Надоело быть хорошей (СИ) - Тэя Татьяна

Ну как, собирались, он упоминал, но без конкретики. Предложений же более детальных не последовало.

Соня чуть ладонью лицо не накрыла. Зачем она сопротивляется: приехал же к ней. Сам.

Сам, бля, приехал. Она сама пришла. А он сам приехал.

- Мне в колледж завтра надо.

Её рот сам это выдал, она даже не собиралась.

- Я там учился, в колледжах ваших. Конец года, Соня, а это лишь долги, да одни консультации перед курсовыми и зачётами. Прогуляешь пару дней, ничего страшного не случится. Но если тебе прямо очень надо в колледж, я тебя, конечно, завтра туда отвезу. Бери с собой всё, что для учёбы пригодится, и спускайся.

Финальное спускайся было сказано таким тоном, что Соня без труда в нём расслышала: это была последняя просьба, ну а после он или поднимется к ней, или развернётся и уедет.

А её очень не хотелось, чтобы Крис уезжал.

- Через пятнадцать минут, - кинула она и сбросила вызов первой.

- Ну что там… Вернее, кто?

- Самоуверенный наглец! – воскликнула Соня, но побежала в спальню собираться под громкий смех подруги.

До самого Лондона Крис не знал, куда ему везти Соню, не определился. Внутренний голос, конечно, с небезызвестными интонациями увещевал «не отпускать нашу прелесть», но разум и холодный циник, живущий в нём, приказал отлепить девчонку от своего бока и высадить у дома. Что он в итоге и сделал.

А затем быстро умчался, пока не передумал.

Соне нужна была передышка, да и ему тоже.

Крису совсем не нравилось, как стремительно эта малышка «прорастала» в его жизнь. До той степени, что совсем не хотелось отпускать её куда-то там ни на секунду.

Зайдя домой, Крис набрал Сэма, активно написывающего в мессенджере битый час. Тот звал в компанию к Катарине. За последнее время это был уже третий или четвёртый раз, когда друг зависал с этим пафосным сбродом. Крис прислушался к своим ощущениям: хотелось ли ему куда-то двигать или не хотелось?

Не хотелось.

А к Катарине особенно. Он прекрасно помнил её тусовки: Содом и Гоморра, если не хуже.

Пиздец… с ним точно что-то не то. Домоседом Крис ни в жизни не был. Часто подрывался с одного мероприятия на другое или просто уезжал куда-то, чтобы побыть наедине с собой, в квартире мог неделями не появляться, но то раньше было.

Зато сегодня устроился на балконе с ноутом и стаканом бурбона, чтобы любоваться на снимки Сони на фоне тёмных океанских волн и белоснежных скал. И вспоминать, как протяжно она стонала под ним и на нём. От этих мыслей член то и дело подскакивал вверх. Бл… он так долго не протянет. Думал же, что подождёт до среды. Какая среда к чертям? Завтра же поедет и привезёт её. И ещё два дня, как минимум, из-под себя не выпустит.

Но утро вторника смешало все планы. Звонила Ба, приехавшая в Лондон, и они договорились пересечься в больничке у Фло, куда Крис подъехал в обед.

В этом крыле царили тишина и спокойствие, беготня осталась этажами ниже. Только у поста медсестры всегда сидело двое-трое из персонала. Палаты здесь были похожи больше на номера в пансионате, чем на реальные больничные. Как бы всё для удобства и комфорта пациентов. Но в то же время этот наглядный уровень сервиса являлся неприятным сигналом. Сигналом того, что пациенты этого отделения здешних стен быстро не покидали.

Крис стремительно прошёл по коридору и очутился перед дверью в палату сестры, в которой его уже ждала Элеонора.

- Ба, привет.

- Привет, родной.

Они крепко обнялись, как бы совсем не по этикету, но здесь и не обязательно было его соблюдать. Криса с детства раздражала эта необходимость держать лицо при народе. За закрытыми дверьми обычно всё менялось, но только не в его семье.

- Хотел до тебя доехать в ближайшее время.

- И я тебя опередила, - улыбнулась Элеонора, отмечая изменения во внуке, которого не видела воочию уже с год. – Знаешь, я даже рада, что ты вернулся. Плохо, что с Фло по-прежнему всё нестабильно.

- Как она?

- Так же, - Элеонора с грустью посмотрела на внучку, мирно спящую на кровати. – Бодрствует мало, устаёт быстро. Хорошо, что всех узнаёт. Мне Рич сказал, что ты несколько раз приезжал. С тобой сестре становилось спокойнее. Между вами всё-таки космическая связь.

- Ну, да, есть немного.

Крис ощутил неприятный укол совести, которая нашёптывала, что он оставил сестру без поддержки почти на год. Но он действительно считал, что ей лучше, а оно вон как всё обернулось.

- Ты часто её навещаешь?

Крис тронул тёплую руку сестры, и пальцы её рефлекторно дрогнули.

- Теперь два раза в неделю бываю. Пару раз присутствовала у Евы на терапии, но мне кажется, когда они вдвоём, эффект лучше. Фло на меня отвлекается.

- Ба, спасибо тебе.

Крис поднял на неё взгляд таких же карих глаз. Они с Элеонорой действительно были похожи, и ему с детства это нравилось. Хорошо, что он не пошёл в породу матери, даже Фло больше взяла с отцовской стороны, впрочем, здесь вообще всё было сложно, если верить слухам.

Пришлось оттолкнуть навязчивые неприятные мысли подальше, и не думать о семейных скелетах в шкафу, которые когда-то так потрясли четырнадцатилетнего парня.

- Слушай, - он откашлялся, - я с матерью говорил насчёт опеки, но она… стоит на своём. И переводить куда-либо Фло отказывается. А я уже клинику в Германии нашёл. Хорошую. Ева тоже её рекомендует.

- И я в Австрии, - печально улыбнулась Элеонора, - тоже свои связи подняла.

- А отец? Ты с ним общалась?

Элеонора печально улыбнулась.

- Ему всё равно. И в какой-то мере это не удивительно.

- Но тебе же не всё равно, - с нажимом и неприкрытым сарказмом перевернул Крис, - и это в какой-то мере удивительно.

Ба взяла его за предплечье, отлепила от сестры и увела в дальний угол комнаты, подальше от кровати. У неё не было уверенности, что Фло их не слышит, даже сквозь сон.

- Кристофер, мы все одна кровь. Моя она родная внучка или не родная – значения не имеет. Фло чудесная девочка и заслуживает снова встать на ноги и радоваться жизни.

Он закивал, снова бросая короткий взгляд в сторону сестры.

Когда всё произошло, сестре едва минуло четырнадцать, сейчас же на кровати лежала шестнадцатилетняя девушка, и Крису было безумно горько, что у той отняли целых два года жизни – бесконечно прекрасных и интересных. Они бы обязательно были такими у его Фло. Потому что это не только время взросления, но и возраст познания себя, возраст планов, мечтаний и надежд, самоопределения и первых влюблённостей. Два года мимо, а теперь, может быть, и того больше, если их долбанная кукушка-мать не перестанет изображать из себя невесть что. Он уже давно понял, что ею двигало. Теперь же, когда к чувству вины присовокупилось желание прикрыть за его счёт запертую дверцу шкафа, который уже распирало от грёбанных семейных тайн, Крис не чувствовал ничего, кроме ярости.

- Элеонора, ты не знаешь, что происходит между моими родителями и Олдриджами? – рискнул спросить он.

Ба лишь пожала плечами в недоумении.

- А что-то происходит?

- Мать вознамерилась сосватать мне Мари, хотя мне в своё время Лауры с лихвой хватило, - не думая, добавил он. – Век бы их семейку не видел.

Элеонора внимательно посмотрела на внука. История с Лаурой оставалась тайной за семью печатями даже для неё, Крис никогда не рассказывал, что там между ними случилось. Да и в её глазах они никогда не были стабильной парой, хотя и встречались фактически больше года. Она, можно сказать, даже выдохнула, когда они расстались. Всякое про дочек Олдриджей слышала, и тем страннее сейчас для неё звучали слова Криса о союзе с этим семейством.

- Лаура в начале года за Томаса Паркера замуж вышла.

Крис весь аж скривился от новости. Нет, ему было глубоко плевать, что там происходило в личной жизни у этой гадины. Всего лишь тонкий укол от реальности, что такие хваткие девки, как она, всегда достигали поставленных целей.

- Всё как по нотам, - язвительно бросил он. – Глядишь, его дед раньше кони двинет, и титул отойдёт Паркеру.