Самый опасный возраст (СИ) - Мясникова Ирина Николаевна

Причёска Елены Михайловны перестала держать форму и отросла так, что модный «балаяж» стал напоминать белые уши у чёрного спаниеля, поэтому в один из выходных Елена Михайловна по наводке всё той же Марьяны отправилась в Бухарест к супер-пупер крутому стилисту. Румынским языком Елена Михайловна владела плохо, можно сказать, никак не владела, стилист же говорил и понимал по-английски как всем известный российский министр спорта. Он усадил Елену Михайловну перед огромным зеркалом и уставился на неё, улыбаясь исключительно широко, так широко, что казалось, улыбка его в это зеркало не помещается. Елена Михайловна растерянно улыбнулась ему в ответ, но тут, вспомнив родную мать и это её «погугли, инженерка», действительно, погуглила и предъявила стилисту фото Ирины Хакамады. Стилист радостно закивал головой и куда-то умчался. А Елена Михайловна уставилась на себя в зеркало с мыслью, не погорячилась ли она? Конечно, скоро наступит жара, и беременной будет комфортней в стиле Хакамады, да и укладки такая причёска не потребует. Похоже, всё правильно, но волос почему-то стало жалко. Особенно вот этих, белых, которые делали её похожей на беззаботную блондинку, а также позволяли валять дурочку и самой себе при этом нравиться. Стрижка же, как у Хакамады обязывала к серьёзности и разным умностям.

Стилист вернулся с какой-то миской и начал наносить на волосы Елены Михайловны краску. Елена Михайловна собралась было уже ему объяснять, что он чего-то перепутал, но потом передумала, откинулась в кресле поудобней и закрыла глаза. Значит, не судьба. Ведь красит он её определённо в блондинку. Прощайте, умности.

Как только она закрыла глаза, тут же, как назло, в голове всплыло любимое лицо, слегка небритое, и от этого ещё более притягательное. Елена Михайловна усилием воли отогнала этот замечательный образ, вспомнила толстопузого тролля, чем-то смахивающего на бабника Березкина-Поддубного, мысленно содрогнулась, и стала думать, что скажет будущему ребенку об отце. Сказка о погибшем лётчике ни в какие ворота не лезла, правду про сдристывание тоже говорить не хотелось. Может, в горячую точку его отправить? Ага! Ихтамнетом! Вряд ли подобным папашей можно гордиться, хотя для этого гада вполне себе работа подходящая. Тут же представила любимого почему-то на коне, гоняющимся по пустыне за басмачами. Главное, всё происходило под ковбойскую песню. Ну, знаете, вот это «тыгедым, тыгедым, тыгедым»? Или в космос его отправить? На Марс? Хотя про это должны будут сообщить в газетах и по телевизору. А если миссия секретная? Подготовка, например, на Луне плацдарма для захвата Америки. Но ребенок, наверняка, спросит, нафига захватывать Америку? Похоже, лучше всего полярником на льдине папашу заморозить. А с другой стороны, вдруг она ещё замуж выйдет, пока детёныш маленький будет. Вон, хоть за итальянца. Вот тебе и папаша. Елена Михайловна представила итальянца с коляской, в которой гулит её несравненное дитя, и опять странным образом содрогнулась. Нет, с итальянцем пора завязывать. Ну, не её это! Её там где-то шляется, сволочь! В этот момент Елена Михайловна вдруг поняла, что после Юры мужчин у неё, похоже, больше не будет. Как это ни тяжело, но с этим придётся смириться. Ну, кто? Кто с ним сможет сравниться? Вот же ж гадина какая!

В блондинку её покрасили просто отлично, безо всяких там «балаяжей». Да. А потом ещё подстригли. Под Хакамаду. Получилось замечательно. Правда, и денег взяли не как в Питере, а по-европейски с размахом. Но оно того стоило. Итальянец при виде её сверкнул глазами и воскликнул что-то типа «белиссимо». Конечно, она уже была готова послать его подальше, но в данном случае трудно было с ним не согласиться, и она решила пока с резкими движениями повременить. Кто-то же должен поддерживать её самооценку, хотя бы некоторое время.

Елена Михайловна периодически поглаживала свой ёжик волос на затылке и радовалась. Так что на очередное обследование к врачу она явилась в полном блеске. Доктор одобрила причёску, посмотрела анализы, сообщила, что беременность протекает прекрасно, о чем Елена Михайловна и сама догадывалась, и предложила сделать УЗИ. Так Елена Михайловна узнала, что в животе у неё растет мальчик. Тут же встал вопрос об имени, и ещё много разных вопросов возникло в белобрысой голове Елены Михайловны. И все эти вопросы требовали осмысления.

Именно этим вот осмыслением и занялась Елена Михайловна в тот же вечер у себя на увитой виноградом террасе, вооружившись бокалом белого вина. Это единственное отклонение от здорового образа жизни беременной, которое она себе позволяла. Бокал сухого белого вина раз в неделю. Организм странным образом требовал.

Разумеется, фамилия мальчика будет Смирнов. Это даже не обсуждается. И чего, спрашивается, обсуждать, когда фамилия его родного папаши никому не известна? Это раз. Второе, что делать с отчеством? Неужели Юрьевич? Это после всего произошедшего? Да ни за что! Некоторые матери-одиночки дают отпрыскам отчество по имени своего отца, но такое Елене Михайловне тоже совершенно не подходило, особенно после того, как отец ушёл от матери и женился на «этой». Если б ещё не на «этой», а на какой-нибудь милой женщине с мягким характером, тогда бы ещё, куда ни шло. Елена Михайловна поняла бы отца, если бы тот выскользнул из-под железной пяты своей женушки в нежные шёлковые ручки. Но «эта»! «Эта» являлась абсолютной копией собственной матери Елены Михайловны, то есть Валентины Григорьевны, в плане характера, разумеется. Прижмет так, что не отвертишься. Но на этом сходство с Валентиной Григорьевной заканчивалось. Ни тебе фигуры, ни тебе внешности. Нос картошкой, лоб, как у неандертальца, шея короткая, талия отсутствует полностью. Всего-то и достоинств – молодость. «Эта» была младше Елены Михайловны, что уже и вовсе ни в какие ворота не лезло. И честно говоря, смахивало на нечто нехорошее и совершенно неприличное. Елена Михайловна не испытывала ни малейшего желания общаться с отцом и своим сводным братцем, умственные способности которого вызывали у неё большие подозрения. Именно на него Валентина Григорьевна намекала, когда пугала дочь рождением ребенка с особенностями развития. Да уж! У братца хотя бы мать молодая и здоровая, а вот у будущего сына Елены Михайловны оба родителя не первой молодости. Правда, доктор уверяла, что всё идет нормально и будет хорошо, но разве докторам можно верить?

На курсах для менеджеров в бизнес-школе, куда поддавшись модным течениям Елену Михайловну в свое время заправил вампир Березкин, её учили теории «мозгового штурма» и сбора информации. Мол, начальник собирает подчиненных, те предлагают разные варианты решения проблемы, начальник их выслушивает, анализирует, и делает по-своему. Елена Михайловна решила поступить по-научному и собрать семейный совет. Конечно, при этом имелась большая вероятность нарваться на всякие колкости и гадости, но девочки Смирновы непременно должны узнать, что у них будет мальчик. Елена Михайловна эсэмэсками матери и Дашке назначила семейную встречу по скайпу на субботний вечер. Обе встречу дружно подтвердили.

Однако в субботу вечером транслировались они почему-то из разных мест. Валентина Григорьевна явно находилась у себя дома на кухне, а Дашка вела трансляцию из незнакомого места. За спиной у неё виднелись книжные полки.

– Ты где это? Мама, что происходит, почему Даша не с тобой? – сразу же закудахтала Елена Михайловна, заподозрив неладное.

– Здравствуй, доченька! – ответила Валентина Григорьевна.

– Привет, мамуль! – поддержала её Дашка.

– Здравствуйте, девочки. Мне показалось, я задала вопрос.

– О! Ты подстриглась! Тебе очень идёт. Правда, бабуля?

– Отлично выглядит, – согласилась с внучкой Валентина Григорьевна. – Стильно и дорого!

– Издеваетесь? – Елена Михайловна нахмурилась и решила, было уже, отключиться от этой наглой компании. Она тут к ним с делом, а они…

– Ничего подобного, просто не знаем, как сказать, – Дашка явно поняла, что мать обиделась и готова покинуть собрание.

– Слова подбираем. – Валентина Григорьевна захихикала.