Сладкое господство (ЛП) - Райт Кения

Надо дать ей время.

Наконец, я опустил руку, позволив ей безвольно повиснуть у бедра. Внутри что-то кольнуло, острое ощущение отторжения, но я оттеснил его в сторону.

Семья была священной, и эти трое были для Мони самыми дорогими людьми в мире. А теперь они были частью и моего мира. Значит, моя задача, сделать все, чтобы они были в безопасности, чтобы к ним относились с уважением и заботой, независимо от того, примут ли они меня или нет.

Рядом со мной Мони раздраженно цокнула языком.

– Джо, не обязательно быть такой грубой...

– Я не знаю, где побывала его рука, – бросила Джо, засовывая ладони в карманы и не сводя с меня взгляда. – Я не кидаюсь обниматься и здороваться со всеми подряд.

– Понимаю. – Я кивнул, стараясь сохранить спокойный, расслабленный голос. – И я понимаю, что вся эта ситуация может быть слишком давящей. Это место, эти люди… всего слишком много, чтобы просто вот так взять и воспринять.

Взгляд Джо не стал мягче, но и не отшатнулась она.

Я воспринял это как маленькую победу, пока разглядывал трех сестер, которые теперь входили в мою жизнь. У каждой была своя реакция: у Джо – упрямство, у Хлои – любопытство, а у Тин-Тин – настороженное изумление.

– Я понимаю, что я совсем не тот, кого вы ожидали...

– Я вообще ничего не ожидала, – нахмурилась Джо. – Потому что почти все это время меня держали в полном неведении.

– Девочка, вот только не начинай. – На лице Мони появилось выражение, которого я раньше за ней не замечал, напряженное и властное, как будто кто-то вот-вот получит взбучку. – Поубавь свой тон, Джо. Я тут с ума схожу, вытаскиваю нас из дерьма, пока вы втроем спокойно сидите на Юге, и все только ради того, чтобы нам жилось лучше...

– Никто не заставлял тебя делать все это в одиночку...

– И никто не заставлял тебя переться сюда и хамить просто потому, что тебе так захотелось!

– Хамлю? Этот человек показал тебя по телевизору, как будто ты Первая леди, и даже не нашел времени познакомиться с нами или с остальными членами твоей семьи и получить наше разрешение. – Джо злобно посмотрела на меня и ткнула пальцем мне в грудь. – Ты не владеешь моей сестрой. Я говорю тебе это сразу. Тебе придется пройти через нас.

Мони моргнула.

– Джо, ты можешь хоть немного успокоиться?

Я заговорил:

– Ты права, Джо.

Обе замолчали и посмотрели на меня.

Я увидел, как Джо медленно опустила палец. Огонь в ее взгляде чуть-чуть, но угас.

Это не была победа, но что-то изменилось. Я почти уверен, она ожидала, что я начну огрызаться, попытаюсь показать, кто здесь главный. Но вместо этого я дал понять, что готов выслушать и понять.

Что теперь сказать?

Ситуация накалилась слишком быстро, гораздо быстрее, чем я предполагал. Я все еще ощущал напряжение в воздухе густое и тяжелое, как свинец, и слова Джо продолжали звенеть у меня в голове.

Ее дерзость была вызовом, не физическим, а гораздо более сложным, построенным на эмоциях и преданности семье.

В тот напряженный момент, когда Джо ткнула мне в грудь пальцем, в ее взгляде полыхала ярость, рожденная из желания защитить свою сестру. Поэтому я снова, уже второй раз за день, напомнил себе об учении Сунь Цзы.

Познай врага и познай себя, и тогда тебе не придется бояться исхода даже сотни битв.

Джо не была моим врагом, но ее враждебность по отношению ко мне стала преградой, препятствием, которое мне предстояло преодолеть, очень осторожно и точно.

Это была не битва оружия, а битва воли.

И сердца.

Я должен был понять ее позицию, ее страхи и ее мотивацию, если хотел хоть на что-то надеяться в этой борьбе.

Все искусство войны основано на обмане.

Но под обманом здесь не подразумевалась ложь, а умение показать себя так, чтобы снять подозрения и разрядить враждебность.

Джо ожидала, что я буду давить, что я использую свое положение и силу, чтобы подчинить ее. Я видел это в ее глазах, в том, как она напряглась, готовясь к схватке, уверенная, что я навяжу ей свою волю.

Но я не собирался играть по ее правилам.

Мне нужно было подойти к этому иначе, с уважением и пониманием. Мне нужно было показать, что я не собираюсь уводить Мони от ее семьи, а хочу стать ее частью.

Это была битва восприятия, и мне предстояло изменить ее взгляд на меня.

Высшее искусство войны – подчинить врага, не вступая в бой.

Чтобы справиться с враждебностью Джо без открытой конфронтации, требовались терпение, сдержанность и... самое главное уважение.

Я не имел права позволить своей гордости или своему положению Хозяина Горы диктовать мне, как поступить. Речь шла не о том, чтобы доказать силу или утвердить авторитет. Речь шла о доверии. О том, чтобы выстроить связь, которая выдержит все, что ждет нас впереди.

Минутку.

Ко мне подкралось странное, перекошенное ощущение, и я напрягся.

Черт, я ведь реально думаю как мой отец. Блядь.

Это плохо или хорошо?

Они смотрели на меня.

Я прочистил горло.

– Как я уже сказал, ты права.

Джо раздраженно цокнула языком.

Я снова встретился с ней взглядом и на этот раз чуть кивнул.

– Я увидел твою сестру, Мони. И... сразу захотел, чтобы она была только моей, даже если сам еще не до конца понимал, что это за чувство.

Она поджала губы.

Я продолжил:

– И более того... я забрал Мони. Не подумав ни о ком другом в этом мире. Я держал ее рядом и не собирался делить ее ни с кем.

Джо нахмурилась, а на лице Хлои расплылась глуповатая улыбка.

Но Тин-Тин оказалась внимательнее. После моих слов она несколько секунд смотрела на реакцию Мони, а потом снова перевела взгляд на меня.

Будь осторожен… будь напористым, но честным. Они слишком умные, чтобы повестись на что-то другое.

Я скрестил руки на груди.

– И я не собираюсь извиняться за все это.

Глаза Джо расширились.

Мони прочистила горло, будто пытаясь подать мне сигнал.

Я пожал плечами:

– Даже если бы я извинился, это не было бы настоящим извинением, потому что я не жалею о том, что сделал. И у меня есть ощущение, что ты, Джо, сразу бы раскусила любую хуйню, которую я попытался бы тебе впарить.

На секунду ее выражение дрогнуло, в глазах мелькнуло что-то помимо презрения.

Она до сих пор не послала меня нахуй, значит, я пока держусь.

Я вцепился в эту искру надежды, как в спасательный круг, надеясь, что она значит: я все-таки пробираюсь к ней сквозь броню.

– Но... – я снова прочистил горло. – Я обещаю, что с этого момента буду исправлять все, где поступил неправильно. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты и твои сестры чувствовали себя здесь как дома. Потому что теперь это ваш дом. Это место, моя семья – все это теперь ваше так же, как и мое.

Джо наклонила голову в сторону.

– Вот так просто?

Я приподнял брови.

– Что?

– То есть, мы все просто живем на Востоке и уже одна большая счастливая семья, хотя ты даже месяца с моей сестрой не пробыл?

– Семья – это все. Это основа, на которой строится жизнь. Связь, которая держит нас вместе даже в самые темные времена.

Джо закатила глаза.

Я снова пожал плечами.

– Я видел, что бывает, когда эта связь рвется, как она способна разорвать людей, оставить после себя только горечь и сожаление...

– Мы это дерьмо тоже видели...

– Но... я не допущу, чтобы такое произошло здесь. Я не позволю себе или чему бы то ни было встать между Мони и вами тремя...

– Ничто не встанет между мной и моими сестрами.

– Отлично. – Я наклонился чуть ближе. – Но пойми и другое… я тоже не позволю ничему встать между нами с Мони.

Джо подалась вперед, будто вызывая меня на поединок.

– Это мы еще посмотрим.

Я чуть улыбнулся.

– Еще как посмотрим.

– Все. Хватит. – Мони тяжело вздохнула. – Ты познакомился с Джо, а это моя сестра Хлоя...