Отдай свою душу (СИ) - Ласка Уля

Дом Веровых. Несколько машин снаружи, и ещё столько же внутри. Гостиная частично превращена в штаб, но нас с Беловым сразу же приглашают в кабинет.

Иван Сергеевич собран и отстранён. Говорит как об одном из своих многочисленных дел. То, что речь о его внуке, выдают только чуть более резкие движения, жесткость в голосе… и взгляд… в котором больше нет света…

Проблема в том, что при анализе произошедшего имеется множество несостыковок, которые путают картину и не дают чётко представить ситуацию.

И до кучи, пришедшее практически сразу же после нашего приезда, сообщение на номер Энджи — "Сама виновата, сука!”

Я слышу через дверь её всхлип, но Иван Сергеевич лишь губами произносит "позже"…

И всё — никаких требований, никакого выкупа… эта тварь, решила взять на себя роль судьи?!! Желание убить одним выстрелом, начинает перерастать в жажду сделать это поизощреннее, чтобы тот, кем бы он ни был, ощутил невыносимую боль каждой клеткой своего сраного тела! Но кто?!!

По действиям в парке ясно, что работал наемник, вернее наемница и то, с какой лёгкостью она избавилась от напарника говорит о том, что ему в любом случае был уготован именно такой конец. Ребята шерстят базу в надежде, что Петя узнает ее лицо, но все происходило в сумраке и под вспышки иллюминации аттракциона, шанс мал, но он есть. Как ей удалось покинуть незаметно парк с ребёнком на руках непонятно, поскольку вся охрана парка была поднята на уши в течение пяти первых минут и выходы контролировались очень строго.

Кто мог позволить себе такой заказ? И знать, что именно сегодня Энджи с детьми отправится в парк.

Свиридов? По финансам скорее нет, но все счёта его досконально проверяются, как и его жены. Тут мне открывается дополнительная информация о договорённости между Ольгой Викторовной и госпожой Свиридовой, по которой последней совсем не выгодно терять расположение первой.

Герасимов? Месть за отвергнутые чувства? Игнорирование? Эксперт Ивана Сергеевича авторитетно завляет, что не тянет. Не тот психотип. Но финансово вполне.

Мой отец? Крепче сжимаю челюсти. По всем характеристикам он идеальный заказчик. Выслучшиваю со стороны, как херова наша ситуация… Вообще она ещё херовее, но оставим. Обещаю отца сразу же после совещания взять на себя. Смотрят как на смертника…

Вскользь проходятся по Пороховой. Как причине недавнего конфликта. Бабские разборки. Понимаю, что Энджи не озвучила настоящую причину. Но не успеваю встрять. Своих возможностей пока нет, отцовские позволяют. Но Игорь Саввич таков, что без его ведома и муха не пролетит, так что бесперспективно. Проверка счетов практически неосуществима.

Подведение итогов. Извиняюсь и отхожу ответить на звонок Регины. Зная её, понимаю, что ждала до последнего. Кратко обрисовываю ситуацию и предпринимаемые действия.

— Рудов, бл. ть! — зависаю. — Выпорю обоих и тебя, и Энджи! Быстро дай мне Верова. И я уже отправила к тебе Григорьева, возьмешь с собой и будешь следовать каждому его слову!

Передаю телефон Ивану Сергеевичу.

— Здравствуй, Регина! — чуть спустя. — Спасибо!

А потом пять минут гробового молчания. И такого же установившегося в комнате.

— Спасибо, дорогая! — возвращает телефон с уже прерванной связью.

И жёстким чеканным голосом:

— Герасимова и Свиридовых вычеркиваем. Ты, — взгляд на меня, — сначала к отцу, затем к Пороховым, твой Григровьев в курсе. Ломаем всё, что можно и нельзя у Игоря Саввича, все контакты дочери на проверку.

И уже выйдя из кабинета:

— Эндж, мне нужно с тобой поговорить!

Я так и не успеваю с ней увидется, Григорьев уже ждёт за воротами.

Он пересаживается ко мне и вводит в курс дела. Заезд к отцу, надеюсь, чистая формальность, чтобы исключить его окончательно. Пока мы с Беловым выясняли подробности произошедшего, отдел Владимирова при непосредственном участии Регины занялся аналитикой. И выводы, к которым они пришли с большей долей вероятности указывают на Порохову. Но… я не рассказывал Регине о произошедшем в универе. То, что последовало за ним было настолько остро и упоительно, что напрочь вытеснило это недоразумение. А это значит…

— Информация о стычке Энджи с Пороховой от Герасимова?

Утвердительный кивок.

— Если бы вы раньше рассказали об этом конфликте, можно было бы предпринять превентивные меры.

Я не до конца понимаю, о чем он говорит и прошу пояснить…

Обычные бабские разборки?!! Энджи, ну, почему ты не рассказала мне? Почему Герасимов знает больше, чем мы все вместе взятые? А эта тварь угрожала ей прямым текстом…

— У неё однозначно какое-то психологическое расстройство, какое смогу сказать только после общения, — докладывает мне Григорьев. — Ваша задача Евгений Егорович помочь мне, но не вмешиваться. Если заказ её рук дело, то только от неё и зависит жизнь мальчика.

Жизнь мальчика… Меня скручивает так, что я притормаживаю, боясь не справиться с управлением. Мгновенный звонок из машины сопровождения. Успокаиваю. А Федор так и остаётся перед глазами, как тогда в спальне в своём детском отчаянном желании сделать хоть что-нибудь, чтобы дорогому ему человеку не причинили боль… Насколько они с Петром похожи, настолько и различны… Он внимательнее, вдумчивее, его показательная уступчивость на самом деле простой блеф, он всегда добивается того, что ему нужно. Мой первый страх, что он слабее Петра, на самом деле не имеет под собой оснований, а поэтому ты справишься, Федор. И мы с тобой начнём ещё раз всё с самого начала!

— Я понял, Михаил Семенович.

Уже в сумерках останавливаемся перед домом отца. Ворота открываются через полминуты… Меня ждут… Если это он… нет, стоп, я на дам себя накрутить…

Надеюсь тебе полечало… Смотрю на унылый, изнывающий в своем гордом одиночестве дом полностью очищенный от розовых кустов. Мне всё равно, они были лишь напоминанием, что та часть моей жизни была настоящей. Теперь она у меня есть. Надеюсь, что есть и, пожалуйста… пусть будет!..

Он пил… Воскресный вечер, почему бы и нет? Но вот в полном одиночестве… Хотя… это твой выбор…

— Ты скор! Правильно подобранная мотивация и человек уже согласен на то, на что, казалось бы, буквально полчаса назад и под страхом смерти не согласился… Правда, думаешь, я стал бы размениваться на сопляков? При сомнительной заинтересованности в них собственной мамаши… Если бы мне нужно было достать их деда, то — да! Да и то, пожалуй, побрезговал… А кто-то, похоже, нет…

Пристально меня рассматривает.

— Что, девчонке вправили мозги? И ей уже не похер? Ах, ну, да! У них же теперь Света в пожизненном пользовании… Мне, значит, было нельзя… Не важно с кем, лишь бы не со мной, так?

— Ты знаешь ответ.

— Ты никогда не простишь мне мать?

— И этот ответ ты тоже знаешь…

— Пошёл вон из моего дома! — стакан с недопитой тёмной жидкостью со всей силы во что-то врезается, но я уже не вижу этого…

Значит, Порохова, это точно ты, больная сука! Вылетаю из дома, они практически соседи, на машине меньше пяти минут. Григорьев ещё раз напоминает стратегию беседы и просит держать себя в руках. Угу… держу, но как только Федор окажется дома, они сомкнутся на её глотке…

Подъезжаем. Проблема может оказаться в том, что нас просто не впустят. Но, нет. Хозяин дома. А мы, вроде как, до сих пор партнёры… Встречает даже чересчур благодушно, на просьбу переговорить с дочерью лукаво подмигивает.

— Дело молодое, самое время! — и хохотнув удаляется, обещая присоединиться к нам немного спустя. Похоже он совсем не в курсе того, чем на досуге промышляет его наследница. Григорьев со мной, его присутствие не замечают, мало ли, может личный помощник, а может ювелир приехал специально, чтобы снять мерки для будущего обручального кольца… Да-да, выкусите!

Алина, опять полуголая и с победной усмешкой на губах. Разваливается в кресле, вытягивая длинные ноги таким образом, чтобы мне стали видны её трусы. Хочется блевать, желательно на неё…