Месть до первой крови (СИ) - Логинова Анастасия

   В этот-то момент, обведя уютный кабинет взглядом, Катя и поняла, что не хочет покидать это место. Ей нравилась работа, нравились коллеги, даже Осколова чем-то нравилась. Несправедливо, что она должна бросать все это только из-за Ваганова!

   Катя очень жалела, что не сдержалась, и высказала ему все.

   — Пишите рапорт на увольнение, Екатерина Андреевна? – так же мирно поинтересовалась вдруг Осколова, не отрывая взгляд от монитора. Должно быть, она все-таки слышала разговор через стену.

   — А вам-то что? – грубовато ответила Астафьева, пытаясь расписать ручку. – Вы же с первого дня ждали, когда я уйду.

   Осколова не ответила. Катя уже решила, что та вовсе не станет продолжать разговор, но Галина Дмитриевна, видимо, дописав предложение, оторвалась от компьютера и посмотрела на Катю с легким раздражением:

   — Послушай меня, детка, я тебе в любви признаваться не собираюсь – как человек ты мне не нравишься, знай. Таких разгильдяек Старогорский Следственный комитет еще не видел! Но твоя версия начет шантажа – нормальная. Иди и работай по ней. Ваганов, да, бесится, но ты сама виновата… — она усмехнулась, — это ж надо – с начальником шуры-муры крутить! У тебя мозгов совсем нет? Да и бесится Ваганов из-за другого…

   …В воскресенье вечером в области, оказывается, произошло еще одно убийство. Труп молодой женщины был найден на проселочной дороге, ведущей на автобусную станцию. Налицо почерк Мещерского маньяка. Убийца в последнее время стал более активным: в мае-июне были найдены три убитые им женщины, а только за начало июля уже есть два трупа. Вот—вот придется делать заявление в прессу, а Ваганов очень надеялся, что с маньяком справятся раньше.

   — Значит, в воскресенье вечером Ваганов сам был на выезде и злится на меня не из-за сорванного свидания? – только и вынесла из этого рассказа Катя.

   — Какого еще свидания? – утомленно переспросила Осколова. – Екатерина Андреевна, вам знакомо чувство вины? Я не знаю, что у вас с Вагановым произошло в марте, когда задерживали киллера, но с тех пор Ваганов чувствует себя виноватым. Видимо, вы это приняли за что-то другое.

   Когда до Катерины дошел смысл этих слов, она смогла только прикрыть рот ладошкой и ужаснуться, сколько глупостей она себе придумала, сколько сделала и сколько чуть не сделала. Первым побуждением было дописать скорее рапорт на увольнение и исчезнуть из этого здания, потому что теперь уже чувство вины и стыда мучило ее. Но потом пришло понимание, что взрослый и уверенный в себе человек не стал бы трусливо сбегать, а нашел бы силы извиниться и остаться.

   — Ваганов вот-вот уйдет в Областную, вам все равно не придется с ним работать, — снова вернувшись к работе, добавила Осколовой. – Да вообще-то, он хоть и бешеный, но отходит быстро. Завтра уже все забудет.

   Остаток дня Катерина, как мышь сидела в кабинете и помогала Галине оформлять дела для передачи в суд. День прошел тихо и даже скучно.

***

Зато приключения продолжились в квартире на Суворова…

   Лина встретила Астафьеву с опухшим от слез лицом и сумасшедшими перепуганными глазами. И с порога вцепилась ей в руку:

   — Почему ты не брала трубку? Я тебе весь день звоню, и вчера звонила!..

   — Телефон еще вчера разрядился. Что случилось?

   — Нас ограбили, — снова разрыдалась Линка, — дверь взломали… В субботу, наверное, пока я на кладбище была. Катечка, посмотри, пожалуйста, может, у тебя пропало хоть что—нибудь?

   Катерина под пристальным взглядом подруги осмотрела все вещи в своей комнате – все было на месте. Помещения после взломов Астафьевой видеть доводилось, обычно там было перевернуто все вверх дном. У Лины же оставался идеальный порядок. Причем, сама она твердила, что у нее тоже ничего не пропало, и что взломщики специально навели после себя порядок. Катя даже осмотрела замок на входной двери, но не нашла на нем ни одной лишней царапины, как и других признаков взлома. Но в то же время Лина так неподдельно страдала, что Катя забеспокоилась.

   Сначала эти навязчивые мысли о преследовании, теперь якобы взлом без кражи…

   Все-таки Катя предложила вызвать полицию, в ответ на что Лина бурно запротестовала, произнеся странную фразу:

   — Вот если бы хоть что-то пропало… Но они же совсем ничего не взяли! Все равно искать не будут.

   Катя не могла не признать, что вывод был правильным.

   — Забыла совсем, — уже перед сном вспомнила Лина, — тебе же звонили – полицейский тот. Смешной такой.

   — Федин, что ли? – насторожилась Катя. – Кстати, ты с ним разговаривала в субботу?

   — Да, — улыбнулась подруга и даже забыла на время про свой взлом, — я и не думала, что твои оперативники такие милые, даже завидую тебе немного. Закадрила я этого Федина на раз. Фокус с сережками знаешь? – она начала изображать в лицах: — ой, молодой человек, я тут сережку потеряла – вы мне не поможете? Повелся как миленький!

   Катя чего-то вроде этого и ожидала.

   Взяв трубку, она начала набирать номер Максима:

   — Значит так, Кать, — отозвался тот, — ничем порадовать не могу: пальцы из квартиры Черных принадлежат не Караваеву. Но я всё-таки дактилокарту его отксерокопировал – вдруг пригодится. Кстати, а эту газету — «Бизнес» называется — из-за которой он застрелился, я сейчас как раз в руках держу. Статья тут – действительно закачаешься. Если б про меня такое, не дай бог, написали, я бы тоже руки на себя наложил, наверное. В общем, газетка аккурат на столе перед Караваевым лежала. Как раз на той статейке развернутая. На всех снимках при осмотре кабинета зафиксирована – тебе фототаблицы из протокола везти, кстати?

   — Конечно, вези!

   — Как ты предсказуема, Астафьева. Ну, ты уже поняла, что здесь стопроцентный суицид? Дело местные сыскари и не возбуждали. Такие вот дела…

   — Подожди, а ты в редакции «Бизнеса» не догадался побывать? С журналистом, который статью писал, пообщался? Откуда у него такая информация, кто статью заказал?

   — Ты, Катерина Андреевна, наверное, думаешь, что я Карлсон с пропеллером. Я и так весь день бегаю… даже не бегаю – летаю! А от тебя слова доброго не дождешься: только сбегай туда, пообщайся с тем. Думаешь, я сам не догадался, что с журналистом нужно поговорить? Нет журналиста, в отпуске за границей. Везет же людям… — вздохнул Федин.

   — Кстати, к тебе Галина завтра приедет.

   — Зачем?

   — На помощь. У нее появилась какая-то своя версия, мне, как ты сам понимаешь, она не рассказала. Ты ей вряд ли понадобишься, так что, как закончишь – давай в Старогорск. Ты мне нужен.

   — Ну, хоть кому-то я нужен… — улыбнулся Федин.

   Телефон в этот вечер молчал не долго. Раздался междугородний звонок.

   — Да! – лениво ответила Лина и тут же оживилась. — Добрый вечер, Екатерину Андреевну? Одну минутку… Катерина Андреевна, вас к телефону!.. – церемонно позвала она и шепотом добавила: — третий раз звонит!

      Это был Салтыков. Катя от удивления долго не знала, что сказать:

   — Где ты взял мой номер?

   — Я все-таки опер, Астафьева, — хмыкнул тот.

   Катя же сделала вывод, что сдала ее мама – больше некому. Салтыков молчал, как будто у него был безлимитный тариф, Катя тоже не знала, с чего начать. С одной стороны она была рада, что он позвонил – хоть попрощаются по-человечески, но с другой, она уже примирилась с тем, что он уезжает, и боялась сейчас ляпнуть что-нибудь такое, о чем вскорости пожалеет.

   — Когда ты уезжаешь? – спросила она.

   — Завтра утром самолет.

   — Сереж… давай я сейчас к тебе приеду, — поставила она его в известность и даже сорвалась с места, чтобы бежать в прихожую.

   «Все-таки ляпнула…» — запоздало сообразила она.

   — Куда ты поедешь? – рассмеялся Салтыков. — Ночь уже. Все, считай, что ты свой шанс упустила.

   — Я на такси! – чуть не плача уговаривала его Катерина.