Теперь ему принадлежу. Беременна от монстра (СИ) - Устинова Мария

— Какой? — подозрительно спросила она. — Подарок, что ли?

— Да.

— Спрошу.

Раньше я постоянно теребила браслет, но пока жили с Андреем вместе, не вспоминала эту безделушку. Теперь, когда я одна, мне снова нужна поддержка — хотя бы такая. Трогать золотую бабочку и вспоминать его…

Браслет вернули через неделю.

Власов зашел после завтрака. Я подобралась на кровати, плотнее запахивая халат. В костюме с идеальной посадкой, чисто выбритый, со своей шикарной улыбкой. Держал руки в карманах, а это напоминало его внушения на той террасе: объясняет, как себя вести, а на фоне тень Андрея в петле…

— Передали, ты вредничаешь, это так? — поинтересовался он.

Донесли, что нет аппетита и много лежу? А чего он хотел, чтобы вела себя как ни в чем не бывало? Я печально взглянула на него.

— Ну, говори, в чем дело? Врач сказал, все нормально. За Андрюху волнуешься?

— Что с ним сейчас? Где он?

Власов широко улыбнулся, поняв причину недомоганий.

— Все прекрасно.

Я горько сглотнула и отвела взгляд, чтобы он не понял, как сильно меня бесит. Прекрасно. Как будто я не помню, что Андрея серьезно избили.

— Бери, — когда я подняла глаза, на ладони лежал расправленный браслет. — Раз так нужен.

Прекрасная бабочка сияла бриллиантами даже в непогоду. Не сдержав слез от боли, я забрала украшение.

— Ремисов подарил?

Я кивнула, дрожащими пальцами застегивая замочек.

— Надо признать, у него отличный вкус. Мой дизайн, — заметив непонимающий взгляд, Власов продолжил. — Этот браслет он вытащил из моей машины. Будешь себя хорошо вести, дам поговорить. Если сделает то, что хочу, сможете встретиться, скажем… На твой день рождения, хочешь?

— Вы не обманете? — сквозь слезы спросила я.

— Нет, но он должен постараться. Убеди его.

Власов ушел, а я села пить чай. Сад снова мок под дождем. Он бы не пришел по такому пустяку, как браслет. Андрей очень им нужен. Они хотят, чтобы я плакала, просила и вынуждала его действовать. Захотят — повесят, захотят — дадут награду. Метод кнута и пряника. Будут его приручать. Но я хотела поговорить с ним, а увидеться — недостижимая мечта. Сказали бы пару месяцев, что буду счастлива от перспективы свидания с ним, не поверила бы…

Ну что ж, со своей стороны сделаю все, что нужно. Надежда окрылила: казалось, стоит нам увидеться, и все будет хорошо. Вечером, когда я уже была в постели, меня насторожил непонятный звук. Я отбросила покрывало и включила лампу у кровати, прислушиваясь. Показалось? Нервы расшатаны в хлам… Я вздохнула, собираясь ложиться, но вдруг снова услышала. Тихий, тоненький скрежет, будто царапают стекло… В окно кто-то скребся.

Я отодвинула штору: в темном саду под дождем мокла худощавая фигура. Она прижалась лицом к стеклу — это оказалась девушка. Я вздрогнула от неожиданности, и тихо выдохнула. В глубине души я надеялась, что увижу Андрея.

Она смущенно улыбнулась, снова поскребла по стеклу длинными, алыми ногтями, и прижала палец к пухлым губам. Тут же исчезла в темноте, словно призрак.

Это кто такая?

Я прислушивалась к тишине в доме, пока в замке не заскрежетал ключ. Она изо всех сил старалась не шуметь. Девушка вошла и быстро закрыла за собой. Высокая, очень худая, в узких джинсах и мокрой кожаной куртке. В кудрявых русых волосах блестели капли дождя.

— Я — Вера, — сказала она, словно это все объясняло.

— Очень приятно, — не зная, как реагировать, пробормотала я.

Она заметила браслет и подняла бровь.

— И почему тебя здесь прячут? — к концу фразы тон взлетел вверх, так прорываются в голос сильные эмоции.

— Что вы хотите? — спросила я.

— Посмотреть, кому Рома одежду для беременных покупает.

Улыбается с сарказмом, но в глубине глаз тревога. Выражение лица заставило меня поискать у нее кольцо на пальце — в первое мгновение я решила, что это супруга Власова. Но кольца не было.

— Кто вы? — напряглась я.

Она явно решила, что Власов прячет свою подзалетевшую подружку. Интересно, если я заору, меня кто-нибудь услышит?

— Я — девушка Ромы.

— Разве он не женат?

— Женат, — улыбнулась она. — А ты кто?

Продолжать разговор глупо. Пока Вера насмешливо меня изучала, я решала, как разыграть неожиданный козырь. Попросить телефон? Сказать, что похитили? На мою тюремщицу это впечатления не произвело. А если это проверка от Власова и он хочет знать, буду я слушаться или попытаюсь сбежать?

Вера приняла нерешительность за страх.

— Не бойся, волосы выдирать не стану. Просто захотела встретиться.

— Понимаю, — сказала я, вспомнив собственные страдания после измены Валеры. Боже, такая глупость, но тогда я умирала от боли. — Ребенок не от него, не волнуйся.

— Ага, — взглядом она показала на браслет. — И эту безделушку не он тебе подарил.

Непередаваемый взгляд, плотно сжатые губы.

Ревнивая.

Она была постарше меня и выглядела проще, чем могла бы. Стройная, с изюминкой, но в ней не было чего-то, что сделало бы ее роскошной. На месте любовницы Власова я представляла гламурную девушку. А Вера была из тех, кто может стоять рядом с вами на одной остановке.

— Мы вместе десять лет, — усмехнулась она. — С моих восемнадцати. Мне он своего золота не дарил, боялся, жена увидит. А тебе — пожалуйста.

Я автоматически взглянула на бабочку.

— Браслет подарил не он.

— Ври больше!

Невеселая улыбка, блеск в глазах — Вера переживала сильней, чем показывала. Наверное, это паршиво: вот так любить. А я видела — это любовь. У случайных любовниц не бывает беспросветной тоски в глазах. Такое не сыграть.

И я ее вдруг поняла, ее боль. Лучше, чем она могла представить.

Вспомнила, как он метался в бреду и звал другую… Когда поняла, зачем была нужна — на пару ночей. Это страшное слово «никогда». Любить и знать, что не будешь в жизни этого человека. Я не выйду за отца своего ребенка. Мы не будем вместе, не узнаем семейных радостей. Но у меня останется частичка былой любви, а у нее, вечной любовницы, лишь горькие воспоминания. Но я точно не виновата в ее проблемах.

— Я девушка Андрея Ремисова, — в животе забарахтался малыш, и я положила ладонь на живот. — Ваш друг удерживает меня против воли.

Она нахмурилась, но не успела ответить: в дверь ударили, и задергалась ручка.

— Открой! — я узнала голос надзирательницы. — Быстро открой, Верка!

Та не слишком испугалась. Отперла и надзирательница влетела в комнату.

— Ключ украла, паршивка…

Вера взирала без страха, но с раздраженной усталостью. Как на мать с ее упреками, нотациями и недовольством. До меня внезапно дошло, что так и есть: они похожи, только Вера лет на тридцать моложе и у нее профессиональная завивка. Девушка отдала ключ матери и с каменным лицом вышла из комнаты.

— Ничего не сделала? — надзирательница напряженно ждала, что отвечу. — Или наговорила чего?

Вид настороженный ­— волнуется за дочь. Судя по всему, это не первая выходка.

Узнала, что Власов скрывает беременную — украла ключ, просочилась, рассчитывая увидеть соперницу. У нее могут быть проблемы. Я изучала суровое лицо ее матери. Не из того теста тетка, чтобы вить веревки. Но об этом инциденте можно будет напомнить при случае.

— Ничего.

— Ну, я пойду тогда. Ложись спать.

Она заперла на все замки и удалилась по коридору.

Я легла в постель и пригрелась под теплым одеялом под шум дождя. Приятно, что у бабы, которая меня стережет, нашлись слабые места. Правду говорят: они у всех есть.

Утром, когда она принесла завтрак, лицо у нее было попроще.

— Ешь скорее, — она торопливо расставила тарелки. — Скоро Роман зайдет.

— Зачем?

Она поджала губы, но все же ответила — ночной инцидент убавил ей спеси:

— Не знаю. Вроде, должна звонок сделать.

Я потерянно уставилась на завтрак: яйца, бекон, подрумяненные гренки и чай с молоком. Звонок — я должна позвонить Андрею? Это то, о чем мы говорили с Власовым? Если она хотела, чтобы я поела — ей не нужно было этого говорить. Я не смогла проглотить ни кусочка.