когда мы сошли с поезда, нас, наконец, удосужились встретить.

Этот смазливый норвежский мужчина со светлыми, почти белыми волосами, говоривший с таким сильным акцентом, что каждая его фраза звучала как мат, представился Олафом. Я неосознанно вспомнила того забавного снеговика из мультика.

Олаф сопроводил нас к трансферу, который, как он заверил, должен был довезти нас до самого шале.

Оказалось, что оно находится в самой настоящей заднице мира, в самой её сердцевине. Из окна автобуса почти ничего не было видно: всё скрывалось под плотным туманом и густым снегом… В общем, всё было абсолютно белым. Но по тому, как угрожающе наклонён был автобус, я поняла, что мы не просто едем, а покоряем гору, медленно, но верно поднимаясь всё выше и выше.

Моментами, когда колёса наезжали на что-то, больше напоминающее ледяной булыжник, у меня случался мини-инсульт. Мы в чёртовых горах! Едем посреди заснеженных лесов, по ледяной дороге! А вдруг там по сторонам обрыв какой-нибудь? Сделай этот водитель одно лишнее движение – и прощай, мир. Ни видеоигры, ни горячего шоколада, ни нормального сна… Ну, хотя сон будет, но уже вечный.

Мне всего восемнадцать, мне как-то рановато умирать. Тем более, что я ещё не закончила разработку своей видеоигры. А вдруг там получится что-то гениальное? Нельзя же лишать человечество такого шедевра из-за чьей-то неосторожности на скользкой дороге.

Доехав, наконец, до места назначения, я вышла наружу одновременно и неохотно, и с невыносимым желанием поскорее преодолеть расстояние до моей кроватки, которая ожидает меня уже целые сутки. Она была моей единственной надеждой в этой заснеженной глуши. По крайней мере, на ближайшие несколько часов.