Василиса Прекрасная (СИ) - Суббота Светлана

- Да это распространенное слово! Мася, масечка. Это нежное обращение, все так говорят!

- Не сказал бы, - вставил свои пять копеек приободренный Шурик.

Хм, я слышала со стороны, в компаниях пару раз, но все же не назвала ты это ласкательное слово распространенным. Я с сомнением покачала головой. Сама его вряд ли произнесу…

- И время, - продолжил Федор, - переписка длилась целый день, вечер и даже пару ночных сообщений я тут вижу.

- Не могли они оторваться друг от друга, - со злостью сказала секретарша. – Старая любовь не ржавеет.

Но слова звучали уже скорее раздраженно, чем уверенно, она оглядывалась, искала поддержки у шофера, но не находила. Тот даже на шаг отошел от нее, рассматривая с недоверием, словно впервые увидел.

- Гав! – сказали снизу. Мою ногу поскребла тонкая лапка. Кажется, кому-то надо постричь когти.

Оказывается, проснувшаяся в номере Буха все это время вилась внизу, но расстроенные скандальной ситуацией люди не обращали на принцессу внимания. Пришлось собачке все делать самой.

- Буха! – я подхватила ее и прижала, словно не видела полгода. И моя прелесть тут же начала лизать мне пальцы. Тоже соскучилась.

Почему-то именно это стало последней каплей, исчерпавшей чашу терпения Виолы.

- Несправедливо, - вдруг сказала она. – Я трудилась столько лет, знаете мне какие предложения делали? В министерство первой помощницей предлагали перейти. Я каждое утро по часу на косметику трачу, на диетах как подорванная сижу…

Она говорила быстро, проглатывая окончания слов, словно боялась, что ее остановят. Ярко-красные, подрагивающие губы вдруг показались отталкивающим пятном на побледневшем, заострившемся лице. Словно Виола неопрятно ела какое-то варенье и не стала вытирать испачканный рот.

Мужчины поморщились, косметика и диета их не впечатлили.

- Почему она? – секретарша неожиданно подскочила к Федору и схватила его за рукав. – Она же клуша, дебелая тетка…

- Эй, - не выдержала я, задетая за святое, - во-первых, я немного похудела. Могу хоть сейчас взвеситься и пари выиграть. Я не дебелая, а немного пышненькая. И, Виола, ты столько лет была рядом с Федором, когда меня и близко не было. Я тебе не могла помешать. Может быть дело не во мне?

Насчет тетки я промолчала, просто не знала, что сказать. До тридцати мне было еще два года. Не тетка точно. К сожалению, в бытовых скандалах я никогда не была сильна, и сейчас немного потерялась от хамоватого напора и тычков пальцем в мою сторону.

Буха вдруг зарычала и клацнула челюстью, чуть не прихватив острыми зубами тонкий наманикюренный пальчик. Я ахнула, отворачивая собаку, и почувствовала, как меня обнимает за плечи, прижимает к себе Федор.

- Василиса прекрасна, - просто сказал он. – Во всех смыслах. Ты не замечаешь, Виола, но даже сейчас, она пытается тебя защитить, на инстинктах. Другая бы собаке не мешала.

Некоторое время все смотрели на рычащую Буху и на мою руку, прикрывающую ее мордашку.

- Оформляю увольнение? – неуверенно спросил Шурик.

- Ей - да. Себе – нет. И впредь будь внимательным к нежным на вид девушкам, они тебя еще удивят. Например, вспомни, как Виола провела тебя вокруг пальца, когда украла в самолете телефон Василисы. Скорее всего провернула все прямо на твоих глазах.

- Попросила меня сумку сверху достать.

- Ха, - сказала Виола, - учитывая сколько раз ты бегал в туалет, сумка была просто бонусом, мне салфетки были просто нужны. Федор Леонидович… Это была импульсивная глупость, я…

Пока она говорила, просительно глядя на босса, я прошла до входной двери и открыла ее нараспашку.

- Шурик, уводи Виолу. Потом обсудишь нюансы ее увольнения, а пока Федору надо отдохнуть.

Мне категорически не нравилось, как он дышит. Как морщится, когда поднимает руку, чтобы обнять меня. Как стоит, пытаясь перенести вес с ноги на ногу.

- Уходите! – и уже захлопнув дверь за шофером, вытягивающим упирающуюся секретаршу, повернулась к любимому боссу.

- Федор, быстро на кровать. Я же вижу, ты еле стоишь. Хватить красивых жестов, тебе срочно нужно обезболивание.

Вся наша жизнь состоит из впечатлений, и самые яркие из них не всегда полезны для здоровья. Поэтому себя надо лечить, холить и лелеять, готовить для сильных впечатлений, которых не избежать, будь то любовь или узнавание сотрудника с новой стороны.

Федор, конечно, себя сильно забросил со своим трудоголизмом, но рядом со мной он точно станет крепче. Я постараюсь.

- Значит так…, - сказала я, уперев руки в бока, - после Сочи…

Глава 27 Операция, которую доктор прописал

Мы с тетей Леной сидели в палате и ждали. И как бы я ни была уверена в том, что все пройдет нормально, что операцию я доверила провести тем врачам, которым, без сомнения, я бы без вопросов доверила и свою жизнь, но…

Я почему-то раз за разом гасила волны паники, а они накатывались и накатывались. Хорошо, что я была не одна. Рядом со мной дрожала тетушка Федора и надо было успокоить ее.

- Все будет хорошо, - как заклинание повторяла я. – Все будет хорошо.

На самом деле, все было слишком хорошо. Мне вообще кое-кто перед операцией строгим голосом велел готовиться к свадьбе. Сказал «надеюсь, дождешься меня из боя». И гордо укатил на каталке, сверкая торчащими из-под простынки волосатыми ногами. Свадьба… Как-то странно. И как будто не про меня.

Загрохотало резко. Мы вздрогнули. И тут в палату привезли «бойца».

- Перекладываем, - скомандовал наш анестезиолог, а я… я с облегчением выдохнула. Его розовая фланелевая шапочка с улыбающимися щенками была надета задом-наперед. Так, что завязки были спереди. Ффффух. Вернейший признак того, что все прошло успешно.

- Так, - продолжа распоряжаться милейший доктор с, на самом деле, отвратительным характером, который пациенты каким-то чудом принимали за харизму. – Тетя Лена, идите сюда. Когда очнется – полчаса разговаривать – не давать спать. Теперь ты, Вася. Ты бы шла отсюда.

- Что?

Как это шла отсюда?! Да я…

- Ну, он же мужик все-таки. И любимая женщина не должна его видеть … вот таким!

О как! Никогда не думала, что у нашего анестезиолога такие загоны. Ну, надо же. Я пристально посмотрела на него. Доктор в ответ подмигнул, лихо поправил свою шапочку со щенятами – и удалился.

- А он прав, - раздалось от Федора.

Я подошла и взяла его за руку. Тетя Лена выдохнула.

- Иди, Конфетка.

- Куда? – Опешила я.

- Ну, платьев купи. И… к свадьбе готовиться надо!

Вот я обиделась. Серьезно! Вот я ему кто?! Я же врач.

- Ты – любимая женщина, - словно прочитав мои мысли, ответил Федор. – Операция, как там вы говорите, малоинвазивная. Я завтра же приеду домой.

- Знаешь, мой любимый мужчина, - твердо сказала я. – Нас ждут разные ситуации, и не всегда я буду в благоприятном свете, припудренная и ухоженная. Когда близкий человек нуждается в помощи и поддержке, надо просто быть рядом.

- Кто это нуждается?! – с веселыми нотками в голосе спросил мой бывший уже босс.

- Я. Я нуждаюсь. Нахожусь в отчаянно сильном стрессе. Так что просто будь рядом. Лежи себе и активно выздоравливай.

Он ухмыльнулся, протянул руку, и я обхватила ее обеими ладонями.

- Вась… - болтает, остановиться не может. Ворочаться пытается. Лучше бы, конечно, ему под общей анестезией все делали. Сейчас спал бы, а я – немного пришла в себя. А то я знаю Федора, разовьет бурную активность под флагом – «очень надо, работа горит», потребует бумаги, ноутбук…

- Да?

- Я вчера кое-какие бумаги подписывал.

Подняла бровки, копируя Иду.

- Вместо Виолы теперь работать будет другая женщина. В возрасте, опытная, тебе понравится.

- Ты так намекаешь, что я стала излишне ревнива? Я тебя, кстати, со своими подругами познакомила. Ладно, Иду ты немного через отца ее знаешь, но Дашу-то впервые видел, а она - редкая красавица.