Особое обстоятельство (СИ) - Магдеева Гузель

«Слава богу, не раньше», — выдохнула я, предпочитая скрывать даже от него те задания, что мне приходилось выполнять до этого.

— А если меня будет искать Тимур или Макс? — эта мысль не отпускала до конца, я боялась, что Макс отправится на мои поиски, и тогда я привлеку лишнее внимание не только к себе.

— Придумаем.

Пока мы ехали до подземной парковки, где оставили мой телефон в этом автомобиле, а потом пересели в другой, Алексей успел замучать меня вопросами. Под конец пути, занявшего полчаса, я уже запуталась в том, что рассказывала ему, а что — только собиралась.

— Ты уже спрашивал, — периодически произносила я, но мужчина неизменно отвечал:

— Повтори, — и я повторяла, втайне ожидая, когда допрос прекратится.

Пашкин брат жил в частном секторе. Небольшой, старый дом, сзади которого сразу же начинался густой лес, — отличный способ скрыться от неожиданных преследователей. Мы зашли внутрь; Лешка зашторил окна, прежде чем включить свет настольной лампы, которую опустил на пол. Я шагнула к дивану, тяжело опускаясь на него и чувствуя, что все, с этой точки мне уже не сдвинуться. Глаза наливались тяжестью, мысли расплывались, и я, перестав реагировать на слова Лешки, просто свалилась лицом в подушку.

В первый раз я проснулась часа в два ночи, чувствуя себя необыкновенно бодрой и полной сил. Оглянулась, но в комнате царила темень, хоть глаз выколи. Наощупь побрела вдоль стены в поисках туалета, но побоялась, что назад дорогу уже не найду, и снова легла под теплое одеяло.

Когда я открыла глаза во второй раз, серые сумерки наполнили помещение, придавая ему хоть немного четкости. Я разглядела дверь напротив, где виднелся краешек раковины, и отправилась туда на разведку. Набрала полную горсть воды, жадно выпив ее в несколько глотков, сходила в туалет, и отправилась искать хозяина дома. Нужно было решить, что делать дальше — остаться и уж тем более сбежать с ним просто так я не могла. Коли уж Алексею без связей удалось найти меня, то для Бро это окажется сделать еще проще. Но если я первая найду то, что нужно ему от Матвея… Я зажмурилась, даже думать не позволяя себе об этом, чтобы не спугнуть везение. Это был мой единственный выход, и с помощью Лешки моя затея могла выгореть. Но сначала — сто раз обдумать и взвесить каждый шаг. А пока рано, рано об этом.

— Доброго утра, — Лешка сидел на кухне, в военных штанах и белой майке, под которой видна была его подтянутая фигура. Я отвела глаза, занимая место на против и зябко ежась — после теплой постели в доме казалось прохладно. — Чайник вскипел, пряники в шкафу.

Послушно поднявшись, я достала щербатую чашку с оранжевыми рисунками, насыпала три ложки сахара и налила густой заварки. Чай получился сладким и крепким. Я макала в него сухой пряник, чтобы хоть как-то размягчить дубовое угощение, а Леша все это время не сводил с меня глаз.

— Мы вчера не договорили, — напомнил он.

— Я помню. Но мне надо вернуться домой, пока Бро не объявил меня в розыск. Если не поздно.

— Мы можем уехать прямо….

— Не можем, — отрезала я, — они либо кокнут меня в ближайшем темном переулке, руками того же Макса, либо засадят в тюрьму.

— Что за компромат у него на тебя?

— Не сейчас, — я отвернулась, — спасибо за чай, мне пора.

— Тина, я тебя не понимаю, — начал Леша, но я перебила:

— Лёш, не надо меня понимать, если хочешь помочь — просто не делай того, чего не просят. Давай потихоньку выяснять и плясать от того, что творится вокруг.

Я ждала, не поднимая головы, когда Алексей заговорит, но он молчал. Допив чай, я сполоснула чашку, положила ее донышком кверху и обернулась, облокачиваясь на мойку.

— Поехали, — наконец, сказал Белогородцев, и я пошла за ним следом, все еще не понимая, на чем мы сошлись. В полной тишине мы садились в машину, также ехали до города. Я не знала, сколько времени, лишь по сизому небу за окном определяя, что еще очень рано.

Мы повторили вчерашний ритуал, пересаживаясь из одного автомобиля в другой. Алексей вернул мне назад мобильный. Я взглянула на экран — пропущенный с неизвестного телефона, перезванивать по которому я не планировала.

— Леша, — позвала я его и замерла в нерешительности.

— Запомни мой номер, — перебил он, диктуя цифры, которые я от растерянности в первый раз даже не услышала. Мужчина терпеливо повторил и продолжил: — я буду рядом, по мере возможности наблюдая за тобой.

— Выясни, кто такой этот Тимур, — выпалила я торопливо, словно выныривая из своих мыслей, — и чем его держит Бро. Я уверена, что он нам может пригодиться.

— Я искал, но ничего не нашел на него.

— Он интересовался домом напротив, мне показалось, там можно нарыть что-то, связанное с ним. Ты знаешь, с кем он встречался в прошлый раз?

— Да. Кормаков, сейчас пенсионер, а раньше трудился главным бухгалтером в одной крупной фирме.

— Что за фирма?

— «Ричмонд». Там было несколько учредителей, двое умерли, остальные продали свою долю, после этого Кормаков ушел на отдых.

— Он, вроде, молод еще для пенсии?

— По выслуге лет, за прошлые заслуги, — пожал плечами Белогородцев, — я тебя понял, порою еще в этом направлении. Двигай, дальше на такси.

Я поднялась из подземной стоянки, зябко ежась — на улице было прохладно и пустынно. Быстром шагом минут за десять добралась до дома, не рискувя вызывать таксиста, поднялась наверх и замерла перед дверью, стараясь открыть ее как можно тише. Предательски щелкнул замок, разлетаясь оглушительным звуком по сонным комнатам.

— Черт, — прошептала я, переставая скрываться. Зашла внутрь, закрыла дверь, прислоняясь к ней и унимая бьющееся от испуга сердце. Дурочка, сама себя напугала.

Тимур не вышел мне навстречу, — видимо спал. Я прошла в ванную, запираясь и включая горячий душ, чтобы хоть немного согреться после утренней прогулки.

Взглянула на себя в зеркало — под глазами залегли темные полукружья, губы потрескались. Спина привычно ныла, причиняя дискомфорт; я стащила с себя одежду, закидывая ее в стиральную машину и встала под душ, отключаясь на несколько минут от действительности. Стояла, не двигаясь, смывая с себя вчерашний день. Соленые слезы стекали с лица, смешиваясь с водой из душа. Я думала о Паше, маме, и весь мир казался мне в тот момент окрашенным лишь в черные цвета.

Я стояла так до тех пор, пока слез не осталось; намылила голову шампунем, на автомате втирая его в голову, пока пена не начала падать ошметками под ноги. Когда на одном таком белом пенном островке я чуть не поскользнулась, в последний момент хватаясь за перекладину, я встряхнулась, сбрасывая оцепенение.

Все, Тина, хорош. Некогда себя жалеть, успеется еще.

Ополоснувшись, я еще долго сушила волосы, укладывая их спиной к зеркалу. Завернулась в полотенце, выходя из ванной, и едва не врезалась в Тимура, который стоял в шаге от двери.

— Доброе утро, — смущенно произнесла я, но он не удостоил меня ответом, лишь сверля черными глазами, — что на этот раз?

Желания угадывать, почему Байсаров опять без настроения, не было никакого.

— Все в порядке, — ядовито процедил он, — у вас, как я смотрю, тоже. Бурная ночка выдалась?

— Что? — не сразу поняла я, только через мгновение вспоминая, что из дома я уходила на свидание с Коганом, да еще и под напутствие Макса.

«Он решил, что я спала с художником», — печально констатировала я.

Ну, конечно, о чем еще мог подумать Тимур. Эскортница, поехала к мужчине, не ночевала дома, а утром сразу в душ. Любой другой на его месте решил бы точно так же, а уж этот тип с раздутым эго даже других вариантов предположить не мог.

— Вы плохо слышите?

— Ты всю ночь караулил меня ради этих слов? — я перешла в оборону, упирая руки в бока. Трудно признаться, но наши перепалки отвлекали меня от всех проблем, и сейчас я была не против спровоцировать его на ответные эмоции.

— Конечно, мне же больше нечем заняться, как ждать Вашего прихода после потрахушек.

— «Потрахушки», — передразнила я, входя в раж. — Я уже давно поняла, что ты и сам не против оказаться на месте художника, только тебе не дают.